Не единственная

— Все-таки сломали мне игру, дети! — весело сказал он. — Еще бы на пару секунд позже, и у меня бы получилось!

— Что? — спросил Эдор. Он удивленно моргал, как будто только проснулся. — Если бы вы пришли чуть позже, я бы успел закончить и узнал, кто подсовывал Крааху стратегические решения, — спокойно продолжил Рональд. — Но ваш сюрприз в конце был хорош! Поздравляю, Хранитель Эдор, ты справился! — он обернулся и тепло коснулся плеча архоа.

— Так ты специально там оставался? — послышался голос Ингорио. Аньис оглянулась — рядом на траве сидели Ингрит с Каем и еще трое темноволосых архоа, а Ингорио по очереди касался их, чтобы влить целительной благодари бессмертных.

— Отец! — видимо, Эдор наконец «проснулся» окончательно и кинулся к родителям.

— Да, — ответил Рональд. — И если Эдор и Аньис могли не понимать до конца, но ты-то должен был осознавать, что я в любой момент могу уйти в другой мир.

— Я думал, они как-то заблокировали это, — кажется, Ингорио, по-настоящему смутился. — Такое ведь уже бывало в твоей жизни… Ты рассказывал.

— Но это не под силу маленькому местному аду, — усмехнулся Рональд. — И все же… Спасибо! — улыбнулся он.

И в этот момент окончательно очнулась Аньис. Похоже, она любит двоих мужчин и ей предстоит выбирать. Ведь это обретение в аду — несравненное и непонятное — значит, что в ней есть любовь к Эдору. Но все это позже. Сейчас ей было ясно только одно.

— Так ты в любой момент мог освободиться! — она сделала шаг к Рональду, размахнулась и ударила его по лицу… — Как ты мог! Я так волновалась за тебя!

Краем глаза Аньис заметила, что это вызвало усмешку у Эдора. Что ж, подумалось ей… И прежде, чем Рональд успел ответить, она быстро подошла к Эдору и отвесила пощечину и ему.

— А ты продал в ад моего мужа! Ты ничем не лучше!

Аньис знала, что им даже не очень больно. Они ведь не люди. И знала, что ей за это ничего не будет. И да, все просто рассмеялись. Даже измученные Кай с Ингрит улыбались, глядя на нее.

— Хорошая девочка, — сказала Ингрит Каю. — С характером! К тому же водный дракон, по сути…

В этот момент неодолимая сила подняла Аньис в воздух — Рональд взял ее на руки, и она утонула в любимых черных глазах.

«Люблю. Обоих», — пронеслось в голове.

— Я знаю, — мысленно ответил ей Рональд. — Но выбирать будешь потом. Когда вернемся в наш мир. А пока… я все еще твой муж.

Небо над головой сменилось — стало зеленым, он поменял мир и начал ее целовать. Все было как раньше. Бесконечная сладость и нежная, всепоглощающая любовь. Он снова касался ее души, и душа не хотела ничего другого. Лишь где-то на отдалении маячил образ дракона и несравненного взаимопроникновения, что было им дано. На отдалении, но неотвратимо.

Рональд поставил ее на землю, обхватил ладонями ее лицо и долго смотрел, словно изучая. Из глаз неуправляемо потекли слезы, и он, как раньше, собирал их большим пальцем, ласково касаясь кожи.

— Что ты делаешь? — улыбаясь сквозь слезы, спросила Аньис.

— Запоминаю тебя — на всякий случай, — с легкой горькой улыбкой ответил он. — Я ведь не знаю, кого ты выберешь. Меня. Или своего дракона. Я могу проникнуть в твое сознание. Но вот беда, — он улыбнулся шире, — ты и сама еще этого не знаешь, Сокровище. Пойдем, нужно многое обсудить всем нам.

Когда они вернулись, глаза Эдора полыхали. Казалось, сейчас он кинется к Аньис, схватит ее за руку и рванет к себе. Но дракон сдержал порыв. А Аньис заметила, что их словно магнитом тянет друг к другу. Неожиданно она оказывалась вдруг рядом с ним и каждой клеточкой тела ощущала его горячий метущийся дух, который, однако, обрел целостность, обретя Сокровище. Мой дракон, думалось ей, глядя на Эдора. И мой Хранитель — глядя на Рональда.

