Stalker: Еретик

Гаваец, завидев меня, демонстративно достал из-под прилавка обрез. Несмотря на угрожающий жест, он по-прежнему дружелюбно улыбался и даже приветливо крикнул дежурное “аллоха”.

- Не бойся, я с миром, - махнул я ладонью. - Альта видел?

- Отправился с Ведьмаком в Аномальную рощу.

- И далеко это?

- Метров пятьсот на юго-запад. Опохмелиться желаешь?

Заманчивое предложение. Чуть бы не согласился.

- Иди к черту со своим ядом, - ответил я беззлобно. - Лучше скажи, существует ли Сердце Оазиса?

В глазах Гавайца блеснули лукавинки, уголки губ дрогнули.

- Информация стоит денег, бра. Что ты можешь предложить?

- Опять за свое.

Гаваец упредительно развернул обрез в мою сторону. Я поднял руки вверх, успокоил торговца:

- Я же сказал: не буду тебя трогать, не ссы. Я ж тебе еще хабар не сбыл.

“Огненный шар” остыл, достал его безболезненно, как и “вспышку”. Она перестала искриться, изливала мягкий холодный свет. Хрупкие “бенгальские огни” передавал бережливо, как младенца. “Лунный свет”, добытый в электричке с Теслой, решил придержать при себе. Согласно “Курсу молодого сталкера”, арт экономил силы носителя и уменьшал негативное воздействие “электр” на мозги. За все Гаваец предложил семь тысяч гривен, но кавказские базары научили меня торговаться. Сошлись на девяти. Гаваец уже начал отсчитывать деньги, как вдруг замер.

- Тебе ведь интересно услышать о Сердце Оазиса?

- Конечно, - промолвил я настороженно.

- Полтора куска.

- Э-э, брат, языком трепать - не мешки ворочать. Откуда такие цены?

- Так тебе нужна информация или нет?

- Я могу достать ее у любого опытного сталкера. Бесплатно.

Гаваец вздохнул, докинул бумажек, упрятал товар, посмотрел на меня, изогнув бровь.

- Ну, чего стоишь? Иди разведывай у других, Холмс.

- Эх, ты, жидовская рожа…

Я не стал доставлять Гавайцу удовольствия: мыкаться по сталкерам с одним вопросом. Пошел к самому болтливому - Яру. Он распивал с Дикарем чекушку и рассказывал забавную историю из жизни.

- О-о, Поп! Здорово! Оклемался?

- Спасибо, в норме. Не помешаю?

- Садись, покумекаем. Я как раз заканчивал.

Яр повернулся к Дикарю и подвел итог байки:

- В общем, с тех пор Локи соль ненавидит. Стоит нам встретиться, как его рука тянется к филейной части, так и хочет потереть.

Сталкеры засмеялись.

- А вот слышали ли вы такой анекдот? - начал было Яр.

- Стой, стой, - поспешил перебить я. - Мне спросить тебя кое о чем надо.

- Весь во внимании.

- Что такое Сердце Оазиса?

Яр выпучил глаза, Дикарь усмехнулся.

- Ну, как же, как же, есть такой артефакт, - ответил Яр. - Целительный. Его Дегтярев нашел. Сейчас ученые над ним бьются. Говорят, рак смогут лечить.

Сердце будто замерло. Я вспомнил репортаж, увиденный мной накануне отъезда в Зону. Неужели панацея существует?

- По сути что? - продолжал Яр. - Обычная “душа”. Но лианами его перекрутило в каком-то месте мистическом, и штучка получилась грандиозная. С нею всегда, как огурчик. Хоть бочку водки выпей!

Я еле сдерживал себя, чтобы не побежать искать ученых. Подумать только, они смогут лечить рак! Спасибо, Господи! Знал, что не оставишь в беде, знал! Все ж привел к заветной цели.

- Яр, Яр, где эти ученые?

- А где, где? Знамо где. Тут, рядышком. Чуть южнее. Метров… ну, шестьсот, наверное. Верно, говорю, Дикарь? Видишь, верно. А тебе зачем?

- Спасибо, Ярик, спасибо!

Я вскочил, сжал голову сталкера и чмокнул в лоб. На бегу надел противогаз и вылетел в южные двери.

На этой стороне я еще не был. Деревьев росло куда меньше, чем на севере. Тем не менее холмистая местность просматривалась плохо. Я торопливо зашагал к кирпичной башенке у железнодорожных путей.

Ржавчина с лестницы слетала хлопьями, мелкой пылью цеплялась к перчаткам. Люк оказался без крышки. Я поднялся в башню и выглянул в окно.

