Страница 4 из 12
Я не мог удержаться, чтобы не подколоть его самую малость (у меня всегда была слабость к этим военным в таких замечательных блестящих мундирах), и я сказал: "Судя по тому, с каким видом вы закрыли сейф, вы, кажется, считаете, что его содержимое находится в полной безопасности".
"Еще бы"
"Вы так думаете только потому, что штатские называют это сейфом" (Я нарочно вставил слово "штатские", чтобы получилось, что штатским удалось одурачить полковника)
Он очень рассердился: "Вы что, не считаете этот сейф надежным?"
"Хороший взломщик откроет его за тридцать минут"
"Можете _в_ы_ открыть его за тридцать минут?"
"Я сказал - _х_о_р_о_ш_и_й взломщик. У меня это займет почти сорок пять".
"Отлично!" - говорит он. "Моя жена ждет меня дома с ужином, но я останусь здесь и полюбуюсь на вас, а _в_ы_ сейчас же сядете и будете корпеть над этим чертовым сейфом сорок пять минут, и _н_е_ откроете его!" Он уселся в свое большое кожаное кресло, задрал ноги на стол и стал читать газету.
Я с уверенным видом беру стул, ставлю его около сейфа, усаживаюсь и начинаю крутить ручку в разные стороны, просто чтобы создать видимость работы.
Минут через пять - это довольно большой срок, если вы просто сидите и ждете - он стал терять терпение: "Ну что, как ваши успехи?"
"В таких делах успех может быть только один - открыть сейф"
Я решил, что через пару минут будет в самый раз, и принялся за дело всерьез; две минуты спустя, ЩЕЛК - сейф открылся.
Челюсть полковника отвисла, а глаза вылезли из орбит.
"Полковник", - сказал я торжественно, - послушайте, что я скажу вам об этих замках: когда дверца сейфа или верхний ящик бюро открыты, совсем нетрудно определить код. Именно это я и сделал, пока вы читали мой отчет, но только для того, чтобы указать вам на эту опасность. Вы должны приказать, чтобы все сотрудники запирали свои бюро на время работы, потому что когда эти бюро открыты, они очень, очень уязвимы".
"О-о-о! Я понимаю! Это очень интересно!" Теперь мы были с ним заодно.
Когда я приехал в Окридж в следующий раз, все секретарши и вообще все, кто знал меня, просили: "Не ходи здесь! Не ходи здесь!"
Оказалось, полковник разослал всем служащим завода записку: "Во время последнего визита мистера Фейнмана видели ли вы его в служебное или неслужебное время в вашем офисе, поблизости от вашего офиса или проходящим через ваш офис?" Кто-то ответил "да", другие ответили "нет". Те, кто ответили "да", получили вторую записку: "Пожалуйста, смените код вашего сейфа".
Полковник принял решение: опасность представлял _я_. И из-за меня все они должны были сменить свои коды. Это целая проблема - менять код и запоминать новый, так что все они сердились на меня и не хотели, чтобы я к ним приближался: может, им придется менять код еще раз. Надо ли говорить, что их бюро по-прежнему оставались открытыми во время работы!
В Лос-Аламосе была специальная библиотека, где хранились все документы, которые мы когда-либо писали. Это была комната без окон с бетонными стенами и большой красивой дверью, на которой был железный штурвал, и он мог вращаться - как в банковских подвалах. Во время войны я сделал попытку рассмотреть эту дверь поближе. Среди библиотекарей была одна моя знакомая девушка, и я упросил ее дать мне немного поиграть с дверью. Дверь меня очаровала: на ней был самый большой замок, какой я когда-либо видел! Я обнаружил, что я никак не смогу использовать свой метод извлечения двух последних чисел, чтобы проникнуть внутрь. К сожалению, поворачивая рукоятку, когда дверь была открыта, я заставил замок сработать, так что он торчал наружу, и дверь не могли закрыть, пока не пришла та девушка и не отперла его снова. Это был конец моего знакомства с дверью. У меня не было времени, чтобы разобраться, как работает замок; он был далеко за пределами своих возможностей.
Послевоенным летом я снова приехал в Лос-Аламос из Корнелла, где я читал лекции в течение учебного года: я должен был написать несколько бумаг и закончить кое-какую работу. В самый разгар работы мне понадобилось сослаться на один документ, который я писал давно и плохо помнил; теперь он был в библиотеке.
Я пошел за документом и увидел солдата, который расхаживал туда-сюда с винтовкой в руках. Была суббота, а после войны библиотека была закрыта по субботам.
Тогда я вспомнил, что сделал мой друг, Фредрик де Хоффман. Он работал в отделе рассекречивания. После войны военные решили рассекретить некоторые документы, и он должен был так часто ходить в библиотеку и обратно - взглянуть на этот документ, взглянуть на тот документ, проверить это, проверить то - что он чуть не свихнулся! И он скопировал все документы - все секреты атомной бомбы - и держал их в девяти бюро в своем офисе.
Я пошел к его офису, и там горел свет. Казалось, кто-то - может, его секретарша - просто вышел на пару минут, так что я стал ждать. Пока я ждал, я от нечего делать начал крутить ручку на одном из бюро (кстати говоря, у меня не было двух последних чисел для этих сейфов; они были установлены после войны, когда я уже уехал).
Я начал вертеть эту ручку, и я подумал о тех руководствах для взломщиков. Я сказал себе: "Я никогда не принимал всерьез приемы, описанные в этих книгах, и потому не пытался их применять. Посмотрим, однако, нельзя ли открыть сейфы де Хоффмана по всем правилам науки?"
Первое - секретарша: она боится забыть код, поэтому она записывает его где-нибудь. Я начал осматривать места, указанные в книгах. Ящик стола был заперт, но это был обычный замок, Лео Лавателли научил меня открывать такие - _п_и_н_г_! Я посмотрел на край ящика: пусто.
Потом я просмотрел бумаги в ящике. Я нашел листок бумаги, который есть у каждой секретарши, с тщательно выведенными греческими буквами чтобы они могли узнавать их в математических формулах - и их названиями. И на этом листке, вдоль верхнего края, было небрежно написано: "пи=3.14159". Это шесть цифр, и с какой стати секретарше знать численное значение пи? Это было очевидно, другого объяснения быть не могло!
Я подошел к ближайшему бюро и попробовал: 31-41-59. Замок не открылся. Тогда я попробовал 59-41-31. Опять ничего не вышло. Тогда 95-14-13. Прямо, задом наперед, вверх ногами, так и этак - ничего!