Страница 2 из 5
И вроде бы тон этот возымел действие. Внутренне обрадовавшись, Зеленовский почувствовал, что давление металла, упиравшегося в его спину, хоть понемногу, но ослабевает.
- …достигнув дна, экономика выходит из рецессии, - продолжал он с воодушевлением.
- Ну-ну, - буркнул, перебивая, человек на заднем сиденье, - а вот я, похоже, скоро наоборот, окажусь на дне. Прямо как в пьесе Горького.
- …растут биржевые показатели, - не смутившись, словно бы не заметил этой реплики Зеленовский, но сам вдруг сбился - подвела память, - на этой… лондонской бирже… э-э-э… российских фишек… голубых.
А затем поспешно, чтобы скрыть конфуз, добавил:
- И, в конце концов, могло быть и хуже. Взять хотя бы ситуацию на Украине…
Начавшее было ослабевать, давление металлического предмета усилилось вновь.
- Украину? - человек за спиной Зеленовского перебил его злобным шипением, вроде того, какое напоследок издает вода, пролитая на горячую сковородку, - да при чем тут вообще Украина? Вам там… всем вам, в ящике, самим-то не надоело?! Приплетать эту вашу Украину по любому поводу?
- Что до Америки, - все продолжал барахтаться Зеленовский, - то, к слову сказать, прогноз на ее счет был… скажем так, не лишен оснований. Все-таки крупнейшая экономика мира - и в долгах как в шелках.
- Это я в долгах как в шелках, - отрезал обладатель металлического предмета, - взял, понимаете ли, валютную ипотеку. Ведь, казалось бы, почему не взять? Ставка процентная ниже… в разы! А курс вроде стабильный. Кто ж знал-то, что он однажды раза в два подскочит?! Кто знал, а? Ну кто знал?
Вопрос был сугубо риторическим, не для ответа. Человек на заднем сиденье в ответе, похоже, нуждался меньше всего. Ибо наверняка был уверен: уж кто-кто, а Леонид Зеленовский про обвал рубля в свое время знал. Обязан был знать. Однако ж смолчал, не предупредил вовремя.
Что до самого Зеленовского, то о незавидной судьбе национальной валюты он тогда действительно, хотя бы смутно догадывался. Почуял неладное, когда цена барреля нефти побила очередные рекорды и повисла, зашатавшись, в вышине - ни дать ни взять, не слишком ловкий акробат на канате под куполом цирка. Или, если угодно, бычок на доске из бессмертного стихотворения Агнии Барто.
Но соображения свои Зеленовский удержал тогда при себе. И даже когда доска для бычка… точнее, для биржевых “быков” закончилась, а биржу валютную начало лихорадить, руководству канала, где он вел передачу с обзорами, позвонили откуда-то сверху. И вежливо, но настоятельно рекомендовали как можно меньше затрагивать эту тему. Нечего, мол, панику разводить или усугублять. Телевидение - оно не для этого существует. Совсем наоборот.
- А знаете?.. - человек за спиной Зеленовского нервно хихикнул, - тут на днях сообщали, что наша страна списала долг Свободной Республике Нумбези. Министр выступал. Говорил, что мы, мол, понимаем тяжелое положение дружественного нам государства… давно ль, кстати, оно дружественным нам стало, а? Не в курсе? Слишком ценим, говорил, уровень двусторонних отношений, важность им придаем. И потому готовы пойти… ну, в общем, на этот вот бла-а-ароднейший шаг.
Человек с металлическим предметом снова невесело усмехнулся и продолжил - почти дружелюбно:
- Я к чему это? Ну… просто знаете: может, я и не настолько важен, как целая страна… и отношения со мной, соответственно. Может, меня и не так ценят, как Свободную Республику Нумбези. Но я тоже дружественно настроен… к своей родине. Честно-честно. Очень хотел бы дружить. И положение у меня тоже тяжелое… в том числе из-за долгов. Интересно, можно ли и мне тоже… это? Долги списать?
На это Зеленовский только и мог, что плечами пожать. Не мне, мол, решать такие вопросы.
А когда, уже пару секунд спустя, человек за его спиной заговорил вновь, то о вопросе своем - скорее всего, риторическом - даже не вспомнил. И голос его теперь звучал жестко и холодно, под стать металлическому предмету, упиравшемуся Зеленовскому в спину. Жестко, холодно и бесстрастно. Как голос судьи, зачитывающего приговор.
