Страница 5 из 54
Зная дядю Альфреда, я был уверен, что он попытается как-нибудь удержать меня дома. Он мог даже уволить Дейзи и заставить меня работать в магазине задаром. Так что мой план состоял в том, чтобы приняться за угрозы перестать готовить перед самым окончанием последнего семестра и заставить дядю в качестве взятки дать мне Стольскую гимназию. Если это не сработает, я решил пригрозить уйти и найти работу в долине, а потом сказать, что останусь, если смогу пойти в Соборную школу.
Я разрабатывал всё это, сидя в своей комнате и глядя на мерцающий среди гор Столлери. Столлери всегда заставлял меня мечтать о странных и волнующих вещах, которых у меня не было. И мне пришло в голову, что Антея, наверное, точно также строила планы, сидя в своей комнате – лишь с тем отличием, что из бывшей комнаты Антеи Столлери не видно. Теперь мама использовала ее как склад для бумаги.
Примерно в это время о Столлери заговорили во всех новостях. Внезапно умер граф Рудольф. Сплетничавшие в магазине посетители говорили, что он был не так уж и стар, но некоторые болезни не считаются с возрастом, не так ли?
– Свели в раннюю могилу, – сказала мне миссис Поттс. – Попомни мои слова. И говорят, новому графу всего двадцать один. А его сестра еще моложе. Им придется в ближайшее время заключить брак, чтобы обеспечить продолжение рода. Она будет на этом настаивать.
Дейзи очень интересовалась свадьбами. Она повсюду охотилась за журналами, в которых мог оказаться портрет нового графа Роберта и его сестры леди Фелиции. Но нашла только газету с объявлением о помолвке графа Роберта с леди Мэри Огворт.
– Голый текст, – жаловалась она. – И никаких фотографий.
– Дейзи не найдет фотографий, – сказала мне миссис Поттс. – Столлери оберегает свою частную жизнь. Они там знают, как держать средства массовой информации подальше от себя. Я слыхала, их территорию окружают электрические заборы, а внутри патрулируют свирепые собаки. Она не позволит людям совать свой нос – только не она.
– Кто она? – спросил я.
Миссис Поттс помолчала, стоя на коленях на лестнице спиной ко мне.
– Подай мне полироль. Спасибо. Она, – продолжила она, медленно и с наслаждением втирая полироль, – это старая графиня. Она избавилась от своего мужа – я слыхала, запилила его своим нытьем до смерти, – а теперь не хочет никого видеть, пока обрабатывает нового графа. Говорят, он уже полностью у нее под каблуком, бедный мальчик, а будет еще хуже. Она любит всё, что приносит власть и деньги. Он женится на этой девушке, которую она выбрала, а потом она будет вертеть обоими, вот увидишь.
– Похоже, она ужасна, – сказал я, пытаясь выудить больше информации.
– О, так и есть. Когда-то выступала на сцене. Подцепила старого графа, задирая ноги в кордебалете, как я слышала. И…
К несчастью, в этот момент по лестнице взлетел дядя Альфред и разлил воду, пошатнув ведро миссис Поттс, а вместе с ним – ее нервы. Больше мне ни разу не удалось вызвать миссис Поттс на сплетни о Столлери. Вот мой Рок в действии, подумал я. Однако еще несколько намеков я получил от самого дяди Альфреда. Весь сморщившись от беспокойства, он сказал:
– Что происходит теперь в Столлери, а? Могло быть и хуже. Не хочу называть имен, но кое-то там очень жаден до власти. Я опасаюсь следующей череды изменений, Кон.
Он был так обеспокоен, что позвонил своему Кружку Магов, и они – просто не слыхано! – встретились во вторник. После этого они стали встречаться по вторникам и средам, и каждую неделю я помогал относить наверх вдвое больше пыльных бутылок вина.
Недели эти медленно проходили, пока не наступил ужасный день, когда директриса раздала всем в выпускном классе анкеты выпускника.
– Отнесите их своим родителями или опекунам, – сказала она. – Скажите им, что если они хотят, чтобы вы покинули школу после этого семестра, они должны подписаться в графе «А». Если они хотят, чтобы вы пошли в Старшую школу, они подписываются в графе «Б». Пусть подпишут сегодня. Я хочу завтра же получить все анкеты обратно.
