Страница 62 из 109
Ближе к одиннадцати часам в палату пришла заведующая отделением Ковалева Светлана Николаевна, стройная, высокая, крашенная блондинка с сочными губами - почти секс-бомба! В ней было много порочного и прочного, притягательного. Она была хорошим примером секрета притягательной силы, идущей от женщины в белом халате - здоровой, безупречно чистой, опрятной, сексуальной, все умеющей и знающей, способной прочитать мужчину наперед. Возраст ее, видимо, уже ограничивал былые возможности, но впечатление о бурной молодости все же оставалось. Сабрина, изучив ее пристальным взглядом, почему-то почувствовала в сердце что-то, подобное ревности, даже стиснула зубы под действием какой-то магнетизма.
Заведующая начала осмотр с середины палаты - с Кати, и по нескольким, брошенным друг другу, фразам стало понятно, что беседуют мать и дочь. Так была приоткрыта первая тайна. Закончив осмотр и потрепав дочь по щеке, Светлана Николаевна обойдя постель Сабрины. Присела около Татьяны Леонидовны. Разговор велся довольно тихо, но когда нечего делать, а ты прикован к больничной постели, то органы слуха и зрения, вкупе с пролетарской смекалкой, начинают действовать в особом режиме. Было ясно, что доктора волновал, прежде всего, психологический настрой пациентки. В разговоре доктора с пациенткой даже промелькнул такой термин, как "отказной ребенок". Стало ясно, что и режим беременности, родов был не очень благоприятным. Татьяна Леонидовна, оказывается, рожала здесь год тому назад: тогда на свет появился желанный, здоровый мальчик, отношение к которому было совершенно иное, чем теперь. Ковалева посетовала на "скорость" материнства: надо же давать себе отдохнуть, а не бросаться во вторую беременность, практически без перерыва. Пациентка отвечала на вопросы доктора довольно вяло, видимо, не считая нужным откровенничать.
Только по окончании этой беседы Светлана Николаевна подсела к Сабрине. Она долго и пристально изучала ее лицо, даже не пытаясь маскировать любопытство, освободила живот пациентке от белья, профессионально помяла его и вдруг неожиданно задала подряд несколько вопросов, мало связанных друг с другом:
- Ваше фамилия Сергеева, не так ли? Вы недавно в России? У вас есть претензии к медицинскому персоналу, проводившему роды?
Сабрина не собиралась ни на кого жаловаться, но постаралась уйти от ответов на сугубо личные вопросы, хотя и их при желании можно было воспринимать, как формальные.
Врач заметила это и попыталась довольно нелепо исправить положение, она заявила Сабрине:
- Не обижайтесь. Просто я была когда-то очень давно знакома с врачом Сергеевым Александром Георгиевичем - вместе работали - вдруг, думаю, от вас к нему тянется ниточка.
Сабрина и на сей раз не стала отвечать и уточнять родственные связи. Но ее что-то больно полоснуло по сердцу.
Светлана Николаевна переместилась к другой пациентке и скоро закончила осмотр всей палаты. Прощаясь, она махнула рукой дочери и ненадолго задержала взгляд на Сабрине.
День снова втянул женщин в обычный круговорот: кормление детей, гигиена, завтрак, обед, ужин, сон при каждой малейшей возможности.
Ночью Сабрину словно что-то отсветило: она проснулась резко, как бы всплыла с большой глубины на поверхность океана. Лихорадочно глотнув воздуха и пробудив сознание полностью, она вытащила маленький ридикюль из тумбочки, в котором, кроме маленького несессера и несложного женского тайного скарба (например, прокладок Шмуклера-Бромменталя), находились листочки со стихами из архива Сергеева. Сабрина вышла в коридор, присела к лампочке ночного освещения и стала перебирать листочки. Она быстро наткнулась на нужные тексты. Первым было стихотворение "Татьяна":
Татьяна, ты была лишь жертвой:
Твое отчаянье приляпано судьбой,
Такой, как грязный, липкий гной,
Прорвавшийся из раны на одежду.
Лишь идиота, быдло (один разряд)
Способен успокоить бодрый взгляд.
Возможно, для тебя он откровенье,
Но нет в нем гимна... - песнопенье!
И слезы, горе - не твоя беда, а суета
Души греховной у чужого человека,
Его виновность до скончанья века.
Любви полета, скорее, ты не знала:
Отринув маскировки покрывало,
Сперва, споткнувшись, ты упала
Так любопытство плоти насыщала.
Но Богом угодным даруется счастье
Топчет судьба алгоритмы несчастья.
Его величество случай (мгновенно)
Приходит на помощь и откровенно
Ведет к утолению жажды восторга,
Забвенью болезней, печали, позора.
Вот нового чувства открытие (мука)
Врывается в сердце, не ведая стука.
Идет излеченье затоптанной чести:
Вся жизнь - удовольствие мести!
Благословен Ты, Господи!
Научи меня уставам твоим.
К ногам припаду твоим, Господин!
Сабрина задала себе вопрос: "Кто эта Татьяна"? Вместо ответа родилось подозрение, медленно, но настойчивое растущее, начинающее, как коварная ришта, проникать под кожу, точить и терзать тело и душу. Рядом появилась еще одна истязательница - кикимора под весьма распространенным названием "обида"! Та была еще активнее и злее, изощреннее и коварнее. Сабрина порылась в листочках: почти плача, она вынуждена была оценивать еще одно опасное творение Сергеева, стихотворение называлось ласково - "Робкая":
Светлое создание
Света в назидание!
Манит рукою - топает ногою.
Но придется развивать заторможенную стать:
Уложить в свою кровать, ласке обучать.
Только время все бежит
Света им не дорожит, но уже дрожит...
Портится погода - вот уже полгода!
Есть надежда у меня на приход Святого Дня:
Бог прикажет - робкую обяжет, узелок развяжет!
Было от чего оцепенеть - хороши подарочки! А самое главное - все они явились в нужный момент и в подходящем месте! Сабрина не знала что делать реветь или замкнуться в горестном молчании - дуться, как мышь на крупу. К счастью, пришла простая, освежающая мысль: для литературоведа-исследователя все это отменные находки. Чего же беситься? С моралью разберемся потом, в начале с Музой посоветуемся, а теперь есть еще несколько дней, чтобы максимально раскрутить информацию, расшифровать эти странные вопросы заведующей отделением, основательно прощупать Татьяну Леонидовну, Катю. А дальше - будь, что будет!