Страница 2 из 14
– Им уже приходится, Великая, – сказал мужчина. – Люди поняли, кто владеет их жизнью и смертью. Но физическое тело действительно даст Тебе свободу передвижения. Усилит Твою власть.
– Усилит Мою власть, – повторила богиня. – Готовь ритуал, маг. Ты проведешь его… и если Я и впрямь обогащусь воздушной стихией этой жалкой дочери Элезеума, если она устоит передо мной, если Моя власть возрастет… тогда Я награжу тебя. Отпущу туда, куда ты стремишься. На время. Ты воротишься по Моему зову.
Мужчина опустился на колени.
– Моя жизнь – служение Тебе, Великая Иртел. Я уйду, когда Ты дозволишь, и вернусь, когда Ты прикажешь.
Иртел сощурила веки, отчего сияние в глазницах стало ярче и гуще.
– Быть может, Я отпущу тебя, если ты хорошо ублажишь Меня, когда Я обрету тело…
Маг изобразил на лице предельную досаду.
– Владычица… Когда я был правителем человеческих магов, я приказывал им использовать фей для своего ублажения. Нескольких фей. Это разрушало их разум. Дочери Элезеума подвержены действию Вязи. Смертный может состоять в близости лишь с одной феей. Если при этом он пытается вступить в связь с другой феей или человеческой женщиной, он сходит с ума. Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем удовольствие Владычицы и блаженство обладания Ею. Но я связал себя с дочерью Элезеума. С той, к которой ныне стремлюсь против собственной воли и разумения. Увы, вся моя сила, что Владычица милостиво вернула мне, не поможет удержать рассудок, если я вступлю в связь с другой женщиной, феей или даже богиней. Боюсь, служение безумного мага не принесет пользы Владычице.
На лице Иртел проступило разочарование. Вион-Меш завопил:
– Великая, зачем тебе ничтожный человечишка?! Я ублажу Тебя лучше, чем он! Мое достоинство больше, чем у него!
– Жаль, что не мозг, – пробормотал маг словно бы себе под нос, но так, что до Вион-Меша отчетливо донеслось его бормотание. А Иртел и так прекрасно слышала все, что говорилось и думалось в ее присутствии. Она вновь довольно усмехнулась, радуясь непрестанной перепалке обоих слуг.
– Готовь ритуал, маг, – повторила она, и гигантская прозрачная фигура медленно растворилась в воздухе.
Человеческий маг и козлоногий сатир поднялись с колен. Девушка-фея осталась неподвижна, не реагируя на уход чудовищной богини.
– Значит, ты уйдешь? – спросил сатир мужчину. Как ни странно, он обратился к человеку спокойно, без агрессивной неприязни, что звучала в каждом его слове, выражалась в каждом жесте еще минуту назад, при богине.
– На все воля Владычицы, Вион-Меш, – ответил человек так же нейтрально. – Если Она дозволит, уйду. Если нет, тебе придется и дальше смиряться с моим присутствием и Ее расположением ко мне.
– Исполни ритуал как следует, чтобы Она отпустила тебя!
– Исполню, не волнуйся. Надеюсь, ты не упустишь шанс укрепить Ее расположение.
– Ее расположение ко мне крепко, это ты не волнуйся за меня! – теперь в голосе козлоногого прозвучала прежняя агрессия. – Волнуйся за себя, будешь ли ты нужен Ей по-прежнему, когда вернешься. Или Она будет довольствоваться мной одним! Ведь достоинство у меня и правда больше твоего!
– В отличие от ума, – повторил маг.
Козлоногий полыхнул очами, но не ответил.
Ненависть человеческого мага и козлоного правителя была лишь наполовину искренней. Соперники норовили всячески унизить друг друга в глазах богини и доказать собственное превосходство. Но в ее отсутствие они прекрасно умели договариваться между собой. Так было не всегда.
Два месяца назад, когда мужчина впервые пересек скалистые склоны Восточных Столбов на зачарованной ладье Иртел, впервые вплыл в исполинский чертог, служивший цитаделью богини, Вион-Меш встретил его презрением и чувством собственного превосходства.
Он делал все, чтобы донести до человека его ничтожество. Травил, унижал его перед богиней и другими ее слугами, науськивал их на него. Так продолжалось месяц – новому гостю чертогов Иртел не давали прохода, не оставляли в покое ни днем, ни ночью. Хотя грань между временами суток стерлась в подземном царстве Ледяной Владычицы.
