Страница 17 из 192
– А что тебя так удивляет? Думаешь, не смогу научить? – дракон вроде бы даже обиделся.
– Но ты же не можешь сейчас превратиться, как же будешь мне показывать?
– Показать, конечно, было бы нагляднее, но ты прав, сейчас не могу. Но я могу объяснить.
– Я привык наблюдать и повторять. Хотя, собаки и птицы вряд ли могли бы мне объяснить, как и что они делают. Ладно, сейчас постель нам устрою, и попробуем.
Спустя какое-то время я прохаживалась по поляне, уже в виде девочки-дракончика, и медленно и старательно делала то, что велел мне Вэйланд. Управлять драконьими крыльями было гораздо труднее, чем птичьими, они были сложнее устроены, нужно было сгибать и поднимать их под особым углом.
Это немного напоминало уроки танцев в детстве – левую руку так, правую ногу туда, локоть выше, спину прямо. И ты принимаешь жутко неустойчивую позу и думаешь лишь о том, как бы не упасть. И лишь гораздо позже, когда освоишь все движения, они постепенно складываются в танец. А спустя ещё месяц танцуешь, даже не замечая, куда руку, куда ногу, всё происходит само собой.
Вот и теперь – я расставляла и поворачивала крылья, а Вэйланд командовал:
– Левое чуть выше, нет, не так, смотри, у тебя провисает, натяни перепонку, нет-нет, не пальцы... так, уже лучше.
Была бы я человеком – с меня бы уже ручьями тёк пот. До меня не сразу дошло, почему было так сложно, ведь птичьи крылья я уже освоила, вроде бы, ничего принципиально нового. А вот и нет – очень даже новое. Крылья птиц – это те же руки, а вот крылья драконов – это третья пара конечностей. И у меня мозги плавились, когда я пыталась этой третьей парой управлять, всё время на передние лапы сбивалась.
Наконец, видимо, оценив мой загнанный вид и жалобный взгляд, Вэйланд улыбнулся.
– Совсем я тебя загонял, малышка? То есть, прости, Элай. Давай спать, а завтра вечером ещё потренируемся.
– Зачем? – я, пошатываясь, подошла к постели и рухнула под бочок мужчины прямо в виде дракончика. Было лень даже шевельнуться, не то что идти в кусты обращаться и переодеваться. Ладно, почти всю прошлую ночь так проспала, и ничего. – Зачем это нужно учить сейчас? Через несколько дней мы доберёмся до Хрустальных гор, с тебя снимут ошейник – и я смогу увидеть, как именно крылья держать и поворачивать. – И уже себе под нос: – В зале для танцев хотя бы зеркала были, а тут всё на ощупь...
– Я понимаю, что тебе сложно, малышка, тьфу, то есть, Элай. Но до меня лишь сегодня дошло, что просто так нам через те горы не перебраться. Есть перевал, но идти по нему долго и трудно. Прежде я с такой проблемой и не сталкивался, мы просто перелетаем через горы, но сейчас я этого не смогу. А вот ты сможешь.
– Я мог бы слетать орлом.
– А на помощь ты орлом позвать сможешь? – заинтересовался Вэйланд. – Ты можешь говорить, когда в облике животного или птицы?
– Нет, не могу, – мой энтузиазм тут же сдулся. – Мне доступно лишь то, что могут те, в кого я превращаюсь. Иногда даже меньше. Но не больше. Ещё хорошо, что вы, драконы, можете говорить в обоих обликах. Ладно, ты прав, учиться нужно. Если не сумею – пойдём пешком. Но я буду стараться, обещаю!
И очень быстро уснула, укрыв нас обоих крыльями.
Следующий день прошёл спокойно и ничем примечательным мне не запомнился. Завтрак купленными продуктами, путь по лесу, охота, жареные кролики на обед, снова идём по лесу. На ужин запечённая в углях форель. И разговоры. Они скрашивали однообразие нашего похода. Вэйланд рассказывал о том, как устроено королевство драконов, которым правит король с помощью совета – у нас было примерно так же.
Только в совет драконов входили те, кто мудрее, и доказал это на деле, а у нас – кто лучше в зверя превращается. То есть, совет драконов имел практическое значение и помогал своему королю править, а наш был неким аксессуаром при правителе. Попасть в него было очень почётно, но толку от таких советников было мало. Раз в месяц наш король собирал совет, ставил его в известность, что именно он собирается сделать или изменить в королевстве, получал официальное одобрение, и члены совета разъезжались по домам, очень собой довольные.
Наверное, когда-то давно, и наш совет приносил пользу, для чего-то же его создали изначально. Но теперь всё сводилось к одному только позёрству.
Всё это я узнала, подслушав разговор отца с дядей моей матери. Тот имел вторую категорию, состоял в совете и регулярно приезжал в гости, чтобы напиться, поучить всех жизни и укорить тем, что из восьми детей отца лишь двое унаследовали от родителей третью категорию, а пятеро – жалкую четвертую, хорошо хоть, не позорную пятую. С младшим братом пока ничего не ясно, но имея лишь одного сына, мой двоюродный дед считал себя победителем, поскольку ВСЕ его дети были третьей категории, «все один», да. И ни одного – четвертой или пятой.
Жаль, не удастся ткнуть ему в нос моей высшей, наверное, лопнул бы от зависти. Вот он-то, напившись, и рассказывал отцу, а заодно и мне, сидящей на подоконнике за шторой – мы тогда в прятки играли, а они зашли в ту комнату, где я скрывалась, – как именно всё происходит в совете. А я всё это рассказала Вэйланду, да. Нужно же было что-то рассказать, а о личном я старалась не говорить, боялась себя выдать. Хватит того, что он постоянно сбивался на «малышку», когда я была дракончиком, а я вздрагивала – мне каждый раз казалось, что он узнал мой секрет, – и очень боялась, забывшись, заговорить о себе в женском роде.