Дьявол в мелочах

Из школы домой я, как правило, возвращаюсь в сопровождении своих подруг – сестер-близняшек Юли и Ани. Девочки живут на Московской улице – там же, где находится наша школа, а я чуть дальше, на Дзержинского. Но сегодня у меня нет сил ждать и я выбегаю из школы раньше, чем меня может кто-то перехватить. Не имею ни малейшего желания ни с кем обсуждать ни мое глупое заступничество за Романова, ни разговор с ним в столовой. А мое блистательное выступление на уроке истории лучше и вовсе не вспоминать. Надо же было сказать такое! Мало, что схватила двойку – впервые по этому предмету! – так ещё и ерунды наговорила до того несусветной, что стыдно – не передать как. Ещё и Нину Ивановну наверняка разочаровала…

И все из-за чего? Из-за желания обратить на себя внимание татуированного хама, которому нет ни до кого дела.

Буквально влетев в квартиру, быстро скрываюсь в своей комнате. Бросаю рюкзак на пол и включаю компьютер. Нетерпение клокочет в груди алчным пламенем, хотя я и понимаю, что это ужасно глупо. Глупо, но так мне необходимо…

Старенький компьютер наконец загружается и я вручную набираю адрес сайта в браузере. Никогда не оставляю эту вкладку открытой, чтобы мама не знала, чем я занимаюсь по ночам, порой жертвуя домашним заданием, как это получилось вчера с историей. Понимала ведь, что меня наверняка вызовут и все равно не выучила параграф. А все потому, что мысли были вовсе не здесь. Не в этой комнате с простыми голубыми обоями и парой плакатов на стене, за которые мне попало. Не в этом учебнике, рассказывающем о том, до чего мне не было сейчас никакого дела. Не в этом мире, в котором я чувствовала себя такой ненужной. Нет, всей душой я стремилась туда, где можно быть совсем другой. Где тебе рады… и не только рады.

Волнуясь, открываю интернет-страницу, замирая на несколько секунд, кажущихся вечностью. И не могу подавить в себе разъедающее душу разочарование, когда оказывается, что новых сообщений не появилось. Во всяком случае, от того, кого я жду. С быстро тающей надеждой проверяю личку – может, он написал что-то? Например, когда появится в сети. Но и там тоже – ничего.

Никогда не думала, что можно так расстроиться от того, что тебе кто-то не написал. Ведь мы общались совсем недавно, вот только этой ночью. Но потребность, чтобы он был со мной постоянно, сильнее всех доводов рассудка. Она становится похожа на зависимость. И я понимаю, что если не возьму себя в руки – могу просто сойти с ума. Ведь он может исчезнуть в любой момент. Ведь я даже не знаю, он это… или она.

Да мне это и неважно. Сейчас мне хорошо в этом выдуманном мире. Гораздо лучше, чем в настоящем.

F5, F5, F5, F5…

Жму на несчастную кнопку, как сумасшедшая, не в состоянии заниматься ничем другим. А часы в голове отсчитывают секунду за секундой, минуту за минутой, неумолимо приближая время, когда вернётся с работы мама. Время, когда меня лишат того, что стало нужнее всего на свете.

Напиши же мне. Прошу тебя, напиши!

F5, F5, F5…

Ничего.

Слышу, как в двери поворачивается ключ. Сердце тревожно подпрыгивает, и я все отчаяннее терзаю несчастную F5… Но все напрасно. Его нет.

Раздаются приближающиеся шаги, и мама появляется на пороге моей комнаты.

– Как дела в школе?

Стандартный вопрос, набивший оскомину. «Как дела в школе?». Не «Как твои дела, Соня?». Нет. Неважно, Соня, о чем ты думаешь и чем дышишь. Важна только школа. Только оценки.

– Все хорошо.

На стандартный вопрос – такой же стандартный ответ.

– Что сегодня получила?

– Ничего. – Голос прозвучал беззаботно, а взгляд отведен к монитору. Может, прокатит.

– Как так? Тебя ни разу ничего не спрашивали?

– Неа. – Старательно делаю вид, что изучаю на экране что-то важное. Жаль только, что врать умею плохо.

И мама это замечает.

– Покажи дневник, – требует она, протягивая руку.

За дневником. Всегда только за дневником. Не для того, чтобы приласкать. Не для того, чтобы обнять. И я, казалось бы, давно к этому привыкла, но сейчас вдруг в горле встаёт противный ком.