А затем случился бунт. Вион-Меш столкнулся с вооруженным мятежом предводителей трех колоний цвергов и двух колоний сатиров – его собственного племени. Мятежники желали выдвинуть другого советника богини от своих племен вместо Вион-Меша. Некоего цверга Лагву. Прежде Вион-Меш никогда не слышал этого имени и не замечал его носителя.
Козлоногий фаворит богини казнил всех шестерых – пятерых мятежников вместе с Лагвой, который дрожал и отнекивался, говорил, что не хочет быть советником и чтит Вион-Меша, а вздор мятежников не поддерживает и не понимает, откуда взялась идея выдвинуть его на место сатира.
Казнь давних предводителей колоний подарила Вион-Мешу бесову прорву хлопот и суеты. Предстояло выбрать новых предводителей, ввести их в должность, проследить, как они справляются. Казненные руководители были компетентными и преданными – до тех пор, пока не взбунтовались.
Две недели сатир носился в мыле между пятью колониями, проверяя, контролируя, исправляя. При этом обязанности перед богиней никто не отменял. Все это время человеческий маг заботливо интересовался положением дел и предлагал помощь. Вион-Меш огрызался и слал его заботу подальше. А потом вдруг обнаружил, что человек снискал популярность и авторитет в каждой из пяти мятежных колоний, и не только в них. Еще несколько наблюдений помогли сатиру сложить два и два.
Он и впрямь не обладал выдающимся умом, но сумел понять, что не кто иной как человеческий маг приложил руку к мятежу. У него не было четких улик, чтобы предъявить богине и обвинить человека. Да этот поступок и не был преступлением в глазах Иртел. Она не стала бы разбираться, а скорее, покарала бы самого Вион-Меша, за то что осмелился тревожить Владычицу пустяками. Управление колониями теплокровных лежало на нем, богиня не вмешивалась. Ей нужно было лишь подчинение и исполнение Ее воли.
Вион-Меш понял, что маг с легкостью может спровоцировать еще пару мятежей. А человек тем временем тонко намекал сатиру, что им выгоднее быть союзниками, чем противниками. Оставить соперничество для госпожи, чтобы ублажать Ее склоками и раздорами. После ряда хитростей и уловок человека Вион-Меш понял – полезнее играть заодно с магом, убеждать Владычицу в их соперничестве, но при этом поддерживать равновесие и холодный мир между собой, решая Ее дела.
Так ненависть козлоногого из неподдельной переросла в демонстративную. Ни симпатии, ни подлинного сотрудничества между обоими служителями не наладилось. Вион-Меш продолжал выжидать, когда маг оступится, совершит фатальную ошибку и его можно будет растоптать и уничтожить окончательно. Но выжидая, он не переходил к открытой агрессии.
Человеческий маг продолжал плести тонкие незримые коалиции с элитой различных племен и колоний подземного царства Иртел. Он неуклонно, незаметно и необратимо подтачивал репутацию Вион-Меша и набирал себе очки. Но при этом больше не провоцировал новообретенных союзников на прямое противостояние Вион-Мешу. Между двумя фаворитами установилось вооруженное перемирие.
Человеческий маг покинул торжественный чертог Иртел, усыпанный алмазами. Он направился в собственные покои подземного царства, гораздо более скромные, как все его жилища в минувшей человеческой жизни, уничтоженной огнем и водой. Его мысли занимал предстоящий ритуал. Следовало продумать его до малейших тонкостей. Не допустить ни малейшего просчета. Не дать шанса Вион-Мешу воспользоваться его ошибкой.
От грядущего ритуала зависела не только милость Иртел и дальнейший статус мужчины в Ее царстве. Его успех решит, отпустит ли богиня человеческого слугу на побывку в далекие западные края. Туда, куда мага влекла невидимая и неразрывная нить крепче всякого металла. К той, с кем он сам сковал себя этой нитью, не ведая последствий. Теперь он платил за ту игру безудержным и непреодолимым стремлением к своей жертве.
Сейчас он отбросил на время все помыслы и стремления. Захватнические планы Иртел. Собственные амбиции. Жгучую, цепкую нить Вязи.