Проклятый рейс

Сын, услышав грохот и уловив что-то странное в голосе отца, обернулся:

– Пап, ты чего? – испуганно и тихо спросил он. – Пап, не пугай меня, пожалуйста. С мамой все хорошо. Мы сейчас же будем звонить в больницы, ладно? – он приготовился выключить телевизор, но Андрей не дал:

– Подожди немного, может, что-то ценное узнаем.

Диктор громко рассказывал об аварии, на экране мелькали то тепловоз, то искореженный автобус, то бригада спасателей, то машины скорой помощи. Несли на носилках людей: одни лежали тихо, другие кричали от боли. Невдалеке – ряд тел, накрытых простынями. У Андрея вдруг мелькнула дикая мысль: этим людям уже некуда торопиться, они спокойно ждали своей очереди…

Лену, сколько ни вглядывались в экран телевизора, они нигде не видели. Зато неожиданно услышали пронзительные крики Аси, которую несли на носилках два работника скорой помощи.

– Смотри, папа! Тетя Ася жива, значит, и с мамой все хорошо, –крикнул Димка. – Пап, вставай, поехали. Она, наверное, уже в больнице. Диктор сказал, что раненых увезли в городской стационар.

Отец с сыном выбежали из дома и уже через полчаса стояли в приемном покое. На вопрос о Лене медсестра сначала ответила, что такой больной у них не зарегистрировано, но потом, вдруг поняв, о ком идет речь, крикнула бабу Валю.

Встреча была поистине счастливой: оба обнимали и целовали Лену, боясь задеть раненую руку на перевязи. Родные излишне суетились, разговаривая с врачами и медсестрами, счастливо и глупо улыбались, радуясь, что все обошлось для их семьи малой бедой.

Лена смотрела на них – и не видела. Перед глазами стояла груда искореженного металла, Рыжик, который, превозмогая боль, вытаскивал из автобуса тяжелую Тамару Ивановну и других пострадавших, плачущего Вадима… И откуда-то со стороны доносился жуткий хохот шофера. Пережитой ужас не отпускал, держал мысли и сердце в тисках, отдавал болью в голове.

Лену все-таки уговорили вернуться домой. Она сидела в машине рядом с Димкой, крепко держа его ладонь, будто боялась: если отпустит, с ним непременно случится беда. Дома муж и сын осторожно провели мать в комнату и не знали, куда ее усадить и что подать. В общем, обращались, как со статуэткой из дорогого дрезденского фарфора: хотели прикоснуться к ней и в то же время боялись, что могут сделать больно.

Лена была абсолютно счастлива. Она прошлась по квартире, погладила пальцами здоровой руки стол и ощутила его приятную прохладу, потом прикоснулась к холодильнику, над которым висела их семейная фотография, улыбнулась. Андрей и Димка ходили следом, боясь на секунду выпустить мать и жену из виду. Потом Лена, обвязав раненую руку целлофаном, приняла душ и переоделась. Рваное платье полетело в мусорное ведро как ненужное напоминание о трагедии…

Пока она мылась, муж приготовил легкий ужин и попытался ее покормить, но еда почему-то вызвала приступ тошноты. На Лену опять накатила тревога, и, чтобы не пугать родных, она ушла в спальню.

Поворочавшись полчаса на кровати, женщина вдруг неожиданно встала. Ощущение абсолютного счастья, бывшее лишь полчаса назад, вдруг куда-то испарилось. Ее начала мучить мысль, что она дома, у нее все благополучно, а Рыжик в это время борется за жизнь. Она вдруг поняла, что задыхается в родной квартире.

«Нужно ехать в больницу», – решила она, стоя у окна. Сзади подошел Андрей и крепко обнял ее.

– Ленок, ты чего не спишь? – тихо спросил он. – Я так рад, что ты дома! Я чувствовал, что схожу с ума, когда увидел эту аварию. Представляешь, даже представить не могу свою жизнь без тебя.

Лена повернулась к нему, ласково погладила колючую щеку. «Не брился сегодня, наверное, – подумала она. Но такая домашняя мысль мелькнула и пропала.

«Нужно ехать в больницу!» – Лена еще раз прикоснулась к щеке мужа и вышла из спальни.

– Лена, куда ты? – волнуясь за супругу, попытался остановить ее Андрей.

Жена взяла блокнот и ручку и торопливо написала: «В больницу». Она набрала номер такси и протянула мужу телефон, чтобы он назвал адрес. Андрей в сердцах отключил вызов.

– Я тебя никуда не пущу.

Но она молча отодвинула его ладонь в сторону и стала обуваться, неловко помогая себе здоровой рукой. Расстроенный Андрей забрал у нее туфли и, как маленький обиженный ребенок, спрятал их за спину.

– Я тебя никуда не пущу, – снова попытался он остановить жену.

Лена тихо заплакала. Слезы бежали по щекам, и оттого, что она не пыталась их смахнуть или вытереть, Андрею стало страшно. Лена просто смотрела на него и плакала, бессильно опустив руки вдоль тела. Дважды попыталась что-то сказать, но из горла вырывался только сиплый звук.

– Мамочка, пожалуйста, останься дома! – подскочил к ней сын, который, услышав громкий голос отца, выбежал из комнаты. – Мы так за тебя переживали. Ну, куда ты снова идешь?!

Но Лена только сипела.

Она смотрела в глаза мужу, а из сердца рвалось:

«Родные мои, любимые, в вашем мире все благополучно. Я очень рада, что вы у меня такие замечательные, но Петьке моя поддержка сейчас нужнее всего. Прошу вас, молчите! Как вы не понимаете: он там, в больнице, лежит без сознания, борется за жизнь. Только благодаря его смелости и решительности я сейчас здесь, с вами. Этот юноша, еще совсем мальчишка, абсолютно не думая о себе, несколько часов назад спасал людей. Я чувствую ответственность за этого паренька и не могу его бросить. Поймите меня, пожалуйста!»

Лена взглянула на перепуганного сына и увидела слезы в его глазах. Она удивилась: последнее время мальчик не умел так выражать свои эмоции. Ласково погладила его по голове, едва дотянувшись до макушки, – большой уже вымахал – и ушла... в домашних шлепанцах.