Страница 22 из 28
– А сейчас? – спросила я больше из вежливости. Мне не очень интересно было слушать про незнакомую Варвару. Я хотела говорить только о Глебе.
– Сейчас наша Варька живет на земле. Разводит овец, редкой породы. Из них шерсть хорошая получается. Не сама, конечно, дошла до жизни такой. Вышла замуж за солидного человека, он ее с приданным взял – Юркой – шалопаем. На семнадцать лет он ее старше, но Анна до того с ней намучалась, что готова была будущему зятю еще и заплатить, только чтобы он дочку ее замуж взял. Ты даже не представляешь, какой Варвара примерной женой стала. И готовит, и хозяйство ведет, и в овцах своих стала разбираться, на выставки их возит. И дочку своему мужу родила.
– А почему Глеб уехал так далеко? – бестактно перебила я рассказ о счастливой Варваре.
– А ты у него не спрашивала? Порядки наши ему не нравились, жизни красивой захотел. Уж как Лидия его отговаривала…
– И Николай Семенович, по – моему, до сих пор на Глеба обижен. У них такие натянутые отношения.
– Ой, про Колю мне даже думать больно, как вспомню.
* * *
Прошло лето, и осень закончилась, от Глеба не поступало никаких вестей. Пару раз я даже наведывалась к его родителям, в надежде что – нибудь услышать о нем. Но встречали меня по – прежнему холодно, о Глебе они ничего не знали или просто не хотели мне говорить.
Началась зима, город заметало снегом, было холодно и неуютно. Повсюду приходилось перелезать через грязные сугробы. Мы с Викторией с радостью ждали появления малыша. С каждой своей зарплаты я обязательно покупала смешные детские вещички, и мы с ней подолгу их разглядывали вечерами. Однажды к нам приехала Анна Львовна, она привезла ярко – красную коляску, маленькое трогательное одеяльце и замечательный комбинезон.
– Вот, внучка выросла, Варваре уже вроде, как не надо. И мы решили тебе, Танюша, отдать.
Я расплакалась, так меня поразила эта строгая, всегда неулыбчивая женщина. А тут столько подарков. Было только немного обидно, что от Лидии я за все время не услышала ни одного теплого слова.
Виктория вспоминала свои давно забытые навыки рукоделия и старательно вязала маленькие шапочки и носочки.
Иногда, по – вечерам приходила Натка и они вдвоем с Викторией прогуливали меня, бережно поддерживая под руки. Надо сказать, что живота у меня видно не было, и неповоротливой беременной самкой я себя вовсе не ощущала. Мне было немного неловко перед моими дорогими подругами за ту заботу, которой они меня окружили, и я покорно позволяла себя гулять.
Подруги ужасно обрадовались, когда узнали, что у меня должна родиться девочка.
– Нашего полку прибавление! – Больше всех радовалась Натка. – Научим ее в бридж играть, с мужчинами флиртовать. Эх, и интересно девочек растить. Они тоньше, понимают гораздо больше мужчин, с ними можно обо всем договориться. А уж как приятно их наряжать! Танюша, обещай мне одну вещь: ты обязательно будешь доверять мне нянчиться с нашей малышкой.
* * *
В двадцатых числах декабря Виктория решила, что в нашем доме обязательно должна стоять настоящая елка.
– Пойми, Танюша, елка – это символ новой жизни! К тому же она своими фитонцидами оздоравливает воздух в помещении, я по – телевизору что – то подобное слышала. А вам с малышкой это просто необходимо.
– Виктория Осиповна, но ребенок должен родиться только в конце января. Мы же не сможем так долго держать живую елку в доме. Она осыпаться начнет. – Что – то тревожно мне становилось при мысли о елке.
– Поставим в воду, и сможет простоять до восьмого марта, – Виктория была настроена решительно.
Мне оставалось только согласиться.
* * *
На работе все очень удивились, когда я принесла в отдел кадров справку о беременности. Критично разглядывали мою фигуру, недоверчиво качали головами.
