Страница 38 из 162
— А зачем вам эта церковь на участке? Семнадцать, — сказал он вслух, и зажав бутылку между ног, отогнул следующий лист, — Странно.
— Что странно? Раньше в каждом уважающем себя замке была часовня, — не глядя на Дэна, сказал Арсений.
— Нет, странно, что после четырнадцатого листа сразу идет семнадцатый, — уточнил Дэн. Он переставил бутылку на пол, чтобы не мешала, и двумя руками перебирал листы. 14, 13, 12 и так по порядку до листа с цифрой 2 на котором сверху лежали галеты. Лист номер один так и валялся на полу. Дэн переложил галеты в карман халата, сдул крошки и водрузил сверху первый лист. Подвинул книгу, прижал ей лист, прижал галетами верхний угол.
— Мне кажется, или этот Дон Жуан подозрительно похож на твою не построенную церковь? — спросил он.
Они смотрели то на один чертеж, то на другой.
— Нет, это точно не донжон, — в конце концов резюмировал Арсений, — по центру донжона идет винтовая лестница — он же бывшая сторожевая башня замка. А здесь совсем не так нарисовано, шире, квадратнее.
— И здесь два этажа, — добавил Дэн.
— И один из них подземный, — ошарашено подытожил Арсений. — И я знаю, что это! — разволновавшись, он схватил Дэна за рукав.
— Я тоже! — воскликнул вслед ему Дэн. — Это — гробница!
— Это — склеп, — согласился с ним друг.
— Одна проблемка — его ещё не построили, — сказал Дэн и, расстроившись, снова сел.
— Ошибаешься, — загадочно возразил друг, — его-то как раз построили. Часовню над ним не построили, а склеп есть.
Арсений повернулся к товарищу:
— Листы идут по порядку?
— Да, этаж за этажом, — он открыл четырнадцатый лист, — На этом первый этаж, который выходит террасой в сад. А на этом, — он отвернул лист, нумерованный цифрой 17, — минус первый, который сейчас в-основном технический, с насосами, бойлерной, котлом.
— Значит, склеп должен быть где-то между первым и минус первым этажом, — уверенно сказал Арсений.
— Нулевой этаж! Я так и знал, что он должен быть! Я даже скажу тебе, где он начинается, — и он ткнул пальцем в план первого этажа. — Я сначала принял это за окно, но теперь точно знаю, что это дверь.
— Пошли, — сказал Арсений, на ходу снимая халат.
— Э-э, — растерянно повернулся к нему Дэн. — Слышь, брат, не пыли! Причем в прямом и переносном смысле. Давай как-то всё это вернем на место, мусор за собой уберём, а потом пойдём.
— Какой ты всё-таки чистоплотный, — остановился Арсений, послушавшись друга.
С мусорным пакетом в руках они поднимались по лестнице. Точнее, пакет в руках был у Дэна, который всё восхищался, как в этом хранилище всё продумано. Даже пакеты для мусора лежали в том же шкафу, что и наборы одноразовой одежды. Они сняли всё в том же предбаннике, где надевали, сложили в пакет и с ним вышли.
Дверь на первый этаж. Арсений уверенно набрал код. Прямо у двери стоял мусорный бак, в который Дэн выкинул свою ношу. Они прошли по тёмному первому этажу. Два раза повернули налево и зашли в какое-то служебное помещение типа «чулан».
И когда глаза привыкли к яркому свету, увидели то, зачем сюда пришли. На противоположной от входа стене была увитая розами арка, через которую открывался удивительный вид на стоящую вдалеке часовню.
Дэн ошарашено смотрел на идущие из арки вниз ступеньки и, кажется, ещё не осознавал, что это была всего лишь нарисованная на стене картина. Арсений справился с собой быстрее, он по-деловому пошарил рукой по стене. Да, это была дверь, которая изящным полукругом сверху точно вписывалась в нарисованную арку. Вслед за другом Дэн подошел к стене, но в отличие от Сени потрогал розу. Эти цветы глубокого бордово-фиолетового цвета были словно живые.
— Ты знаешь, как открыть эту дверь? — спросил Дэн.
— Нет, но это и необязательно. Я и так знаю, что там.
Он тоже бережно провел пальцами по нарисованным лепесткам. И Дэн уже видел у него такое лицо, несколько часов назад на кухне в его квартире. После чего они поспешно примчались сюда.
— Какой необычный цвет, — сказал он, вовсе не рассчитывая на ответ. Но Арсений ответил:
— Это пурпурный — любимый цвет моей мамы.
И Дэн вспомнил, что действительно уже видел платье точно такого же цвета. Это было платье Анны Иконниковой, урожденной Гард, на портрете в гостиной.
— Ты думаешь, она похоронена там? — Дэн показал рукой в направлении нарисованной часовни.
— Да, — подтвердил Арсений, — только она там не похоронена, — он помолчал немного и продолжил, поворачиваясь к Дэну. — Отец хранит там её тело.