Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 1 из 3

Валерий Шубинский

Вверх по течению

…Поэзия Валерия Шубинского – чудесный сплав акмеизма и символизма. С одной стороны, она очень близка к традициям Осипа Мандельштама: от Мандельштама и уникальный жанр «стихотворения-голограммы» (мгновенного голографического оттиска народа, города, ландшафта, культуры), и пристрастие к веществам (излюбленные Мандельштамом «соль–кремень–чернозем» дополнены «ураном, свинцом, серебром» и едва ли не всей таблицей Менделеева). С другой стороны, в этой поэзии налицо символистское двоемирие, от которого в ужасе бежал тот же Мандельштам.

Шубинский – ни в коей мере не сюрреалист (как принято считать). Красочные фантазмы его стихов – не с картин Сальвадора Дали; скорее, они соткались из величественно-жутких прозрений Иеронима Босха и Данте Алигьери. Шубинский – визионер, он прозревает в своих поэтических текстах очертания и реалии потусторонних миров. Открыто заявлять об этом человеку в здравом уме и трезвом рассудке – опасно (могут неверно понять)… Всякий читатель – сознательно или неосознанно, – осваивая стихи, понимает, с чем имеет дело: с выдумкой или с реальностью. Оттого так захватывающе чтение поэзии Шубинского, воистину подобное путешествию по удивительному и страшному «авантюрному лесу». Беспримерный слух этого поэта на звучание слов, глубокое чувство ритма и просодии, тонкое понимание цветовых оттенков и фактур – все это всемерно помогает читателю путешествовать по увлекательным тайным вселенным (но отнюдь не подменяет собой маршрут).

…Вероятно – сейчас я полагаю именно так – это был выбор уже не эстетический, а нравственный: выбор любви к окружающей жизни – к людям, вещам, словам – мягким, теплым, понятным, любимым, или – лучше – выбор жалости к ним; нет, невозможно было их просто вышвырнуть, и в бесконечной справедливости и бескорыстной честности своей (так было не проще, так было сложнее и мучительнее, я полагаю) поэт захотел дать им право выступить на равных с дарованным ему «голосом извне», в его случае, напряженным голосом кристаллических форм, страшных человекоящерных изваяний, голосом ветра.

….Ни великолепная архитектоника, ни сладкозвучные строфы, доставляющие гортани, воспитанной на русском слове, несравненные радости, не могут замаскировать напряжения и возбужденности речи, которая, представляется обращенной лично к тебе: «Послушай, вникни, тебе говорю».

…Стихотворения Шубинского устроены как грандиозные целостные цепные метафоры (что отличает их от метафорического конструктивизма метареалистов). Можно сказать, что многие стихи Шубинского в основе своей нарративны, однако сюжет их на каком-то этапе «изъят», преображён в след сюжета. Поэт сообщает не столько о событиях, сколько об обстоятельствах; лирическое «я» воспринимает мир сквозь призму невротического искривления, не отменяющую, впрочем, но подчёркивающую подлинность окружающей действительности.

Стихи Шубинского я знаю давно – скоро уж тому будет двадцать лет. Есть в них черта, по-моему, сохраняющаяся от самых ранних стихотворений и до сих пор – глубокая погруженность внутрь, не обращение нараспашку к миру, а вбирание мира в себя и там уже, во глубине, проращивание его – стихами. И он действительно прорастает.

Опыты описательной поэзии

A vision

Т

День и ночь

Метро