Долгая полночь

Рыцарь так и не смог ответить. Сбросил он доспехи, шлем и рыцарский пояс, только от меча избавиться не смог, да и ушёл от людей. Речная дева отправилась с ним, и долгих пять лет жил бывший рыцарь простой жизнью – ловил рыбу, собирал ягоды, охотился, а корриган заправляла всем по дому.

А потом она умерла.

Однажды лес наполнился звуками рогов и криками людей. Отряд английских рыцарей торопился прочь от Стерлинга, оглядываясь и ожидая погони – только что шотландцы взяли город и не щадили врагов. Но погони они не дождались, зато набрели в чаще ко двору сэра Ламберта. На беду, бывший рыцарь ушёл к реке и не знал, что в дом пришли чужие. А вернувшись, нашёл лишь истерзанную, едва живую жену, которая молила о смерти.

И оборвал её мучения.

Но, смеясь и бросаясь шутками, англичане совсем не скрывались, звали друг друга по именам, и умирающая корриган хорошо запомнила всё, что могла. Их лица, их прозвища и гербы на одеждах. Всё это узнал сэр Ламберт.

Он не давал клятв – он давно понял, что слова всё равно никто не слышит, и нарушить обещание так же легко, как подстрелить зайца. Он лишь повторял всё, что услышал, пока не затвердил наизусть, вытер слезы и похоронил жену, а потом собрал пожитки и отправился в путь.

Ему потребовалось два месяца, чтобы найти первого из убийц, которым оказался приближенный короля по имени Роберт Лэк. Ламберт подстерёг его у Тауэрского моста, оглушил и уволок в переулки, где мертвеца и нашли спустя несколько дней – вернее, нашли лишь его туловище. Голова обнаружилась на крыше одного из домов, а руки и ноги – в разных концах Лондона.

Тем самым клинком, что когда-то пожаловал сам король за исполнение казни над убийцами его отца, сэр Ламберт теперь убивал королевских слуг.

Он успел лишить жизни пятерых, прежде чем последний, сэр Хьюг, уразумел что к чему и спешно отплыл во Францию. Там он поселился в Монтендре у графа Антуана, старого друга, и думал, что никто его не найдёт. Да только зря. У сэра Ламберта нашлось достаточно тайн в жизни, чтобы заплатить корвусам, и те дали подсказку – плыть в замок, выстроенный демоном на скале у моря. Замок такой во Франции был лишь один, и ровно через семь месяцев после смерти корриган сэр Ламберт постучался в ворота Монтендра.

Он знал, что сэр Хьюг хитёр и опаслив, а потому снял маску убийцы и хорошо спрятал её в глубинах своей души. Сэр Ламберт умер вновь, а вместо него родился дурачок Берт – в прошлом рыцарь, которого прокляла ведьма и лишила разума. Привели его в Монтендр крестьяне, нашедшие дурачка на дороге – быть может, в другом месте они попросту убили бы его и ограбили, но не здесь. Слишком уж боялись они старого графа и колдовства, заключённого в замке. Ласково приняли Берта в Монтендре, а сэр Хьюг, поначалу испугавшийся и желавший бежать, скоро перестал глядеть на дурачка и опасаться подвоха. Зажил по-прежнему и думать забыл о том, что случилось в лесах под Стерлингом.

Берт не стал потрошить его, как делал он это с прошлыми жертвами. Монтендр понравился ему, идти больше было некуда, и он решил остаться. А потому одной грозовой ночью приволок сэра Хьюга на крышу башни. Шторм и молнии заглушили крики несчастного, и лишь наверху узнал англичанин, кто скрывался под маской дурака. И полетел вниз.

А следом упала и маска убийцы – сэра Ламберта Клиффорда.

Долгое время они молчали. Берт смотрел куда-то вверх, и пожелай Жанна уйти, наверное, это не составило бы труда. Но испытывать судьбу не хотелось.

– Мне жаль тебя, – тихо сказала она.

– Это было давно. – Берт посмотрел по сторонам. – Теперь ты, фея.

– Я искала за Гранью помощи.

– И нашла?

– Дух, назвавшийся моим другом, исчез. Я встретила очень похожего на него... но другого. И погибла бы...

– ...если бы я не взял флейту, – хмыкнул Берт.

– Да, – через силу призналась Жанна. – Ещё я уже который раз встречаю Женщину в Белом.

– Кто это?

Колдунья лишь пожала плечами.