Наклоняюсь к рюкзаку и достаю дневник. Она берет его из моих рук и быстро открывает.

Повисает пауза. Я молча жду.

Наконец тишину разрезает ругательство, потом – крик:

– Двойка по истории?! – Мама настолько возмущена, что ее голос срывается. Я смотрю в пол, мечтая только об одном – чтобы все это быстрее закончилось.

– Ну и как ты умудрилась? – ее голос звучит уже спокойнее, но очень холодно. Так холодно, что хочется зябко поежиться.

– Не выучила теорию.

– А почему?

– Не успела.

– Знаю я это твоё «не успела»! Зато всю ночь сидела за компьютером!

Черт, так она знает! Мысленно перебираю все хранящиеся на моем компьютере файлы, думая о том, не забыла ли удалить что-нибудь палевное. Остаётся только надеяться, что нет. Не хочется даже думать о том, что будет, если мама заподозрит, что я делаю в интернете.

Не дождавшись от меня ответа, она говорит то, что я знаю и так:

– О компьютере можешь забыть. Пока не исправишь свою двойку!

Я знаю, что будет дальше. Поэтому, когда она отворачивается, быстро переключаюсь на заветную вкладку и в последнем, отчаянном жесте жму проклятую F5. Сердце подпрыгивает, усиленно и забившись, и тут же обрывается, потому что экран гаснет.

В маминой руке мелькает шнур от процессора, когда она проходит мимо меня к двери, прикрывая ее с громким стуком. А я прерывисто выдыхаю и чувствую, как к глазам подступают слезы.

Он написал мне. Но слишком поздно.

«Дорогой дневник!

У меня сегодня был просто отвратительный день. Сначала на алгебре я решила вступиться за Романова, когда Ильич в очередной раз поставил ему двойку на ровном месте, чем немало повеселила весь класс и ожидаемо ничего не добилась. Но я больше не могла молчать! Не понимаю, за что Диме постоянно прилетает. За то, что он не такой, как все? Все эти его татуировки, пирсинг… но ведь суть не в этом. Разве можно гнобить человека за то, как он выглядит? Дима ведь не идиот. Наоборот, мне кажется, он гораздо умнее, чем желает это показать. Вот только ему мое участие нафиг не нужно, что он мне в столовой и обозначил, когда я к нему подошла. Весьма конкретными фразами. А я правда хотела как лучше. Было обидно, хотя и предсказуемо. И все же не могу поверить, что он способен вот так жить… ни в ком не нуждаясь. Мне вот наоборот, очень хочется быть кому-то нужной. Может, потому я и подошла к нему… мать Тереза, ёлки-палки. Решила вдруг, что если попытаться с ним поговорить нормально, то он окажется вовсе не таким, каким выглядит. И, знаешь, в какой-то момент он так на меня посмотрел… что мне, с одной стороны, сделалось страшно, а с другой – интересно… я глупая, да? Но я искренне верю, что к любому человеку можно найти свой ключик. И к Диме тоже.

И мне так хотелось, чтобы он снова посмотрел на меня, что на уроке истории я выставила себя еще большей идиоткой. Несла такую ерунду, что и повторять не хочется. И да, он на меня посмотрел. Но уже совсем не так, как там, в столовой. А как я и заслуживала – будто на шута горохового…

Ладно, на самом деле это все не так уж и важно. Если честно, то я пишу тебе, потому что не знаю, что мне делать. Не то, чтобы мне нечем было заняться, сам понимаешь – уроков до фига, но… ничего не делается. Я пыталась читать – а ты знаешь, как я люблю читать – но и это не получается. Уже не знаю, как отвлечься, чтобы не думать о нем. Ты еще не в курсе, но мама снова выдернула шнур. Как раз в тот момент, когда наконец появилось его сообщение. И теперь я безостановочно думаю о том, что же он написал. И схожу с ума от того, что не могу ответить.

А ещё… мне стыдно признаваться в этом даже тебе, но у меня сводит зубы при одной только мысли о том, что он сейчас общается с другими. А может, и не только общается. И от этого мне так плохо, что хоть на потолок лезь. Хотя у нас все только началось, я… я уже привыкла к нему. К тому, что он – мой. И только мой. Пытаюсь мыслить трезво, говорить себе, что это лишь игра и выдумка, но это не помогает. Неважно, кто он или что на самом деле, но он необходим мне. И… ты только не смейся… но я, кажется, влюбилась…»