Страница 8 из 12
Поначалу Господь говорит Своим ученикам о Лазаре намеренно неопределенно. Он использует слово «сон» вместо страшного «смерть». Теперь же Христос прямо и ясно свидетельствует о наступившей смерти друга. Тем самым для Господа наконец настает время отправиться в Иерусалим: и ради совершения величайшего чуда, и для Его прославления народом во время торжественного входа в Иерусалим, но более всего – ради Креста и Смерти.
Святые отцы вновь настойчиво подчеркивают: хотя Христос и говорит, что не находился подле Лазаря в момент его смерти, Он имеет в виду Свое отсутствие лишь по человечеству, а не по Божеству. Ведь по Божеству Господь вездесущ. В связи с этим святитель Петр Хрисолог говорит: «Братия, был там Христос как Бог, но не был там как человек. Был там Христос как Бог, когда Лазарь умирал, но к мертвому пришел уже как человек, когда и Сам пожелал идти на смерть». Согласен с ним и святитель Андрей Критский, отмечающий, что Господь «не был там» лишь «видимой» для людских глаз «частью [Своей] природы», но присутствовал «величеством славы Божественной».
Говоря радуюсь за вас, Господь радуется за апостолов, потому что они смогут стать свидетелями величайшего чуда воскрешения четверодневного мертвеца. Если бы Господь находился вместе с ними и с Лазарем в час его смерти в Вифании, Он, конечно, тотчас воскресил бы друга. Но теперь они увидят нечто большее: воскрешение того, кто уже тлеет. Кроме того, печаль смерти, слезы по Лазаре обратятся для них вместе с воскрешением Христова друга в огромную радость: величайшую из тех, что до сих пор Господь пережил вместе со Своими апостолами. И еще Христос радуется за учеников потому, что горестное событие кончины Лазаря и грядущее ликование при его воскрешении даст им некий важный прообраз и твердый залог грядущих – куда больших по мере – скорби и ликования: скорби Креста, как кончины Спасителя, и ликования Пасхи Христовой, как Его Собственного Воскресения. Святитель Петр Хрисолог, приводя евангельские слова Спасителя и затем разъясняя их, учит об этом так: «Лазарь умер; и радуюсь (Ин. 11: 14–15)… Христос радовался, потому что печаль о смерти должна была вскоре обратиться в радость воскресения. И радуюсь за вас (Ин. 11: 15). Почему за вас'? Поскольку в смерти и в воскресении Лазаря всецело предызобразился образ Смерти и Воскресения Господа. То, что вскоре должно было совершиться в Господе, перед этим совершилось в рабе».
Теперь уже Господь Сам выражает готовность отправиться в Иерусалим и призывает учеников следовать за Ним: но пойдем к нему (Ин. 11: 12–15). Пора отправляться в путь, ибо, по слову святителя Андрея Критского, теперь уже настало «время исполнить закон дружбы, время явить могущество силы, время запретить смерти словом и разрешить гласом пелены мертвого». Настало время явить Иерусалиму силу Христова всемогущества, Его власть даже над мертвецами, которых Он в силах воскрешать.
Святитель Кирилл Александрийский в «Толковании на Евангелие от Иоанна» (Книга 7-я) делает одно интересное наблюдение. О ком мы обычно говорим «пойдем к нему»? О живых, о тех, к кому мы идем в гости, кого намереваемся навестить, чтобы побыть с ними рядом, пообщаться… Но ведь именно так говорит теперь Господь о Лазаре: пойдем к нему. Христос не говорит: «пойдем на его могилу, на гроб», но именно к нему – то есть как живому. Почему? Да потому что Христос – истинный Сын Божий, а у Бога все живы. И даже мертвые для Него – те, кто призваны неизбежно воскреснуть, предназначены к вечной жизни… Потому-то Господь и говорит апостолам о Лазаре: «пойдем к нему… как к живому, ибо живут для Него, как Бога, мертвецы, как имеющие жить».
Тогда Фома, иначе называемый Близнец, сказал ученикам: пойдем и мы умрем с ним (Ин. 11: 16).