– Не знаю. Она говорит загадками. Я не понимаю её.

– Ложись спать, фея, – Берт, кряхтя, поднялся. – И на этот раз спать, а не гулять за Гранью. Ах да! Совсем забыл.

В его руках мелькнули верёвки и Жанна выругалась. Надежды хотя бы одну ночь провести относительно свободно пошли прахом. Она не стала бы бежать в темноте – слишком много всего выпало сейчас на её долю, но разве он поверит?

Берт принялся затягивать узлы, и Жанна печально вздохнула.

– Дурак ты, сэр Ламберт, – сказала она. – Как есть дурак. Ты ведь не вонзил в жену серебро, ты закончил её страдания железом. Корриган нельзя убить таким способом. Можно лишь отправить её в небытие, и она вновь родится следующей весной, когда потекут ручьи.

Рыцарь замер.

– Ты ведь лжёшь, – тихо сказал он, и в голосе его прозвучала угроза. – Ты лжёшь, Жанна Мируа, как лгала прежде.

– Нет. Ты можешь встретить её – там же, где повстречал когда-то. Если, конечно, сам рассказал мне правду.

– Я не верю тебе, – заявил Берт и отпустил последний узел. – Попробую всё-таки получить королевское прощение. А там будь что будет.

Жанна вздохнула. Что же, позвать духа-хранителя не вышло, и вряд ли она когда ещё осмелится пойти в чужой мир без надёжного якоря.

Глава 19

И всё же она не оставляла попыток сбежать.

Насколько помнила Жанна, на северо-запад от Бордо располагались множество деревень и мелких городков вроде Сен-Лоран Медок, который они так удачно объехали. А потому чем дальше, тем пристальнее она изучала обочину, пытаясь найти хоть какие-то следы людей. Один раз это заметил Берт и она язвительно сказала, что раз уж он заставляет её ехать с собой, так пусть хоть не мешает любоваться видами. Рыцарь подозрительно хмыкнул, но спорить не стал. Да и не мог он ничего сделать, разве что завязать Жанне глаза.

И лучше бы он так и поступил. Вскоре Жанна стала замечать то скошенную траву, то стог сена, то чьи-то следы в тёплой грязи. А потом встретилась и развилка — узкая тропа уходила в заросли кустарника. Заметить её можно было лишь по указательному камню с надписью «Фларан».

Фларан. Нет, это вовсе не деревня — там не ставят камней. Да и писать на них некому. И не город — нет здесь городов до самого Бордо. Но есть люди — ведь стоит же зачем-то камень и куда-то ведёт тропа!

Так или иначе, Жанна знала, что если не пытаться, то ничего и не выйдет.

Она очень натурально захрипела, закашляла, словно пытаясь выплюнуть лёгкие. Берт осадил коня, что-то недоуменно сказал — и в этот миг Жанна резко завалилась набок, увлекая его за собой.

Не ожидавший ничего подобного рыцарь полетел наземь вместе с ней. Колдунья упала прямо ему на руку, да так, что явственно услышала хруст, перекатилась, вставая на ноги и с восхищением заметила, что Дердаэль сегодня явно благоволит ей. Нога Берта запуталась в стремени, сам он ударился о землю затылком и теперь лишь слабо шевелился, мотая головой.

– Хэй! – крикнула Жанна, с размаху пиная жеребца. Конь испуганно заржал и поскакал вперёд, волоча за собой рыцаря.

Жанна тут же юркнула на тропу, с наслаждением слушая ругань сэра Ламберта. На мгновенье присела, пропуская руки под собой так, чтобы они оказались спереди – и пустилась наутёк.

Бегать она умела с детства, когда воровала яблоки из садов соседей. Те, конечно, пытались поймать юркую девицу, но разве под силу это коротконогим коренастым землепашцам? Жанна была для них ветром, который поймать так же легко, как вычерпать море.

Берт опасен. Но он вовсе не великий бегун. Вдобавок ему предстояло ещё остановить коня, не попав ему под копыта, вытащить ногу из стремени и...

Только сейчас до Жанны дошло, что её враг – верховой. Правда, вряд ли коня можно пустить галопом по этой тропинке, что петляет среди деревьев и кустов, но уж пешего человека, да со связанными руками, он легко нагонит. На миг ей пришла в голову мысль попытаться нарисовать узор призыва и позвать на помощь хотя бы Балгурфа, но для этого надо было остановиться. А Берт ждать не будет.