Судьба Конрада

– Знай свое место, тачка.

Даже мистер Эйвенлок некоторое время спустя начал ухмыляться. Хьюго хохотал так же сильно, как я.

Когда мы добрались до подвала, мистер Прендергаст объявил:

– Мистер Хьюго теперь отправится в Верхний Зал, пока я отведу Конрада навстречу с его судьбой в Средний Зал. Что касается вас, инструменты…

– Пожалуйста, сэр, – умоляюще прервал Смедли, – мы пропустили обед, сэр?

– Возьми этот поднос, – велел мистер Прендергаст, забирая его у меня и вручая Смедли, – и проследуй со своим наставником на кухню, где вы обнаружите, что вашего возвращения с тревогой ожидают. А теперь идите, – он сделал вид, будто смотрит на часы. – У вас ровно две минуты, прежде чем ваш обед скормят собакам.

Смедли понесся прочь. Мистер Эйвенлок задержался, чтобы сказать:

– Хороший был спектакль. Но смотрите, чтобы мистер Амос не поймал вас на этом. Потому что тогда вам мало не покажется.

– Возможно, это единственное, чего он мне не простит, – весело согласился мистер Прендергаст. – Поэтому я и репетирую роль. Пошли, Конрад. Твой обед ждет.

Мне пришлось пообедать еще раз. Им не нравилось, что я ухаживал за Кристофером. А я не мог объяснить. Оставшуюся часть дня я наполовину спал – примерно до времени ужина, когда я внезапно проголодался и проснулся. И не знаю почему, но я был убежден, что Кристофер вернулся. Я прокрался на кухню пораньше и попросил дать мне поднос для Кристофера. Я не хотел, чтобы мистер Прендергаст опять вмешался.

Было так рано, что постоянные горничные как раз собрались там на чай. Они сообщили мне, что призрак всю вторую половину дня стучал тем красным резиновым мячом по коридорам. Теперь они уже не боялись, это просто раздражало. Кроме того, добавила одна из них, кто захочет уйти, когда есть шанс поближе познакомиться с Фрэнсисом? Или с Манфредом, заметила другая. А третья сказала:

– Да, если хотите, чтобы вам пролили соус за шиворот!

И они захохотали.

После этого мужская половина чердака показалась очень тихой. Я прошел к нашей комнате и открыл дверь – что совсем не просто, когда держишь в руках поднос, – и, похоже, Кристофер был на месте. По крайней мере, он спал в кровати, когда я вошел. Но когда, поставив поднос на комод, я повернулся, там никого не оказалось. Кровать была плоской и пустой.

– Ой, да брось! – сказал я. – Не будь дураком. Это всего лишь я. Что случилось? Ты не нашел Милли?

– Мамочки, – произнес девичий голос. – Что опять не так? Ты не Кристофер.

Я повертелся, ища, откуда раздается голос. Кровать Кристофера по-прежнему была плоской и незанятой, но на краю моей кровати образовалась впадина – тот тип вмятины, который получается, когда кто-то сидит на самом краешке. Девочка явно сильно нервничала.

– Всё хорошо, – сказал я. – Я Конрад. Я работаю здесь в Столлери с Кристофером. Ты Милли, да? Он сказал, ты кудесница.

Она медленно стала видимой: сначала появилась вроде как рябь в воздухе, потом – неясные очертания, которые постепенно уплотнились в фигуру девочки. Думаю, она готова была снова сделать себя невидимой и сбежать, если я поведу себя враждебно. Это была обычная девочка – совсем не такая эффектная как Фэй или Полли, – немного младше Кристофера. У нее были прямые каштановые волосы, круглое лицо и манера смотреть собеседнику прямо в глаза. Я решил, что она милая.

– Не такая уж хорошая кудесница, – уныло произнесла она. – Ты тот мальчик, который был с Кристофером на лестнице, да? Я совершила большую ошибку, попав в те особняки. Из них, похоже, невозможно выбраться.

– Вероятно, тебя удерживала ведьма, – предположил я.

– О, так и есть. Я сначала не поняла. Она казалась доброй, и в любой кухне, куда я попадала, у нее была приготовлена еда, и она всё время намекала, что знает, как меняются здания. Она сказала, что покажет мне, как выбраться, когда наступит подходящий момент. А потом она вдруг исчезла, и как только она пропала, я поняла, что дело в ее вязании – она вроде как ввязывала меня внутрь: думаю, пыталась подчинить. Мне пришлось целый день распускать ее вязание, прежде чем я смогла добраться хоть куда-нибудь.

