Страница 7 из 54
– О, у нас у всех так, – согласился мистер Гудвин. – Странно подумать, что во власти этого парнишки спасти не только самого себя, но и всех нас.
Пока они говорили, я стоял у стола, поворачиваясь от одного к другому. С каждым их словом у меня всё больше пересыхало во рту. К этому моменту я пришел в такой ужас, что едва мог глотать. Я попытался задать вопрос, но не смог.
Похоже, дядя понял, что я хочу узнать. Он развернулся. Подняв свой бокал к свету так, что красный отблеск дрожал у него лбу, он произнес:
– Всё это правдиво и трагично, но как мой племянник узнает, кто этот человек, когда увидит его? Об этом ты хотел спросить, не так ли, Кон?
Об этом, но к тому моменту я не мог даже кивнуть.
– Легко, – ответил мэр Сейли. – Наступит момент, когда он поймет. Когда имеешь дело с кармой, всегда случаются моменты узнавания. Человек, который ему нужен, скажет или сделает что-то, и словно щелкнет выключатель. Свет вспыхнет у мальчика в голове, и он поймет.
Остальные кивнули и проворчали, что они согласны, так и обстоят дела, а дядя Альфред спросил:
– Понял, Кон?
На этот раз мне удалось кивнуть. После чего мэр Сейли сказал:
– Но он захочет знать, что делать с человеком, когда он поймет. Это не менее важно. Как насчет того, чтобы использовать Уравнение Гранека?
– Слишком сложно, – возразил мистер Гудвин. – Попробуй Чары Болье.
– Я бы предпочел классический Белый фитиль, – сказал мясник мистер Лодер.
После чего все принялись высказывать предложения, которые были для меня пустым звуком, и каждый горячо настаивал на собственном. Вскоре высокий землевладелец грохнул свой бокал на маленький столик рядом с креслом и крикнул:
– Вы должны заставить его устранить этого человека навсегда – быстро и просто! Единственный выход – Першолт.
– Пожалуйста, помните, – встревоженно сказал дядя, – что Кон всего лишь ребенок, и совершенно не знаком с магией.
Воцарилось молчание.
– А, – наконец, произнес мэр Сейли. – Да. Конечно. Что ж, тогда думаю, лучше всего дать ему возможность призвать Ходока.
И все остальные взорвались криками:
– Точно! Конечно! Ходок. Почему мы раньше об этом не подумали?
Мэр Сейли обвел взглядом их круг и сказал:
– Согласны? Хорошо. А теперь – что мы можем ему дать для ритуала? Это должно быть что-то простое и обычное, что никто не заподозрит… Ах да. Пробка от одной из бутылок чудесно подойдет.
Он протянул руку с сияющим на ней красивым золотым кольцом, и мистер Лодер передал ему заляпанную багровыми пятнами пробку от бутылки, которую он только что опорожнил в графин. Мистер Сейли взял ее и на мгновение зажал между ладоней. Затем он кивнул и передал ее мистеру Джонсону, который сделал то же самое. Пробка медленно прошла по всему кругу, включая дядю Альфреда и стоявшего возле стола мистера Лодера, который передал ее обратно мэру. Мэр Сейли поднял пробку, держа ее двумя пальцами, и поманил меня к себе. Я по-прежнему не мог говорить. Я стоял там, глядя на его дорогую стрижку, почти скрывавшую проплешину на макушке, и дивился, каким круглым и богатым он выглядит. Я вдыхал запахи ароматного орехового вина, гладкой добротной ткани и резкий привкус лосьона после бритья и кивал на каждое его слово.
– Всё, что тебе надо сделать, – говорил он, – во-первых, уловить свой момент узнавания, а затем достать эту пробку. Подними ее так, как я сейчас, и скажи: «Я призываю Ходока, чтобы он принес то, что мне нужно». Понял?
Я кивнул. Запомнить это было легко.
– Возможно, тебе придется подождать Ходока какое-то время, – продолжил мэр Сейли, – и ты не должен пугаться, когда увидишь, как Ходок приближается. Он может оказаться больше, чем ты ожидаешь. Дойдя до тебя, Ходок что-то тебе даст. Не знаю что. Ходоки предназначены давать точно подходящий для работы инструмент. Но поверь мне на слово, предмет, который ты получишь, сделает именно то, что тебе нужно. В обмен ты должен отдать Ходоку эту пробку. Ходоки никогда ничего не дают просто так. Ты всё понял?