– Ну, и тихоня ты, Глазкова! Ничего никому не сказала. Что и свадьба была? – То ли с завистью, то ли с неприязнью пытала меня наша Ниночка – симпатичная блондинка – ассистент по актерам.
Нина поставила себе цель: найти мужа из актерской среды – молодого, перспективного, сделать из него мировую знаменитость, чтобы он с большим обожанием рассказывал в своих интервью, как ему всю жизнь помогала его ненаглядная супруга.
Будущий муж должен был быть незаурядной внешности, типа Бельмондо или Жана Габена, только ни в коем случае не красавец. Все красавцы избалованы и инфантильны, на них больше обращают внимание женщины, а Нина планировала не изводить мужа ревностью, а давать повод сама. С ее – то внешностью!
Но странное дело – малопривлекательные актеры, с точки зрения Нины, были почти все женаты, а красавцы – на Нину не обращали никакого внимания. А годы шли, и Нина очень ревностно относилась к чужим изменениям семейного положения.
– Нет, свадьбы не было. Пока! – торопливо уточнила я.
– Понятно! – радостно выдохнула Ниночка. – Надежда умирает последней. Он хоть актер?
– Нет.
– Режиссер? – снова насторожилась сотрудница.
Режиссеры – это была белая кость. Элита! На таких наши девчонки даже не заглядывались. Куда до них простым костюмершам и ассистентам!
– Нет, девочки, он никакого отношения к миру искусства не имеет. Но его профессию я назвать не могу. Это секрет.
– Детский сад, – восхищенно глядя на меня, пробормотала Нина. – Еще скажи, что он космонавт или разведчик!
– Ну, почти! Ладно, счастливо вам оставаться. Я еще обязательно зайду проститься.
– Приходи, Танюша, мы всегда рады тебя видеть. Удачи тебе, – защебетали другие тетки из отдела кадров.
Я неторопливо прогуливалась по Петроградке, не уставая любоваться ее великолепными домами. Строгими и такими прекрасными. Каждый дом тут был историей, каждый, со своим характером, звучанием, а вместе это называлось архитектурным ансамблем.
Я тихонько рассказывала своей малышке, какой красивый город будет у нее в приданном, как прекрасна наша жизнь, какой замечательный у нее папа. Мне нравилось с ней разговаривать, нравились эти толчки внутри меня, словно моя девочка соглашалась со мной во всем.
Наверное, Глеб тоже считает денечки, чтобы увидеться с нами. Думаю, Лидия сказала ему, что должна родиться девочка? Интересно, как он к этому отнесся? Обрадовался или огорчился? Может, как большинство мужчин, мечтал о сыне? Пусть не расстраивается, рожу я ему еще сына. Только бы он скорей вернулся из своего секретного задания!
Легкие снежинки тихо падали на землю; город успел надеть свои новогодние наряды, расставить большие елки, зажечь разноцветную иллюминацию, даже сугробы немного привели себя в порядок, припорошились свежим снежком. Приближались праздники.
Мы с Викторией решили, что на Новый год обязательно пригласим к себе в гости Наталью Сергеевну. Старушки о чем – то шептались по – телефону, Виктория ходила загадочная.
* * *
Странно, ключ в замке повернулся легко, но дверь, отчего – то не открывалась. Я попробовала надавить сильнее, потом еще сильнее. Поддавшись моим усилиям, дверь стала приоткрываться. Я кряхтела и звала Викторию. На мои крики выглянул сосед – здоровый детина в голубом спортивном костюме. Быстро оценив ситуацию, он тихо отодвинул меня в сторонку, и легко толкнув злополучную дверь, первым вошел в квартиру.
На полу в прихожей лежала Виктория на ней сверху покоилась большая елка.
– Господи, опять эти елки! Ненавижу! – простонала я.
Я неуклюже стала поднимать елку, освобождая свою подругу, (она, к счастью, была жива) потом попыталась придать хрипящей Виктории сидячее положение.
– Надо скорую, пожалуйста, – бормотала я.
Я все суетилась, пока не почувствовала острую боль внизу живота. По ногам моим заструилась горячая жидкость, в глазах стало темнеть.