По мысли святителя Андрея Критского, в этих словах апостола Фомы проявляются два противоположных чувства: «пламенная любовь, поскольку он с заботливостью побуждает и других идти на смерть с Учителем; и робкое малодушие, поскольку представляет как бы совершившимся то, чего еще не произошло». Однако в них все же больше «горячей и нежной любви к… Учителю» и готовности к самопожертвованию, нежели человеческого страха за судьбу Господа, а также боязни собственной смерти.
Итак, Господь отправляется вместе со Своими апостолами в Иерусалим и подходит к Вифании…
Вифания: Христос, Марфа и Мария
Итак, предельно замедлив Свой приход в Вифанию ради того, чтобы, по словам святителя Андрея Критского, «[составлявшие тело умершего] стихии разрешились на свои части, и чудо сделалось тем славнее», Господь наконец оказывается у границ города.
Иисус, придя, нашел, что он уже четыре дня в гробе. Вифания же была близ Иерусалима, стадиях в пятнадцати; и многие из Иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их [в] [печали] о брате их (Ин. 11: 17–19).
Мы видим: Лазарь уже четыре дня как пребывал во гробе. Тем не менее его дом был наполнен оплакивающими покойника людьми, среди которых находились и его сестры Марфа и Мария. Святитель Андрей Критский поясняет, почему столько народу находилось в жилище Лазаря и его сестер: Вифания располагалась вблизи многолюдного Иерусалима; кроме того, очень многие знали о благочестивой жизни Марфы и Марии и пришли к ним даже не ради брата, а ради их самих – с почтительными соболезнованиями.
Марфа, услышав, что идет Иисус, пошла навстречу Ему; Мария же сидела дома (Ин. 11: 20).
Вдруг до Марфы доносится известие, что Господь уже близко, у самой городской черты. Она выбегает из дома и спешит к Нему навстречу, в то время как Мария, не получившая известия, остается дома. Как поясняет святитель Андрей Критский, «Мария не знала, что Иисус идет. Иначе не сидела бы дома. Впрочем, если б и знала, то по благоприличию должна была оставаться дома, чтобы принимать утешения от посетителей. Но Марфа была живее по характеру и проще, и по сердцу откровенней. Почему и побежала к Нему навстречу, чтобы показать важность Его присутствия и известить о смерти друга».
Тогда Марфа сказала Иисусу: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог (Ин. 11: 21–22).
Итак, Марфа встречает Спасителя и обращается к Нему с исполненными печали словами. Но это еще и слова надежды. По мысли святителя Андрея Критского, она с горечью говорит о том, что ее брат умер, и вместе с тем уповает на всемогущество Бога. Причем эта всемощная сила соотносится ею отнюдь не с неким далеким и неприступным Божеством, но с Самим Христом, Который, как знает Марфа, есть подлинный Победитель смерти. И в то же время она здесь слегка укоряет Господа: сестры послали за Иисусом, сообщили Ему, что Его друг, которого Он так любит, болен, но Господь все же не поспешил к Лазарю и не успел спасти его от смерти.
Святитель Амфилохий Иконийский, размышляя об этих словах Марфы, все-таки сомневается в ее вере во Христа как всемогущего Бога. Ведь она ошибочно полагает, что Христа при смерти Его друга здесь не было. Она не понимает, что Он – вездесущий Сын Божий, и раз это так, то Он, конечно же, не мог не присутствовать по Своему Божеству при кончине друга.
Иисус говорит ей: воскреснет брат твой (Ин. 11: 23).
Продолжая свою мысль, святитель Амфилохий воспринимает эти слова Господа и как некий упрек Марфе за недостаток ее веры, и как даруемое ей Христом обетование надежды. Брат ее Лазарь вскоре восстанет, силой воскрешающего его Спасителя, и окажется перед Марфой живым и надежным свидетелем того, что Господь был с ним – по Своему Божеству – и в последние минуты его болезни, и в самый миг смерти. Совсем немного времени спустя Лазарь расскажет об этом Марфе, и тогда она наконец окончательно поймет, Кто Такой на самом деле Христос. Пока же, в столь тяжелом горе, для нее отчасти простительно заблуждаться.
По толкованию святителя Андрея Критского, этими словами Христос также свидетельствует и о Своем всемогуществе, утверждает перед Марфой Собственное всесилие – даже по отношению к смерти.