Я снова кивнул.
– Тогда возьми пробку и носи ее с собой постоянно, но не позволяй никому ее видеть. И надеюсь, когда мы снова встретимся, на тебе больше не будет никакой кармы.
Когда я взял пробку, которая, как по мне, была самой обычной пробкой, мистер Джонсон сказал:
– Хорошо. С этим закончили. Отошли его, Альфред, и давайте начнем собрание.
Дядя Альфред мог бы и не дергать головой, чтобы я ушел. Я убрался так быстро, как мог, и помчался вниз на кухню, чтобы выпить воды. Но к тому времени, когда я туда добрался, во рту у меня уже совсем не было сухо. Это было странно, но стало таким облегчением, что я практически не обратил внимания. Даже мой ужас почти исчез, и это тоже было странно, но тогда я об этом не думал.
Глава 4
Чем меньше дней оставалось до конца недели, тем больше я нервничал. Худшим моментом стало собрание по поводу окончания семестра: мне пришлось сидеть слева – вместе с теми, кто бросал учебу, в то время как все мои друзья сидели через проход, как поступающие в Старшую школу. Я чувствовал себя отщепенцем. И сидя там, я вдруг понял, что даже когда найду человека кармы, избавлюсь от него и поступлю в Стольскую гимназию, я буду отставать от моих друзей на год. А еще – мальчик, сидевший рядом со мной, получил работу на металлургическом заводе мэра Сейли, а девочка с другой стороны от меня отправлялась обучаться на горничную в доме мистера Гудвина. Мне же еще только предстояло получить работу.
Вдруг меня поразило осознанием, что я совершенно один еду в странное место, где не буду знать, что делать или как себя вести, и уже одно это достаточно плохо, а тут еще надо найти человека, ответственного за мой Рок. Я пытался говорить себе: «Либо он, либо я», – но это совершенно не помогало. Придя домой, я выглянул из окна моей комнаты на Столлери, и меня охватил ужас. Я понял, что ничегошеньки не знаю об этом месте за исключением того, что оно переполнено могущественной магией и что кто-то из его обитателей – страшный злодей. Когда пришел дядя Альфред и повел меня в свою мастерскую, чтобы наложить чары, благодаря которым мистер Амос даст мне работу в Столлери, я пошел очень медленно. У меня дрожали ноги.
Мастерская вернулась к своему обычному виду. Никаких следов удобных кресел или портвейна. Дядя Альфред нарисовал на полу круг мелом и велел мне встать в него. Во всем остальном магия ничем не отличалась от обычной жизни. Я не почувствовал ничего особенного и только в самом конце уловил едва слышное жужжание. Но, закончив, дядя Альфред лучезарно улыбнулся.
– Вот! – сказал он. – Пусть теперь хоть кто-нибудь попытается отказаться нанять тебя, Кон! Сидит плотно, как водолазный костюм.
Когда я ушел, меня трясло от нервного возбуждения. Я был так переполнен сомнениями и неведением, что пошел отвлекать маму от работы. Она сидела за своим скрипучим столом, читая громадные длинные листы бумаги и по мере чтения делая пометки на полях.
– Быстро говори, что там у тебя, – сказала она, – иначе я потеряю место на этих проклятых гранках.
Из всего, что я хотел узнать, я смог спросить только:
– Мне надо взять завтра с собой в Столлери какую-нибудь одежду?
– Спроси у дяди, – ответила мама. – Вы с ним вдвоем устроили всю эту глупость. И не забудь сегодня принять ванну и вымыть волосы.
Так что я пошел вниз, где дядя Альфред в дальней комнате распаковывал путеводители, и задал ему тот же вопрос.
– И могу я взять фотоаппарат? – спросил я.
Он потянул себя за губу и поразмышлял над этим.
– Честно говоря, – ответил он, – по-хорошему ты не должен ничего брать. Предполагается, что завтра будет только собеседование. Но, конечно, если чары сработают и ты получишь работу, ты, вероятно, приступишь к ней немедленно. Я знаю, они предоставляют униформы. Но не уверен насчет нижнего белья. Да, возможно, тебе стоит взять с собой нижнее белье. Только постарайся, чтобы твоя уверенность в том, что ты останешься, не бросалась в глаза. Им это не понравится.