Страница 5 из 9
В течение первых нескольких минут концерта в апреле 1979 года структура принимает форму, которую я ранее назвал «Blue Note Record groove». В 1960-х американская фирма «Blue Note» стала известна как прибежище хард-бопа (Арт Блейки, Хорас Силвер, Ли Морган). Она также выпустила классический новый джаз таких музыкантов, как Эндрю Хилл, Эрик Долфи и Орнетт Коулмен. Одно из многих чудес трио Ганелина состоит в их коллективной способности не терять связи с джазом, в то же время исследуя комбинацию формы со спонтанной импровизацией, не зависящей от источника. Трио – волшебники звука, но не традиции. После стремительных выступлений группы на Западе многие писали, что она не имеет ничего общего с американским джазом. Нет сомнения в том, что трио привнесло в музыку сложную новизну, но Ганелин, Тарасов и Чекасин никогда не стремились отказаться от джазового ярлыка; традиция существует не для того, чтобы ей следовать, но она должна быть достаточно сильно выражена, чтобы выдержать вес поисков будущего. Начало «Каталога» – потрясающий пример знания музыки Джона Колтрейна, Орнетта Коулмена и Сесила Тейлора, которой не дали возможности остаться таковой. Эти влияния вкраплены в музыку ГТЧ, и они чувствуются в берлинском воздухе. Трио Ганелина не видело никакой необходимости подражать, но это не значит, что они отрицали мощнейшее влияние джазовой классики. Сила «Каталога» в том, что музыка здесь возникает из ничего, демонстрируя собственный набор технических приемов и эмоций. Слушайте эту музыку, и по мере того как исполнители выстраивают коллективный звук, вы проникнете во внутреннюю гармонию трио. Никакие стены не способны сдержать великую музыку, где бы их ни строили.
(I) Poco 1
«Росо 1» – это начало извержения. Первая нота звучит на рояле, но саксофоны Чекасина обеспечивают продвижение вперед, смешивая ноты и эмоции. Все действо замешано на полиритмическом драйве ударных в очень короткий промежуток времени, как лавина, как непрерывная дробь. Ни один роковый барабанщик так не сумеет. Владимир Тарасов играет здесь на ударных и тарелках подобно тому как великий Элвин Джонс импровизировал коду с Джоном Колтрейном. Джонс всегда нависал над установкой и стучал от локтей. Он любил заканчивать ударом по тарелке, которая заставляла помещение резонировать, как металлическую сферу. Темп ударов по тарелке был очень быстрым. То же можно услышать и здесь. Как и Джонс, Владимир Тарасов сравнительно высокого роста. Он сидит за ударными очень низко, слегка отодвинувшись, а палочки держит так, будто занимается тай-чи. Он внимательно слушает партнеров и предвосхищает происходящее. На «Росо 1» можно заметить миллисекундную паузу, на которую Тарасов опережает рояль Ганелина и альт-саксофон Чекасина. Мы присутствуем на демонстрации мастер-класса для перкуссионных. Тарасов задает тон. Кто же кого ведет на протяжении всего выступления? На «Росо 1» первая нота, первое движение начинается от Ганелина; центральный голос принадлежит Чекасину, а сжатая дробь полностью определяет головокружительную концовку. Все три музыканта заканчивают точно как часы, но… именно тарелка Тарасова продолжает вибрировать. И он не останавливает эту вибрацию. Идеально рассчитано.
«Росо-А-Росо» была записана на два года раньше того феноменального унисонного финала трио в «Ancora Da Capo» в Западном Берлине. Такие чудеса не происходят сами по себе, и это только начало.
Глава 2
«Ancora Da Capo»
Давайте начнем эту главу в некотором отдалении от «Ancora Da Capo» – я по-прежнему нахожусь в поисках контекста. В 1961 году трио Ганелина еще не существовало, но это не значит, что 1961 год не стал важным годом в их судьбе. Это был очень важный год и для России. В июне Рудольф Нуреев, двадцатитрехлетний солист Кировского балета, перебежал на Запад во время своих первых гастролей в Париже. Немного раньше, 12 апреля того же года, русский космонавт Юрий Гагарин стал первым человеком, вышедшим на космическую орбиту. Он оставался там чуть менее двух часов – совсем недолго по сегодняшним стандартам, но достаточно, чтобы облететь земной шар. Эти два события борются друг с другом за место в истории. Балет и космос – между ними нет ничего общего. Нуреева, вне всякого сомнения, можно назвать одним из величайших танцоров ХХ века. Благодаря изумительному таланту и яркой личности он был в 1960-х у всех на виду. Его имя не сходило с первых страниц газет. Это явно раздражало КГБ, который к тому же не сумел предотвратить его бегство на Запад и, что не менее важно, держать его подальше от средств массовой информации.