- В общем, мне плевать, что вы сейчас скажете. Что ответите, - с каждым словом Зеленовский холодел все больше и даже едва сдерживал дрожь невзирая на жаркую духоту салона, - как я понял, правду говорить вы или принципиально не хотите, или вас от этого насильно отучили. Ну да по хрену… придется отучать вас обратно.
В общем, так: я буду следить за вами. За передачей вашей гребаной, за колонками, за интервью и так далее. И если вы опять соврете… если лапши честным людям снова навесите на уши - я найду вас и убью. Это вы понимаете? Отвечать необязательно.
Зеленовский еле удержался от возражений. От того, чтобы сказать невидимому собеседнику, что люди, пытающиеся играть на бирже или берущие кредиты в иностранной валюте в надежде сэкономить на процентах - не такие уж честные. Тоже ведь, если подумать, пытаются выехать на кривой козе.
Другое дело, что нечестность их, хитрость примитивная, сочетается с глупостью. Ну, право же - что может быть глупее, чем за подсказками в своих жалких ухищрениях обращаться к телевидению или глянцевым журналам. Каковые существуют-то, между прочим, в интересах совсем других людей. Как раз тех, кого эти горе-хитрецы надеялись переиграть.
Но отповедь эта, разумеется, так и осталась в голове Леонида Зеленовского. И не только потому, что спорить с человеком, только что пообещавшим тебя убить, уже само по себе небезопасно. Вдобавок, Зеленовский и не успел ничего сказать - человек с металлическим предметом не дал ему на это времени. Не стал ждать. Но высказал свою угрозу - и уже в следующий миг за спиной Зеленовского хлопнула дверца машины. И донесся еле слышный шорох удаляющихся шагов.
А Зеленовский не сразу осознал, что обошлось. Худшее, что могло с ним случиться - не случилось, вопреки закону Мерфи. Редкая удача: пообщаться с каким-то чокнутым убийцей и остаться в живых… по крайней мере, на этот раз. В пору было плясать от радости.
*
Окончательно в себя Зеленовский пришел только вечером, по возвращении домой. А когда осознал, какую глупость совершил его безвестный недоброжелатель, еще и преисполнился самодовольством. Просто-таки интеллектуальное превосходство ощутил над лузером, не сумевшим даже преступление совершить так, чтобы не попасть впросак.
“Эх, лучше бы ты на месте меня пристрелил, - со злорадством подумал Зеленовский. А основания для злорадства у него имелись следующие.
Как известно, в нынешние времена камеры для видеонаблюдения не ставят только в туалетах. Да и насчет последних зарекаться не стоило. А коль так, то горе-преступник просто не мог не попасть в поле зрения хоть одного из электронных глаз, натыканных под потолком подземной… и, что важно, охраняемой автостоянки. Хоть одна камера должна была зафиксировать, как этот человек подходил к внедорожнику Зеленовского, как влезал в него без спросу и как потом выходил. Как сам себя подставил, проще говоря.
Остальное было делом техники. Заявление в полицию - с прилагаемой видеозаписью. Объявление в розыск человека с соответствующими приметами. И очередная глупая уловка - когда он затаился за спиной Зеленовского и не давал на себя глянуть ни краем глаза - пропадала втуне. Привлечь злобного дурня можно было хотя бы за проникновение в чужое транспортное средство.
Оставался пустяк: обратиться в службу безопасности телецентра и запросить нужные видеокадры. Этим-то Леонид Зеленовский и решил заняться уже на следующее утро.
Но вот тут, увы и ах, его ждало фиаско. Зеленовский и отряженный ему в помощь сотрудник службы безопасности потратили не один час за просмотром записей с камер, установленных на подземной автостоянке. И… никаких подозрительных личностей не обнаружили. Во всяком случае, никто кроме Зеленовского в его авто не влезал. И не выходил из глянцевого черного внедорожника никто, кроме его владельца.
Причем первое хотя бы как-то можно было объяснить. Например, злоумышленник мог забраться в машину до того, как Зеленовский приехал в телецентр. И где-то там спрятался. Сомнительно, даже притянуто за уши, но уж лучше сомнительное объяснение, чем совсем никакого. А вот тот факт, что и выход человека с металлическим предметом из внедорожника ни одна из камер не зафиксировала, не лез ни в какие ворота. Зеленовский ведь собственными ушами слышал, как грозивший ему незнакомец хлопнул дверцей, как шуршал шагами по бетонному полу - удаляясь.