Я отнес анкету домой, приготовившись к сражению и хитростям. Войдя через задний двор, я поднялся прямо к маме. Мой план состоял в том, чтобы заставить ее подписаться в графе «Б», пока дядя Альфред даже не знает, что я получил анкету.
– Что это? – отсутствующе спросила мама, когда я подтолкнул желтый лист перед ее пишущей машинкой.
– Анкета выпускника, – объяснил я. – Если ты хочешь, чтобы я продолжал обучение, тебе надо подписаться в графе «Б».
Она рассеянно откинула назад волосы.
– Я не могу этого сделать, Конрад, у тебя ведь уже есть работа. И не где-нибудь, а в Столлери. Должна сказать, я глубоко разочарована в тебе.
У меня словно весь мир выдернули из-под ног, как ковер.
– Столлери! – воскликнул я.
– Ведь ты же вроде именно это сказал своему дяде, – ответила моя мать, взяла анкету и подписалась в графе «А» своей фамилией по мужу «Ф. Тесдиник». – Вот. Я умываю руки, Конрад.
Глава 3
Я стоял, чувствуя себя всеми преданным. Я не знал, что делать или что думать. Когда ко мне вернулась способность воспринимать окружающее, я обнаружил, что бегу вниз по лестнице, размахивая анкетой выпускника. Я влетел в магазин, где дядя Альфред стоял рядом с кассой, и яростно замахал анкетой у него перед лицом.
– Какого черта это значит? – заорал я.
Многие покупатели повернулись от полок, уставившись на меня. Дядя Альфред посмотрел на них, моргнул на меня и сказал Дейзи:
– Не возражаешь минутку постоять здесь? – он выскользнул из-за кассы и схватил меня за локоть. – Пошли в мою мастерскую, и там я объясню.
Он практически вытащил меня из магазина. Я по-прежнему размахивал анкетой в свободной руке и, кажется, продолжал кричать.
– Что ты имеешь в виду под «объясню»? – вопил я, пока мы поднимались. – Ты не можешь так со мной поступить! Ты не имеешь права!
Когда мы добрались до мастерской, дядя Альфред пихнул меня внутрь – в густой запах недавней магии – и захлопнул за нами дверь. Поправил очки, которые я ему сбил. Он тяжело дышал и выглядел более обеспокоенным, чем когда-либо, но мне было наплевать. Я открыл рот, чтобы снова начать кричать.
– Нет, не надо, Кон, – с нажимом произнес дядя Альфред. – Пожалуйста. Я делаю для тебя всё, что могу. Честно. Понимаешь, проблема в твоем Роке – в этой твоей дурной карме.
– При чем тут вообще это? – вопросил я.
– При всем. Я испробовал все возможные гадания, и оказалось, дела обстоят даже хуже, чем я думал. Если ты не исправишь – и немедленно – свою ошибку из прошлой жизни, еще до конца этого года ты умрешь самой ужасной и мучительной смертью.
– Что? – воскликнул я. – Я тебе не верю!
– Это правда, – заверил он меня. – Повелители Кармы просто разорвут тебя на мелкие кусочки, и тебе придется начинать заново, когда ты возродишься в следующей жизни. Они беспощадны, понимаешь? Но я не прошу верить мне просто так. Я хотел бы, чтобы ты пришел сегодня вечером на собрание Кружка Магов и послушал, что они скажут. Они тебя не знают, я им про тебя не рассказывал, но готов поспорить, они моментально вычислят твою дурную карму. Говоря до грубости откровенно, в последнее время она окружает тебя, словно черная туча, Кон.
Я почувствовал себя ужасно. Во рту пересохло, а желудок скрутило дрожащими волнами.
– Но, – произнес я, обнаружив, что мой голос сел до шепота, – при чем тут вот это? – я попытался снова размахнуться на него анкетой выпускника, но сумел лишь слабо дернуть внезапно ослабевшей рукой.
– А, лучше бы ты сначала пришел ко мне, – сказал дядя. – Я бы объяснил. Понимаешь, я выяснил, что ты сделал не так. В твоей прошлой жизни Повелители Кармы потребовали, чтобы ты разделался с кем-то. А ты этого не сделал. Ты струсил и позволил ему уйти. И этот человек тоже возродился и продолжил свою порочную жизнь…