Трио Ганелина возникло ровно через десять лет после побега Нуреева на Запад и полета Гагарина в космос. Оба эти события имели последствия и для музыкантов. Побег Нуреева означал, что Кремль предпримет все возможное, чтобы предотвратить подобные инциденты (хотя в 1974 году гэбэшники «проморгали» побег еще одного солиста балета – Михаила Барышникова). Для справки, первое выступление трио Ганелина за пределами России состоялось в 1976 году на варшавском фестивале «Jazz Jamboree», но в то время в Польше тоже был своего рода железный занавес. Факт в том, что, когда Ганелин, Тарасов и Чекасин выступали в Западном Берлине со своим первым историческим концертом на Берлинских джазовых днях 29 октября 1980 года, их сопровождали сотрудники КГБ, которые должны были проследить, чтобы кратковременное пребывание трио на Западе не стало постоянным. Как в случае с Юрием Гагариным. Космонавт улетел от России дальше всех, но определенно должен вернуться к родине-матери. Как и Нуреев, Гагарин привлек внимание мировой печати – о нем узнал весь мир. И как только трио Ганелина выступило на Берлинских джазовых днях, они тоже обрели известность за пределами железного занавеса.
«Ancora Da Capo» является такой важной записью потому, что музыка, захватывающая и необъятная, ставит трех музыкантов в особое положение: их искусство сметает все границы. В «Путеводителе по джазу» Кука и Мортона, вышедшем в издательстве «Пингвин», «Ancora Da Capo» без обиняков называют шедевром. Это очевидно уже после первого прослушивания, но здесь важно особенно подчеркнуть: Ричард Кук и Брайан Мортон назвали альбом, потому что джаз – это не Новый Орлеан, не Чикаго и даже не тускло освещенный Сохо. Джаз – это не набор ярлыков «диксиленд», «мейнстрим», «бибоп», «фри-джаз» и так далее. Джаз – это континуум; он откуда-то пришел и куда-то идет, и в данном случае он пришел из России.
Значение «Ancora Da Capo» простирается далеко за пределы «джазовых» похвал. Его структура – два трека, часть 1 и часть 2; первая записана в Ленинграде в ноябре 1980 года, вторая в Западном Берлине несколькими неделями ранее, – имеет решающее значение. Шедевр получился благодаря изменчивым обстоятельствам. Десятью годами ранее в заголовки новостей попали Нуреев и Гагарин, теперь – трио Ганелина, а еще через девять лет там окажется Берлинская стена, которую снесет время перемен.
Презентация двух выступлений трио на одном диске предвосхищает падение Стены, ведь даже в 1980 году ее иногда удавалось преодолеть. Конечно, можно проводить разные исторические параллели, но главное доказательство заключается в музыкальной интриге. Искусство импровизации и композиции, с какой бы стороны от границ оно ни практиковалось, готовит для нас ловушку.
Когда я пишу эти слова, я слышу голоса людей, которые могут возразить, что абсурдно связывать выступление трио Ганелина на Западе с такими монументальными событиями, как полет в космос или падение Берлинской стены. Но эти люди не слышат того, что слышу я. Более того, они не слышат того, что услышал Лео Фейгин и любители джаза в Западном Берлине в тот судьбоносный вечер в октябре 1980 года. Там поистине исследовалось пространство, хотя никто не покидал планету. Уже не требовались средства массовой информации, а трещины, благодаря которым падет Стена, были заложены в самой музыке. Звук и пространство, исследуемые в произведении «Ancora Da Capo», находились по обе стороны от границы Ленинград, Петроград, Санкт-Петербург; места, как и люди, носят разные имена, и по разным причинам. 15 ноября 1980 года, когда на ленту записывался альбом «Ancora Da Capo», город все еще назывался Ленинградом. Одиннадцать лет спустя ему вернули первоначальное имя – Санкт-Петербург. Долгое время запись концерта в Западном Берлине было невозможно достать. Поэтому сначала на виниловой пластинке выпустили живое выступление в Ленинграде. Я очень рад, что у меня есть оба издания. «Ancora Da Capo» в Ленинграде – потрясающий концерт.[1]
1
Когда фирма «Leo Records» впервые выпустила «Ancora Da Capo» на виниле, он вышел как две отдельные пластинки: части 1 и 2. Они были записаны на фестивале «Осенние ритмы» в течение двух вечеров. Когда позднее издали компакт-диск, то вместо ленинградской части 2 там была западноберлинская часть 2 – во-первых, потому что к тому времени ее удалось достать; во-вторых, потому что качество записи оказалось лучше, и в-третьих, потому что выступление в Западном Берлине было историческим: это было первое выступление трио Ганелина на Западе. Я не хочу вносить путаницу, но я действительно очень высоко ставлю ленинградскую часть 2 и рекомендую слушать запись на виниле, хотя ее уже давно нет в продаже. Однако чтобы не создавать неразбериху, я сосредоточу свое внимание на ленинградской части 1 и западноберлинской части 2, как они изданы на CD.