Страница 3 из 4
Оставаться в покрасневшей России и иметь возможность резко высказываться на темы подобные тем, что проскакивают в «Собачьем сердце» возможным, конечно же, не представлялось. Повесть, написанная в январе-марте 1925 года, только в июне 1987 впервые доходит до массового читателя, за два года до падения СССР, журнал «Знамя» помещает повесть на своих страницах. Таким образом, повесть кочевала в самиздате больше шестидесяти лет.
Таким образом, в 1926 году Булгаков снова подходит к опасной черте. Если все его предыдущие произведения, так или иначе, не имели политической окраски, то с написанием «Собачьего сердца» он вступает на весьма опасный для своей творческой карьеры путь. Шариков, традиционно воспринимается как гротескный образ люмпен-пролетариата, неожиданно для себя получившего большое количество прав и свобод, однако в то же время быстро обнаруживает в себе эгоистические интересы и способность предавать и уничтожать как своих друзей (уничтожая других бездомных животных), так и тех, кто наделил его новыми возможностями (профессор Преображенский и доктор Борменталь). В подобных пассажах не заметит отвращение автора к режиму разве что слепой. «Собачье сердце» – яркая, не прикрытая политическая сатира на руководство государства середины двадцатых годов. В каждом из персонажей можно заметить отчетливую связь со многими фигурами того времени. Шариков-Чугункин – Сталин (у обоих «железная» вторая фамилия), профессор Преображенский – Ленин (преображавший страну), доктор Борменталь, постоянно конфликтующий с Шариковым – Троцкий, Швондер – Каменев, ассистентка Зина – Зиновьев и так далее. Таким образом, в повести Булгаковым были предсказаны даже массовые репрессии тридцатых годов. Схожие саркастические реплики Булгаков позднее вложит и в уста персонажей «Мастера и Маргариты» – «Он умен, – подумал Иван, – надо признаться, что среди интеллигентов тоже попадаются на редкость умные. Этого отрицать нельзя!»
Не смотря на продолжающиеся противостояния в литературной среде, зимой 1928 года Булгакову все же удается заключить новый договор с МХАТом на написание пьесы под названием «Бег» и уже весной пьеса передается заказчику. «Бег» – не что иное, как вольное продолжение, линии «Белой гвардии», которое писатель так и не смог довести до формата большого классического, строгого романа (а задумывал он изначально роман в трех томах). Однако из-за цензурных преград при жизни писателя пьеса «Бег» так и не была реализована даже несмотря на заступничество Максима Горького. Булгаков в очередной раз начинает шагать по лезвию бритвы. Скандал выходит за пределы профессиональных кругов и снова попадает в руки первого из большевиков. В письме 2 февраля 1929 года Сталин пишет следующее: «Бег» есть проявление попытки вызвать жалость, если не симпатию, к некоторым слоям антисоветской эмигрантщины, – стало быть, попытка оправдать или полуоправдать белогвардейское дело. «Бег», в том виде, в каком он есть, представляет антисоветское явление. Впрочем, я бы не имел ничего против постановки «Бега», если бы Булгаков прибавил к своим восьми снам ещё один или два сна, где бы он изобразил внутренние социальные пружины гражданской войны в СССР, чтобы зритель мог понять, что все эти, по-своему «честные» Серафимы и всякие приват-доценты, оказались вышибленными из России не по капризу большевиков.
Однако вспыльчивый характер Булгакова снова берет свое. Он отказывается вносить какие-либо правки под указку даже первого лица советской России. С 1930 года в течение шести лет писатель начинает трудиться режиссером-ассистентом, на время откладывая написания новых работ. Этот период его жизни фиксируется в его трудах, известных под названием «Записки покойника» и «Театральный роман». В 1932 году происходит невероятное и неожиданное, в том числе для самого Булгакова событие. Сталин все же разрешает писателю поставить «Дни Турбиных» в ее первоначальном виде, но только во МХАТе.
В 1934 году в жизни писателя наступает последняя белая полоса. Его зачисляют в союз советских писателей и в этом же году, воодушевленный изменением своего положения в литературном и театральном обществе, он приступает к написанию первой версии своего известнейшего романа «Мастер и Маргарита». Роман дается ему очень тяжело, забирая у него последние физические и душевные силы. Он часто меняет название, экспериментирует с персонажами, серьезно увлекается религиозными материалами и источниками. Впечатленный трудами Гете, Булгаков начинает создание романа о дьяволе в человеческом образе, однако потом приходит к мысли о необходимости добавить в роман и исторический подтекст, смешивая настоящее и прошлое.