– Как ты попала сюда? – спросил я.

– Кристофер крикнул на той двойной лестнице, чтобы я поднималась наверх и там нашла комнату с его галстуком на ручке, – ответила Милли. – К тому моменту я настолько устала, что так и сделала.

– Значит, он по-прежнему там?

Милли пожала плечами:

– Наверное. Он вернется в конце концов. У него такие штуки хорошо получаются – девять жизней и всё такое.

Она казалась как-то уж слишком спокойной. Я задумался, не схватила ли ведьма Кристофера вместо нее, поскольку он сильнее, и не поэтому ли Милли удалось выбраться.

– Ну ладно, – сказал я. – Его здесь нет, а ты есть. Считается, что он болен, а я ношу ему еду. Хочешь поужинать, раз уж я всё равно принес ужин?

Милли просияла:

– Да, пожалуйста! Не помню, чтобы когда-нибудь была настолько голодна!

Так что я передал ей поднос. Она устроила его на прикроватном столике, который подтащила так, чтобы он стоял перед кроватью, и начала жадно есть. Пока она ела, яйца с жареной картошкой превратились в картофельную запеканку, но она это едва заметила.

– Понимаешь, мне не на что было купить еду, – объяснила она. – А ведьма готовила только завтрак. Последний завтрак был несколько дней назад.

– Значит, ты сбежала из школы без денег? – спросил я.

– Практически. Деньги Двенадцатой серии не подходят для Седьмой, так что я взяла только то, что было у меня в кармане. Я собиралась стать горничной и заработать денег. Вот только, когда я попала в те особняки, там некому было служить. Но… – она очень серьезно посмотрела на меня – я чувствовал, она особенно хочет, чтобы я поверил ее дальнейшим словам. – Но мне необходимо было сбежать из той школы. Она была просто ужасна: ужасные девочки, ужасные учителя, и учили только танцам, манерам, вышиванию и тому, как поддерживать разговор с послом, и всё такое. Я говорила Габриэлю де Витту, что мне там плохо и я ничему не учусь, но он решил, что я просто валяю дурочку.

– И ты рассказала Кристоферу.

– В самом конце. Только в качестве последнего средства. Габриэль не стал слушать и его тоже. И Кристофер повел себя именно так начальственно, как я и ожидала. Ну, знаешь: «Моя дорогая Милли, ни о чем не беспокойся – я всё улажу». И на этот раз он был даже хуже. Он решил, что мы должны сбежать и поселиться вместе на одном из островов Пятой серии. А когда я сказала, что не уверена, что хочу жить вдвоем с Кристофером… Вот ты захотел бы, Конрад?

– Нет, – уверенно ответил я. – Очень уж он любит делать всё по-своему. И то, как он постоянно отпускает снисходительные шуточки – прямо хочется ему врезать!

– Вот именно! – согласилась Милли.

И всё время, пока Милли ела пудинг – который сначала был рулетом с джемом, а потом стал шоколадной меренгой, – мы разносили в пух и прах характер Кристофера. Это было ужасно весело. Будучи знакомой с Кристофером несколько лет, Милли находила у него два недостатка, в то время как я усматривал только один. Его одежда, сказала она мне, он постоянно суетится, чтобы его одежда была идеальной. Он уже три года такой. Свел с ума всех в Замке Крестоманси, настаивая на шелковых рубашках и строго определенном фасоне пижам.

– И он в любом случае мог бы сделать их, какими нужно, с помощью магии, – поведала мне Милли, – если бы не был так ленив, чтобы научиться этому. Он ведь лентяй, знаешь? Ненавидит заучивать факты. Он знает, что может отделаться, притворившись, будто знает – блефует, понимаешь? Но что меня действительно раздражает, так это то, что он никогда не утруждается запомнить, как человека зовут. Если человек неважен для него, он вечно забывает имя.

Когда Милли это сказала, я понял, что Кристофер ни разу не забыл моего имени – даже если оно было псевдоним. Мне вдруг показалось, что подло обсуждать недостатки Кристофера, когда его здесь нет и он не может оправдаться.