Рональд всегда говорил, что в ее сердце много любви. Так много, что она не представляет сколько. Теперь она понимала это. Ее любви хватает на двоих, и ни одного из них она не может лишить ее полноты, хоть любит по-разному.

Все встало на свои места. В любви всегда две стороны. Одна из них — самоотдача, альтруизм и жертвенность. Способность любить несмотря ни на что, и отпускать любимого, действовать в его интересах вопреки себе. Рональд всегда обладал всей мощью этой грани.

Другая сторона — желание принять то же в ответ, желание приблизиться к любимому и обладать им. И Эдор много лет знал лишь это. Эта грань тоже важна. Недаром ей так хотелось, чтобы Рональд удерживал ее и отдавался целиком. Возможно, высшие сущности наделены лишь альтруистичной стороной любви. Но людям важны обе.

Все просто. Чтобы обрести всю полноту любви, каждому из них нужно было лишь обрести недостающую грань. Рональду — удержать, как сделал он, когда она хотела уйти из-за портрета, обладать ею по-настоящему. А Эдору — понять и отпустить ее.

И как ей выбрать? Расстанется с любым из них — и потеряет половину сердца.

Как странно, думалось Аньис. Страдала, что не единственная для мужа. А теперь она единственная для обоих, но каждый из них — не единственный для нее.

Любит обоих. И оба несовершенны. Где-то они оба игроки, противоречивые и сложные. Но оба способны на самопожертвование ради Вселенной, мира и любимых. И оба прекрасны.

Но все-таки Аньис казалось, что одна из этих любовей должна быть сильнее. Как это узнать? Сейчас она не могла потерять никого из них.

Разговоров было много. Кай и Ингрит, а также замученные архоа, освобожденные из ада, должны были узнать, что произошло. Да и Рональду с Ингорио и Эдором было что обсудить. То, что, когда дракон и Сокровище обретают друг друга при условии взаимной любви, происходит выброс энергии невиданной силы, оказалось сюрпризом для всех. И уж, конечно, это не знала Аньис. Она лишь спасала жизнь Эдору.

История Кая была простой. Волна пламени накрыла его, и он думал, что умрет. Но всего лишь потерял сознание, а очнулся, когда двое высших волокли его в адскую тюрьму. Немало мучений пришлось ему пережить. Краах и Двое приходили поглумиться над ним, порой пытали — по одиночке или втроем. Но все же самых страшных пыток ему не досталось, его берегли для конечного ритуала, в котором он должен был отдать кровь и силу — и умереть.

С Ингрит было еще проще. Она потеряла сознание, упав на землю. И ад поглотил ее. Очнулась она в тюрьме, где тоже подверглась мучениям, не столь ужасным, впрочем. Ее тоже берегли для ритуала.

А самой страшной пыткой для Кая и Ингрит было знать — ощущать обонянием, что любимый супруг в соседней камере. И слышать крики боли, когда его пытали.

Три архоа, что пробыли в тюрьме много столетий, с трудом могли говорить. Даже целительная магия Ингорио не помогала им в полной мере. По просьбе Рональда бессмертный согласился отвести их к Орлеану, где благодать и магия помогут исцелиться.

Но прежде Ингорио должен был отвести Кая и Ингрит в Архоа, к их народу. Они рвались жечь остатки адских сил, но всем было очевидно, что им требуется отдых и восстановление. Пока Рональд и Эдор вернутся на поле боя и закончат дела с адом.

— Ты стал настоящим Правителем, сын, — сказал Кай Эдору. — Взять на себя весь груз ответственности за мир, принять удар на себя может лишь истинный правитель архоа.

…А Эдор смотрел только на Аньис. В янтарном море плескалась нежность вперемешку с болью. Наверное, тоже запоминал…

Когда Ингорио ушел с Каем и Ингрит, Рональд обнял Эдора и Аньис за плечи, и они вернулись в свой мир.

Они оказались на палубе корабля, их было здесь много… Все море возле гор Андорре кишело разномастными судами. На большинстве реял карлийский флаг с изображением корабля на волнах. Это карлийский флот пришел на помощь Альбене с их континентальными союзниками. Но были и другие — с черно-белыми флагами пиратов.

— Отличная идея послать твоих пиратов в бой, хорошо, что догадался, — сказал Рональд Эдору.

Они стояли втроем на палубе. Эдор медленно переводил полный боли взгляд с Рональда на Аньис и обратно, как будто что-то взвешивал про себя.