Тем временем немногочисленные выпущенные им романы и постановки не позволяют Булгакову вести, достойную его амбициям жизнь. Пытаясь изменить свое положение, Булгаков снова вынужден продемонстрировать лояльности системе и режиму, хотя дается это ему крайне тяжело и в первую очередь психологически. Дописать свой новый большой роман о дьяволе и нечистой силе в задуманном им большом формате ему не удается, а постановки и работа в театре занимают все больше и больше времени.
В 1939 году Булгаков начинает написание пьесы о молодости Сталина, которую называет «Батум», однако получает отказ на ее постановку (Сталин в последний момент высказывается о неуместности подобной постановки, хотя в целом и высоко оценивает пьесу как таковую). В этом же году, почти сразу после получения этой новости, у Булгакова начинаются проблемы со здоровьем. Он страдает от гипертонического нефросклероза, его зрение ухудшается. При этом автор все чаще начинает прибегать к морфию. В этом же году Булгаков разрабатывает новый каркас романа, который он уже твердо решает назвать «Мастер и Маргарита». Впоследствии именно это произведение и принесет ему значительное и столь страстно желанное им признание, к сожалению уже посмертное. В «Мастере и Маргарите» самобытный, высокохудожественный стиль Булгакова находит свое высшее законченное выражение.
Вынужденный работать в стол, так как выпуск его книг в очередной раз приостанавливается усиливающимися недоброжелателями имеющими выход на Сталина, Булгаков решает отдать роману «Мастер и Маргарита» все остающиеся у него силы. Он чувствует, какая огромная работа им уже проделана и старается завершить начатое, однако судьба распоряжается иначе. Эта работа, несомненно, самое гениальное и самое неоднозначное из всех произведений Булгакова, в котором, как ни в каком другом романе Булгаков раскрывается перед нами всеми гранями своего таланта. Ведь, как я уже писал ранее. Только по-настоящему большая, масштабная работа может дать возможность раскрыться выдающемуся литературному таланту.
Булгаков пишет «Мастер и Маргарита» в разгул репрессий, когда один за другим были повержены, исключены из партии, лишились своих постов или были расстреляны многие его прежние враги: литературные чиновники, карманные партийные критики и руководители отделов культуры – все те, кто хулил и травил его долгие годы. Булгаков следит за этой дьявольской вакханалией с мистическим чувством (чему быть того не миновать), которое и находит свое отражение в романе. Главным его героем, как известно, является сатана, действующий под именем Воланд. Появившись в Москве, Воланд обрушивает всю свою дьявольскую силу на власть имущих, творящих беззаконие. Он расправляется и с гонителями писателя – мастера, жизнь которого имеет множество параллелей с самим Булгаковым (хотя полностью отождествлять Булгакова с мастером было бы все же слишком прямолинейно; ниже, в моей расширенной работе по анализу этого романа, вы сможете более глубоко погрузиться в эту важную тему).
Нетрудно, таким образом, понять, и кто стоял за образом Воланда. Философско-религиозная концепция романа весьма непроста. Пожалуй, этот роман можно было бы назвать одной из самых сложных с композиционной точки зрения работ рубежа тридцатых и сороковых годов советской эпохи.
Важно отметить, что сам Булгаков был человеком далеким от ортодоксального православия. Бог, видимо, представлялся ему чем-то вроде всеобщего закона или неизбежного хода событий. В создании образа Христа (в романе он выступает в виде персонажа Иешуа Га-Ноцри) Булгаков сознательно руководствуется апокрифическими источниками, а Евангелия отбрасывал как ложные. Во встроенном романе мастера о Понтии Пилате есть суд, казнь и погребение Иешуа, но нет его воскресения. Нет Богородицы; сам Иешуа не потомок знатного еврейского рода, как в Евангелии, – он бедный сириец, который не знает своего родства и не помнит своих родителей. Никто не понимает Иешуа с его учением, что «злых людей нет на свете» (даже его единственный апостол Левий Матвей). Его попытка разбудить в людях их изначальную добрую природу вызывает лишь всеобщее озлобление. Только Воланд понимает Иешуа, но не верит в возможность твердого обращения людей к добру. Но верит ли в это сам Булгаков? На этот вопрос каждый из читателей отвечает по-своему.