Страница 106 из 192
Россина слушала новую сказку, которая так отличалась от прежних – весёлых, коротких, разыгранных с помощью игрушек, – замерев, глядя на меня широко распахнутыми глазёнками, впитывая каждое слово. Не знаю, всё ли она поняла, я даже представления не имела, что именно способны понять дети её возраста, но сказка ей очень понравилась. И она радостно захлопала в ладоши, когда услышала счастливый финал.
Когда девочка уснула, Вэйланд, уже привычно, прижал меня к себе, позволяя расслабиться и отдохнуть на его плече. Но сегодня мне показалось, что его рука, приобнявшая меня, сжимается… как-то не так. Судорожно, что ли…
Не совсем понимая, что случилось, я подняла голову и увидела, что в глазах дракона стоят слёзы. Поймав мой взгляд, он улыбнулся мне своей кривоватой улыбкой.
– Спасибо. Я даже передать не могу, насколько благодарен тебе за всё, что ты для нас делаешь.
– Это всего лишь сказка, – похвала меня немного смутила.
– Сказка, которая поможет моей дочери принять меня, когда она, наконец, узнает правду.
– Очень на это надеюсь. Но она и так стала тянуться к тебе, ты заметил?
– Ещё бы. Может, во время прогулки покатать её на плечах, как думаешь?
– Хорошая мысль. Ей нравится быть… высоко. Может, её подсознательно тянет к полёту?
– Может быть. Наши дети привыкают летать ещё до того, как обретут крылья – на руках у родителей, у других родственников. Я не знаю, что чувствует наш ребёнок, если его всего этого лишить, даже представить не могу.
– А если снять с Россины ошейник – она сразу же обратится?
– Не должна. Обычно дети этому учатся.
– Полуторагодовалые? – я не представляла, чему могут учиться такие крохи. – Они же ничего не понимают ещё.
– Ну, кое-что понимают. Умеют же они ходить, что-то говорят, понимают, когда к ним обращаются. Это как учить ходить – дети подражают взрослым, а те поддерживают, хвалят, помогают. Здесь – то же самое. Вот ты ведь тоже не сразу научилась превращаться, верно?
– Не сразу. Но… Я была гораздо старше. И если этому нужно учиться – почему бы не снять с Россины ошейник прямо сейчас?
– Потому что, испугавшись чего-то, малышка может обратиться спонтанно. Это… даже не знаю… средство выживания в опасной ситуации, что ли. Дракона, даже маленького, не так-то легко поранить или убить. Поэтому всегда есть опасность спонтанного обращения. А учитывая, что моя дочь боится очень многого… Дед прав – слишком рискованно.
– Ясно. Ну, ничего, осталось всего несколько дней. Ошейник ей вроде бы не мешает.
– Она привыкла. Он был на ней столько, сколько она себя помнит, – вздохнул Вэйланд. – Но как только мы доберёмся до дома – самолично его уничтожу.
– Скорее бы. Нам ещё долго ехать?
– Точно не знаю, но примерно от трёх до пяти дней. Зависит от дороги, как часто будем останавливаться, как долго продлятся ночёвки. Но, в любом случае, не пройдёт и недели, как мы будем дома, а Россина – без ошейника.
– Твоя бабушка очень обрадуется. Наконец-то она получит внучку, которую сможет нянчить даже в человеческом обличье.
– Что-то мне подсказывает, что и твою малышку она после этого не разлюбит, – хохотнул Вэйланд. – Уж очень у тебя дракончик получился маленький и очаровательный. Игрушечный просто. Не зря бабулю так на тебе переклинило. А Россина ещё не скоро обращаться научится, ей сначала нужно хотя бы просто привыкнуть к драконам и осознать, что она – одна из нас.
– Если только её что-то или кто-то не испугает, – это я себе под нос.
– Я никому не позволю больше пугать мою дочь. Папа-Дракон защитит свою Любимую Дочку от любого Злого Колдуна.
– Не сомневаюсь. Ей повезло, что у неё такой любящий отец. Который никогда её не продаст.
Последнюю фразу я прошептала едва слышно, но у Вэйланда был хороший слух.
– Я и тебя больше никому не позволю обидеть, – он обхватил меня и второй рукой, крепко к себе прижав. – Обещаю.
– Спасибо.
Я поверила ему. Мой дракон не даст меня в обиду. Если Вэйланд обещал – так и будет. Я уже достаточно хорошо его узнала, чтобы быть в этом уверенной.
Остаток дневного сна Россины мы проехали молча. Не знаю, о чём думал дракон, а я представляла, что мы с ним – пара влюблённых, и он обнимает меня, зная, что я девушка, потому что ему нравится меня обнимать, а не для того лишь, чтобы я могла отдохнуть, не стукаясь затылком о стенку кареты.