Страница 45 из 49
Больница
В больнице, куда их привезли, Лена попыталась отказаться от осмотра врачей, пока они не помогут юноше. Но ей перевязали раненую руку и отправили из больницы, чтобы не мешала. Однако женщина вернулась и проводила Рыжика в операционную. Пока шла трепанация черепа, Лена замерла у закрытых дверей. В реанимацию ее, конечно, не пустили. Стоя в коридоре, едва живая от усталости и пережитого потрясения, она ловила врачей, спрашивала взглядом: как он?
Голоса по-прежнему не было. Лена пыталась задавать вопросы, но только сипела. Ее отправили на осмотр сначала к лор-врачу, который не нашел никаких повреждений связок. Потом она была приглашена к неврологу, но и тот не выявил патологии. Сделали КТ (компьютерную томографию), которая также не показала никаких отклонений. Врачи решили, что афазия у нее чисто психологическая и голос непременно восстановится, как только она успокоится.
– Вам, до-р-р-р-огая, нужно скорее отправиться домой, принять душ, переодеться и постараться забыть о происшествии, – слегка растягивая букву «р» и картавя, говорил невролог. – Как только вы окажетесь в родных стенах, сразу начнете приходить в себя. Машенька, возьмите у дамы номер телефона и позвоните ее мужу, пусть п-р-р-р-иедет и заберет больную домой.
Но Лена его не слушала: свой телефон и сумку в этой сутолоке она где-то потеряла, номер мужа вспомнить не могла, да и, честно говоря, не пыталась. Действительность воспринимала как-то отрешенно, все мысли были рядом с Рыжиком. Ей казалось, что, если она уйдет, Петьке непременно станет хуже, он умрет. В мятом и покрытом пятнами крови платье, с грязным лицом и исцарапанными голыми ногами, (женщина в который раз пыталась вспомнить, когда, в какой момент исчезла ее обувь), она оставалась в больнице.
Скоро ее уже боялись: страстным желанием быть рядом с Петей она напоминала безумную. Медсестры обходили ее стороной, врачи стремились быстро пройти мимо, молча качая головой: мол, еще ничего у парня неясно.
Санитарка баба Валя пожалела несчастную женщину, пережившую такую трагедию. Она заставила ее умыться в ванной комнате, снять окровавленное платье и предложила синий уборочный халат и кожаные тапочки, чтобы Лена переоделась. Потом привела в свою комнатушку и стала заваривать крепкий чай, все время ласково приговаривая:
– Ну, что ты, что ты, поправится твой мальчонка. Не таких тяжелых выхаживали. Наш Сергей Иванович врач от бога, руки золотые у него. Знаешь, какие здесь больные были? У, лучше тебе, милая, не знать! Привозили по частям, а уходили они своими ногами. Вот так-то. А кем тебе приходится этот парень, сын или знакомый?
Не дождавшись ответа, сочувственно покачала головой:
– Ты уж держись, поплачь чуток, може, легче будет.
Лена сидела неподвижно, все время глядя в стену. Слова доброй женщины доносились как будто издалека, и в их смысл пострадавшая почти не вникала. Спокойный голос был похож на журчание лесного ручья, прозрачная вода которого неспешно перебирает камешки – один за другим, один за другим. А в голове, как запертая в клетке птица, билась мысль: «Господи, сохрани, Господи, сохрани!»
Лена, не глядя, взяла чашку с горячим чаем, которую ей насильно вложила в руки баба Валя. Отхлебнув, краешком сознания поняла, что чай был горячий и приторно-сладкий. Такое привычное ощущение и ласковый журчащий голос санитарки вдруг стали возвращать ее к жизни. Лена прилегла на старый продавленный диван непонятного цвета и рисунка, который стоял в этой комнате. Кто-то заботливо укрыл ее одеялом. Уже засыпая, она слышала, как тихо в бытовку заходили медсестры и спрашивали у санитарки про ее дела. Все это она воспринимала отстраненно, как что-то происходящее не с ней.
Поздним вечером приехали сын и муж, расстроенные, растерянные.
Они долго ждали Лену с дачи, звонили, но каждый раз из телефонной трубки доносился приятный женский голос: «Абонент временно недоступен». Тогда родные бросились на ее поиски, расспрашивая друзей и знакомых. Никто ничего не знал. Андрей даже собирался позвонить теще: вдруг Лена вечером заехала на минутку, чтобы посмотреть, как отец с сыном подготовили квартиру матери к ремонту. Однако, немного поразмыслив, передумал: контролирующие поступки были не в характере жены. Да и тещу, с ее вечным высоким давлением и больным сердцем, расстраивать не хотелось
Отец с сыном тревожились все больше и больше. Постучали в квартиру шустрой соседки Аси, которая собиралась приехать на последнем автобусе вместе с Леной.
– Аси еще нет, – сказала ее старая мать, нервно перебирая кончики платка, по-деревенски повязанного на голове:
– Милок, ты не знаешь, что случилось? Я жду, жду, а ее все нет.
– Не волнуйтесь, Варвара Петровна, надеюсь, ничего страшного не произошло. Может, автобус сломался, – быстро попрощался Андрей, чтобы больше не волновать пожилую женщину. А самого уже било мелкой дрожью от дурного предчувствия.
–Димка, быстро собирайся, едем на дачу, – приказал он сыну, вернувшись домой. Андрей огляделся в поисках ключей от машины и замер, увидев сына с пультом в руке. Тот стоял с перекошенным лицом.
– Папа, смотри, там авария. Поезд столкнулся с автобусом…
Андрей посмотрел на экран телевизора и без сил опустился в кресло …мимо сиденья. Упал, больно ударившись ягодицами об пол, да так и остался сидеть на ковре.
О таких авариях оба слышали только по телевизору и никогда не были очевидцами такого. Тем более не могли и предположить, что это горе коснется я их семьи.
Андрей мучительно напрягал зрение, пытаясь что-нибудь рассмотреть на экране, но видел только силуэты, сливающиеся в одну туманную массу. Он старательно моргал глазами, желая прояснить взгляд. Потом посмотрел на сына и дрожащим голосом спросил: