Страница 58 из 162
— Не что, а кто, — поправил его Шейн. — Ирена Сендлер, девушка, которая спасла из Варшавского гетто более двух с половиной тысяч детей.
Теперь была очередь Дэна удивиться. А Шейн продолжал:
— Она выносила их в своей сумке, выводила через подземные коммуникации и щели в стенах гетто. Некоторых детей даже перебрасывала через забор. И вывозила на грузовике под брезентом. В грузовике ездила собака, которую приучили лаять на охранников, чтобы они не услышали шум или плач в грузовике.
— Собака, да, Аркадий Виленович, да, там была собака, — сообщил совершенно поражённый Дэн.
— Потом её схватило Гестапо. Ирену пытали. Ей переломали руки и ноги, и она никогда не смогла больше нормально ходить. Её должны были казнить, но удалось подкупить охранников, её спасли. Но потом, уже после войны, снова суды, допросы, — Шейн ненадолго задумался. — Великая была женщина! Не думал, что вновь вспомню о ней в доме престарелых в российской глубинке.
Он тоже потянулся было к компоту, но передумал:
— А что на счёт чая?
Дэн посмотрел в угол, где стояла бутыль с водой.
— Сейчас сделаем, — он поднялся и стал наливать воду в чайник из пластиковой емкости. — Откуда вы знаете про Ирену Сендлер?
— Друг мой, мы были знакомы! — буднично ответил Шейн. — Эта удивительная женщина умерла в возрасте 98 лет в 2008 году. А мы так и не смогли убедить Нобелевский комитет присудить ей премию мира, — горько вздохнул он.
Дэн включил чайник, поставил на стол перед Шейном две коробочки с пакетиками, хотя был почти уверен, что он выберет зелёный, а не чёрный чай. Больше к чаю, кроме столовских булочек, у него ничего не было. К счастью, в шкафчике нашлась чистая чашка.
Шейн сидел, задумавшись, и ничего не говорил, пока вода не закипела. Отщёлкнувшая клавиша вскипевшего чайника вернула его к действительности, он тяжело вздохнул и обратился к Дэну:
— Скажи, мой юный друг, какой у нас дальше план работы?
Дэн хотело было спросить, а есть ли у них план, но он ведь знал, что дальше делать, поэтому кривить душой не стал и, поставив перед Шейном чашку с кипятком, сказал просто:
— План всё тот же, Аркадий Виленович. Работаем с бабкой дальше. Тем более мы столько сил и времени потратили на то, чтобы просто вывести её из состояния ступора.
— Это да, и я, признаться, горжусь этим твоим успехом. Ты просто молодец! — похвалил его Шейн.
Дэн опять чуть было не покраснел от смущения, но деловой настрой позволил ему быстро переключиться:
— Спасибо! Я кстати, заметил, что, как только старушка чувствует сильное беспокойство, она тут же возвращается к этой картине: рожь, поле, сосны. Думаю, это работа профессионального гипнотизера и, скорее всего, психотерапевта.
— Думаешь, это была терапия? — уточнил Шейн.
— Думаю, да, — подтвердил Дэн, — и, возможно, какое-то сильное потрясение загнало бабкино сознание в это безопасное место настолько, что самостоятельно она не смогла выбраться.
— Она в этом доме престарелых шесть лет, почти с самого его открытия, — припомнил Шейн, отхлёбывая заварившийся зелёный чай, — а до этого была в доме престарелых в соседней деревне несколько лет в таком же почти состоянии. Где же познакомилась она с настоящей Купчихой? И как её на самом деле зовут?
— Сара, — сказал Дэн, — её зовут Сара.
Шейн удивлённо поднял брови.
— Женщина, которая забирала её из детского дома, называла её Сара. А ещё она показывала ей фотографию светловолосого парня в гимнастерке. Наша бабка в детстве была очень на него похожа. Тоже светловолосая, с огромными светлыми глазами, то ли голубыми, то ли серыми, — выпалил Дэн.
— Поразительно! — воскликнул Шейн. — Никогда бы не подумал о её еврейском происхождении, глядя на старушку.
— Да, стереотипно мы мыслим, — посетовал Дэн, — у неё ведь действительно до сих пор довольно светлые глаза, только много тёмных точек на радужной оболочке.
— Да, жаль, что современная наука считает иридодиагностику шарлатанством, занятная вещь, хочу я тебе сказать, — неожиданно сменил тему Шейн, — но у меня есть товарищ, который надеется доказать, что все эти точки на радужке всё же появляются не просто так. К сожалению, наши методы работы ему недоступны.
— Он человек? — догадался Дэн.
— Да, и очень талантливый врач-диагност, — подтвердил Шейн. — Значит, Сара? Удивительно! Ведь у них разница в возрасте с настоящей Купчихой больше чем на тридцать лет, а она до сих пор живет по её документам.
Шейн заметно приуныл. И Дэн понимал почему. Шейн искал «эликсир бессмертия». А раз бабка не Купчиха, то и настоящей Купчихи уже давно нет в живых, значит, жила она не дольше положенного, значит, скорее всего, ничего с той загадочной историей её не связывает. Хотя Дэн не был бы столь категоричен. Исторические следы той истории ведут именно к семье Купцовых, и как знать, какие тайны она скрывает.