Страница 34 из 39
Государство-производитель – это структура, производящая общественные блага или товары коллективного пользования. Усиление данной функции государства приводит к увеличению влияния управленцев и бюрократов и обусловливает угрозу появления Левиафана (Бьюкенен использует знаменитый политический символ Т. Гоббса, который означал автократическое государство).
Условием эффективной борьбы с бюрократией представители теории общественного выбора считают приватизацию, ее содержанием – ограничение сфер деятельности государства[118]. По их мнению, государство должно выполнять защитительные функции и не брать на себя функции участия в производственной деятельности. Выдвигается принцип защиты порядка без вмешательства в экономику. Поэтому главной задачей является создание конституционной экономики.
Безусловно, создание конституционной экономики, где критерием справедливости и эффективности политической системы должно послужить распространение правил экономической игры на политический процесс, выглядит очень привлекательным. Однако довольно трудно представить, как практически реализовать концепцию Бьюкенена, особенно это касается принципа единогласия.
Вклад Бьюкенена состоит в том, что он привлек внимание к проблеме принятия экономический решений на политическом уровне. Его заслуги отмечены Нобелевской премией (1986), которую он получил за «исследование договорных и конституционных принципов теории принятия экономических решений». В решении Шведской академии наук подчеркивается, что основное достижение Бьюкенена состоит в том, что он постоянно и настойчиво подчеркивал значение фундаментальных правил и применил концепцию политической системы как процесса обмена с целью достижения взаимной выгоды.
3.16. Экономические взгляды ДЖ. К. Гэлбрейта
Свои взгляды на современную экономическую действительность Дж. Гэлбрейт (род. в 1909) изложил в своих наиболее известных работах «Новое индустриальное общество» (1961) и «Экономические теории и цели общества» (1969).
В центре концепции Гэлбрейта стоит понятие «техноструктура». Имеется в виду общественная прослойка, включающая ученых, конструкторов, специалистов по технологии, управлению, финансам, т. е. по всем специальностям, которые требуются для нормальной работы крупной корпорации, выпускающей десятки или сотни видов продукции.
Гэлбрейт считает, что в современных условиях именно «техноструктура», а не собственники капитала обладают реальной властью в корпорациях. По его мнению, власть всегда переходит к тому фактору производства, который наименее доступен и который труднее всего заменить. Сначала это была земля, потом капитал, а теперь «это совокупность людей, обладающих разнообразными техническими знаниями, опытом и способностями, в которых нуждается современная промышленная технология и планирование». При этом власть техноструктуры безлика, поскольку все решения вырабатываются постепенно и коллективно и принимаются поэтапно путем сложных согласований. Высшее руководство лишь координирует этот процесс.
Далее Гэлбрейт утверждает, что целью техноструктуры является не столько максимизация прибыли, сколько постоянный экономический рост, который только и обеспечивает рост должностных окладов и стабильность. Гэлбрейт пишет «Как только техноструктуре удается обезопасить себя с помощью минимального уровня прибыли, у нее появляется известная свобода в выборе целей. В подавляющем большинстве случаев цель состоит в том, чтобы достичь максимально возможного темпа роста корпорации, измеряемого продажами… Такой рост означает увеличение персонала, повышение ответственности и, следовательно, дополнительные возможности для продвижения и получения более высокого жалования». Однако интересы экономического роста, необходимым условием которого является рост потребления, ведет к дальнейшему давлению на потребителей со стороны производителей (путем рекламы и других форм давления, о которых писал Веблен, ставя под сомнение постулат о суверенитете потребителя в условиях рыночной экономики).
Рассматривая проблему потребительского выбора, Гэлбрейт разделил потребности на биологические и психологические. К последним он отнес потребности в чувстве личного успеха, престижа, сознание собственной привлекательности и т. д. По мнению Гэлбрейта, психологические потребности возникают под влиянием внушения и подражания, они вызываются средой и изменчивыми нравами, а капризная мода делает их ненасыщаемыми.
Поскольку психологические потребности возникают под влиянием внушения и подражания, ими легко управлять, тогда как биологические потребности (особенно в условиях нужды) строго выверены и взвешенны. Не удивительно, отмечает Гэлбрейт, что в современных условиях чрезвычайно разросся аппарат внушения и убеждения, связанный с продажей товаров. По средствам, которые расходуются на эту деятельность и способностям, которые находят в ней применение, она все более соперничает с процессом производства товаров. Гэлбрейт считает, что хотя свобода выбора в богатом обществе растет, но сам выбор становится менее взвешенным и осмотрительным. Значение потребительских оценок возрастает, а их надежность падает.
В итоге происходит гипертрофированный рост индивидуальных потребностей, а потребности общественные, к которым Гэлбрейт относил и инвестиции в человеческий капитал путем расширения системы образования, приходят в упадок. Цели техноструктуры приходят в противоречие с интересами общества.
Это противоречие заключается не только в нагнетании потребительского психоза, но и в том, что результатом господства техноструктуры является разбазаривание природных ресурсов и деградация природы (в результате крайней расточительности общества в потреблении), инфляция и безработица. Эти негативные процессы являются, по Гэлбрейту, результатом соглашательской политики техноструктуры, которая желает жить в мире со всеми слоями общества. Одним из последствий такой политики является рост заработной платы, опережающий рост производительности труда и тем самым открывающий путь инфляции.
На основании анализа «вредных» сторон господства технократии Гэлбрейт приходит к выводу о необходимости социального контроля над экономикой со стороны государства, которое включало бы государственное регулирование общественных потребностей, государственное планирование основных народнохозяйственных пропорций и ряд других направлений.
Кстати, идея о необходимости социального контроля за экономикой со стороны государства характерна для всех представителей институционализма.
Интересен и еще один вывод Гэлбрейта, вытекающий из анализа современной экономической организации общества. По его мнению, именно крупные корпорации, имеющие частичный контроль над рыночной ценой, определяют «лицо» экономики, и именно с ними связано усиление планирования хозяйственного развития, которое, по мнению Гэлбрейта, идет на смену рыночным отношениям. В итоге в обществе складываются две системы: «рыночная система», охватывающая преимущественно мелкие хозяйства, и «планирующая система», куда входят корпорации, взаимодействующие с государством, способ действия которых не может быть полностью понят в рамках в рамках предельных соотношений маржиналистского анализа.
Гэлбрейт отмечает, что «…в действительности наша экономическая система, под какой бы формальной идеологической вывеской она ни скрывалась, в существенной своей части представляет собой плановую экономику. Инициатива в вопросе о том, что должно быть произведено, исходит не от суверенного потребителя, который посредством рынка направлял бы работу промышленного механизма в соответствии со своим, в конечном счете, решающим желанием. Скорее она исходит от крупной производственной организации, стремящейся установить контроль над рынком, и, более того, воздействовать на потребителя в соответствии со своими нуждами. А, поступая таким образом, такая организация оказывает глубокое влияние на систему ценностей потребителя и его убеждения»[119].
118
Даже производство общественных благ не повод, с их точки зрения, для государственного вмешательства в экономику, поскольку разные налогоплательщики извлекают неодинаковую выгоду от государственных программ. По их мнению, демократичным является преобразование общественных товаров и услуг в экономические блага, производимые рынком.
119
Экономическая теория: Хрестоматия. М.: Высшая школа, 1995. С. 165.