Над горизонтом расплылось розовое сияние - рассвет. Неподалеку, сквозь просветы между деревьями проглядывался большой навес. Дальше - густые заросли камыша. Восточнее, напротив вокзала, поросший кустарниками и одиночными березами луг тоже сменялся камышами и причудливо изогнутыми ивами. На границе горел костер.

Я приник к оптике автомата. У костра сидели три сталкера. Рядом стояла покрытая маскировочной сетью мобильная база. На крыше темнели силуэты охраны.

Передо мной словно высыпали все золото мира. Поспешно, оскальзываясь на лестнице, я спустился. Закрыл глаза, попытался успокоиться. В Зоне эмоции губительны. Жаль, медитации не обучался. Внутри все дрожало, волновалось. Даже хруст снега под ногами казался веселым. Слава Богу, аномалии если и виднелись, то вдалеке, едва заметными всполохами.

До базы я добрался быстро. Сталкеры вмиг похватали оружие, вскочили с мест.

- Тихо, тихо, я - не враг, - заявил я громко, подняв руки.

- Военный, ты чего здесь забыл? - возмутился мосластый мужик с тяжелым подбородком и крупным носом. - Ты либо смел, либо глуп, раз появляешься перед честными сталкерами в одиночку.

“Честные ” меня позабавили. Я бы сказал, какие они честные, если бы три дула не смотрели в грудь.

- Агов, ты хто такый? - раздалось сверху.

Я задрал голову и увидел охранника в зеленом костюме “свободовца”. Люди из клана “Свобода” призывали использовать дары Зоны на благо человечеству. Неудивительно, что именно они вызвались охранять ученых.

- Мне бы поговорить с… профессором. Я - Поп, здесь впервые, ищу работу.

- А чего вырядился, как спецназовец? - недоверчиво задал вопрос мосластый сталкер.

Я пожал плечами со словами:

- Трофей.

- Як там тебе? Поп, - обратились сверху, - зараз спустыться людына, виддаш йому зброю. Зи зброею всередину не пускаемо. Зрозумив?

- Я жду.

Из-за базы вышел двойник верхнего “свободовца”: тот же комбез, тот же противогаз. Я спокойно разоружился. Внешне спокойно. Доверять незнакомцам то, от чего зависит твоя жизнь, не так-то просто.

“Свободовец” отступил и сделал широкий приглашающий жест рукой.

- Прошу.

Я вошел в герметизационный отсек, задержал дыхание. Воздух с шипением вырвался наружу. Меня со всех сторон обдали струи дезинфицирующего газа. Вторая дверь разблокировалась. Я снял противогаз и ступил за порог.

Коридор базы освещался слабо. Он привел к окну, за стеклом которого в маленькой комнате сидел плотный усатый мужик, паял какие-то схемы. Я постучал по стеклу. Мужик коротко взглянул на меня и продолжил сосредоточенно работать. Я ждал и заодно осматривался. Немного дальше по коридору разглядел комнату со шконками. За углом тоже что-то было. Оттуда на пол падал яркий свет.

Наконец, мужик отвлекся от занятия, неспешно подошел к окну, нажал на кнопку переговорного устройства. Низкий хриплый голос пробурчал:

- Чего тебе?

И тебе не хворать. Вежливо тут гостей встречают.

- Кто у вас за главного? Поговорить надо.

- О чем?

- Артефакт один интересует.

- Это не ко мне. Я - техник.

- А к…

Техник отключил динамик, указал в сторону, мол, иди туда. Я кивнул. Борясь с раздражением, перешел в другой отсек. Если б и там со мной говорили пренебрежительно и неохотно, я бы, наверное, сорвался. Не люблю, когда меня считают за клопа.

Слава Богу, в лаборатории работали интеллигенты-профессора. Как положено, в докторских халатах, в очках, гладко выбритые, худосочные, с серьезными взглядами. Один - с большими залысинами, другой, помоложе, - наоборот, с густыми русыми волосами, аккуратно уложенными.

- Доброе утро, господа!

От моего громкого приветствия погруженные в расчеты и анализы ученые вздрогнули. Старший посмотрел на меня, как на вдруг заговорившую зверушку. Он, явно, не понимал, откуда я взялся. Русоволосый же оглядывал меня критично. На фоне вылизанной до блеска лаборатории я в далеко нечистом комбезе, должно быть, выглядел чем-то сторонним и чужеродным.

- Здравствуйте, я - профессор Озерский, - сказал слабым тонким голоском лысоватый ученый. - Это - мой коллега, профессор Герман. Чем можем быть полезными?