Страница 155 из 192
– О! Покажи! Это даже лучше. Руби всегда говорила – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
– Ты уверена? Хотя, о чём я… Как ты можешь быть уверена в том, о чём понятия не имеешь. Хорошо, я покажу тебе. Только сначала задам один вопрос, и от твоего ответа будет зависеть, я тебе всё объясню или бабушка.
– Задавай. Но я всё равно хочу, чтобы ты.
– Задам. Обязательно. Сегодня вечером. Когда мы снова окажемся одни. А пока… – он посмотрел куда-то вдаль, поверх моей головы, – похоже, у нас не было и часа. Бабушка возвращается. Но оставшееся время я хотел бы потратить с пользой, если не возражаешь?
Конечно же, я не возражала, и мы снова целовались, пока мимо нас не пронеслась огромная драконица. Вздохнув, последовали за ней. Но прежде, чем выпустить меня из объятий, Вэйланд шепнул мне:
– Сегодня. Вечером. Один вопрос.
Это прозвучало как обещание. О чём же он хочет спросить? И как теперь дожить до вечера, не умерев от любопытства?
Мне показалось, что этот день тянулся гораздо дольше, чем обычно. Мы играли с Россиной, рисовали – она впервые видела акварельные краски, но изобразила вполне симпатичное солнышко из жёлтого пятна и тянущихся от него во все стороны кривых полосок. Вэйланд добавил несколько предметов в тетрадь дочери – овечку, кресло, в котором она летала, и несколько разноцветных платьев, чтобы она могла сама выбирать, как одеваться. Ну а я сидела рядом и любовалась этой парочкой и их талантами.
Сама я рисовать не рискнула, не моё это. В своё время даже Руби признала это, хотя старательно занималась со мной. Наверное, всё, что мне небом отпущено из талантов, ушло в дар, потому что ни вышивать, ни петь, ни, тем более, музицировать, я так и не научилась. Впрочем, никого это особо не волновало. Одна только моя «третья» категория перевешивала любые таланты моих сестёр с четвёртой.
Пока малышка спала после обеда, который прошёл в узкой компании – мы трое и дедушка с бабушкой Вэйланда, – он вновь унёс меня на крышу. Только мы почти совсем не целовались. Вэйланд снова непонятно говорил о том, что опасается сорваться, а место и время неподходящее. Вот когда у него будет ответ на мой вопрос и целая ночь впереди, тогда можно будет себя не сдерживать.
На моё возражение, что это я должна бояться сорваться, а драконам падение с высоты не страшно, лишь усмехнулся и поцеловал меня в макушку. Свой таинственный вопрос тоже задавать отказался, повторив лишь:
– Вечером.
А когда я напомнила ему, что мы уже целовались, и не единожды, и тогда он не боялся, покачал головой:
– Я не ожидал, что ты так страстно откликнешься на мои прикосновения и поцелуи, а мне настолько сорвёт от твоего отклика голову. Ты просто какое-то маленькое чудо, феномен. При полной неосведомлённости, ты такая чувственная, что я просто поверить не могу своей удаче. В каком-то смысле, я уже знаю ответ на свой вопрос, но всё же должен задать его вслух и получить ответ. И тогда…
– Что тогда?
– Вечером, всё вечером. Когда нас уже никто и ничто не побеспокоит и не прервёт.
Так мы и просидели этот час на парапете в обнимку, и всё, что позволил себе Вэйланд – целовать меня в макушку, а всё, что было разрешено мне – прижаться щекой к его плечу и гладит по груди. Не ниже. И через рубашку.
Мы болтали о всякой ерунде, вспоминали детство, я призналась, что лишена каких-либо талантов, он заверил меня, что если захочет послушать музыку, то позовёт для этого музыканта, а у меня много других достоинств. Было так приятно это услышать, я едва не замурлыкала, словно кошка.
А вот в коридоре, возле комнаты Россины, Вэйланд меня всё же поцеловал. Совсем коротко, но так сладко!
Когда, чуть позже, мы гуляли по двору, давая девочке побегать, к нам вышла королева в сопровождении лакея, несущего довольно большую корзину.
– Вы бы лучше на пикник слетали, пусть Россина по травке побегает, а то, что за радость – в каменном дворе играть, – предложила она нам, и мы дружно согласились.
И вскоре уже летели к той самой полянке, на которой вчера целовались с Вэйландом. Точнее – летел он, а мы сидели на его ладонях, Россина в кресле – на одной, а я, в обнимку с корзиной, на другой. Дракон рассказывал дочери, как сам в детстве любил играть на той поляне, что там, неподалёку, есть родник, а в одном из деревьев было дупло, в котором жила белка, возможно, она и сейчас там живёт.
Всю дорогу малышка радовалась предстоящему пикнику, улыбалась, кивала на вопрос, хочет ли увидеть белочку, смеялась над рассказом дракона о его детских проделках. Но стоило нам опуститься на землю, как её словно бы подменили – надулась, обняла себя руками, на глазах слёзы. Спасибо заветной тетрадке, а то бы долго понять не смогли, в чём дело. А так – Россина ткнула пальцем в розового дракончика, и мы с Вэйландом сообразили, что игрушка, с которой малышка не расставалась, так и осталась сидеть на парапете, окружающем двор, куда была посажена, пока Россина бегала. И продолжать пикник без дракончика девочка решительно отказывалась.
– Летим обратно? – со вздохом спросила я, уже понимая, что прогулка не задалась.