Страница 12 из 54
– Мило. По-компанейски. В два раза больше фургона. Э… уборная?
– В конце коридора, – ответил Хьюго. – Угловая комната в каждом коридоре – всегда уборная. А теперь пойдемте – получите униформы. Сюда.
Я торопливо бросил свой пакет на одну из кроватей, гадая, найду ли я когда-нибудь его снова, и мы последовали за Хьюго обратно в коридор.
– Одну секунду, – Кристофер снял свой узкий шелковый галстук и обмотал его вокруг ручки снаружи двери. – Теперь мы сможем найтись, – и спросил Хьюго: – Или это не дозволено?
– Понятия не имею, – ответил Хьюго. – Не думаю, что кому-нибудь прежде приходило в голову так поступить.
– В таком случае вы все, должно быть, обладаете поразительным чувством направления, – сказал Кристофер. – Это уборная?
Хьюго кивнул. Мы оба заглянули за дверь, и Кристофер одобрительно кивнул:
– Всё необходимое. Куда лучше, чем оловянная лохань или живая изгородь. Полотенца?
– На бельевом складе рядом с униформами, – ответил Хьюго. – Сюда.
Он провел нас зигзагами по узким коридорам в место с более крупным, чем обычно, световым люком. Двери здесь были реечные, хотя и того же красно-коричневого цвета, что и все остальные. Хьюго открыл первую реечную дверь.
– Лучше возьмите каждый по полотенцу, – сказал он.
Мы вгляделись в комнату в два раза больше, чем та, которую отвели нам, заставленную полками, на которых стопками возвышались полотенца, простыни и одеяла. Мне показалось, этого достаточно для целой армии.
– Сколько здесь Персонала? – спросил Кристофер, когда мы взяли по большому красно-коричневому полотенцу.
– В настоящий момент у нас осталось только пятьдесят человек домашней прислуги. Когда мы снова начнем принимать гостей, мы дойдем почти до сотни. Но период траура по графу Рудольфу продлится еще две недели, так что до тех пор у нас очень тихо. У вас полно времени, чтобы освоиться. Униформы здесь.
Он подвел нас к следующей реечной двери. Комната за ней была еще больше. Полки там походили на полки в общественной библиотеке, и все они были загромождены одеждой. Стопка за стопкой чистых белых рубашек, стена бархатных бриджей, аккуратные башни сложенных жилетов, кипа за кипой полосатых чулок, рейки с накрахмаленными белыми шейными платками и еще полки, отведенные под фартуки в желтую полоску. Под полками стояли картонные коробки с туфлями с пряжками. От мощных чар против моли у меня заслезились глаза. Кристофер расширил глаза, но я лишь смутно видел, как Хьюго обходит ряды, проверяет ярлыки, окидывает нас измеряющим взглядом, а потом берет с полок предметы одежды.
Мы получили каждый по две рубашки, два фартука, четыре пары кальсон, четыре пары чулок, один жилет и одну пару бархатных бриджей. В завершение Хьюго сложил на растущий ворох в наших руках шейные платки, а затем – по полосатой ночной рубашке каждому.
– Вы знаете, какой у вас размер обуви? – спросил он.
Мы не знали. Хьюго выхватил из картонных коробок рулетку и быстро выяснил. После чего он достал из коробок туфли с пряжками и велел нам померить их, умело проверяя, докуда доходят наши пальцы и становятся ли на место пятки.
– Важно, чтобы туфли не причиняли дискомфорта, – сказал он. – Вам придется подолгу стоять на ногах.
Я понял, что он прекрасный камердинер.
– Хорошо, – сказал он, бросая поверх ночных рубашек по паре сверкающих туфель. – Идите переоденьтесь в униформы, остальное уберите, и я жду вас возле лифта через десять минут.
Он достал из кармана жилета изящные золотые часы и проверил время.
– Управьтесь за семь минут. Иначе я не успею показать вам дом. В четыре часа я с графом Робертом уезжаю в Ладвич.
Я прижал туфли подбородком, чтобы удержать их, и попытался вспомнить, откуда мы пришли. Попытался и Кристофер. Я пошел со своей стопкой одежды в одном направлении. Кристофер с отсутствующим, но целеустремленным видом зашагал в точно противоположную сторону.
Хьюго помчался за Кристофером с криком:
– Стой! Не туда!
Его голос звучал так испуганно, что Кристофер в тревоге резко развернулся:
– В чем дело?
Хьюго указал на широкую красно-коричневую полосу, нарисованную на стене рядом с Кристофером:
– Ты никогда не должен заходить за эту линию. За ней начинается женская половина чердака. Тебя немедленно уволят, если обнаружат не на той стороне.
– О, – произнес Кристофер. – Всего-то? Вы так вопили, что я подумал, там обрыв футов в сто. Тогда в какую сторону наша комната?
Хьюго указал пальцем. В том направлении, о котором ни один из нас не подумал. Мы поспешили этим путем, чувствуя себя довольно-таки глупо, и некоторое время спустя, большей частью благодаря везению, добрались до коридора, где на дверной ручке висел галстук Кристофера.
– Какая предусмотрительность с моей стороны! – сказал Кристофер, когда мы свалили на кровати охапки одежды. – Не знаю, как ты, Грант, но я наверняка буду выглядеть и чувствовать себя полным идиотом в этой одежде, хотя и не так глупо, как в этой ночной рубашке сегодня ночью.
– Привыкнем, – сердито произнес я, выбираясь из собственной одежды.
Самоуверенные замашки Кристофера уже начали меня раздражать.
– Не различаю ли я, – спросил Кристофер, выбираясь из своих брюк и аккуратно вешая их на спинку кровати, – некоторую враждебность в тебе, Грант? Не принял ли ты, часом, идеи мистера Амоса всерьез? Ты действительно видишь во мне соперника?
– Полагаю, никуда не денешься от этого, – сказал я.
Я поворачивал короткие черные брюки, пытаясь понять, где у них перед, а где зад, что было нелегко.
– Тогда позволь мне успокоить тебя, Грант, – сказал Кристофер, тоже ломая голову над бриджами. – И подожди. Думаю, сначала надо надеть чулки. Эти штуки застегиваются поверх полосатых носков и – надеюсь – помогают поддерживать их. Искренне на это надеюсь. Терпеть не могу, когда у меня складки на щиколотках. В общем, забудь про мистера Амоса. Я здесь надолго не останусь.
– Почему? – спросил я. – Ты уверен?
– Абсолютно, – ответил Кристофер, с сомнением засовывая босую ступню в полосатый чулок. – Я занимаюсь этим только по пути к совершенно иной задаче. Как только найду то, что мне нужно, я тут же уйду.
В этот момент я стоял на одной ноге, тоже пытаясь натянуть чулок. Он болтался, перекручивался и всё время слипался. Я был так поражен, услышав, что Кристофер находится точно в таком же положении, как я, что потерял равновесие. Мгновение неистовых подпрыгиваний – и я рухнул на пол.
– Вижу, новость оказалась сногсшибательной, – заметил Кристофер. – Тебе в самом деле не стоит беспокоиться, Грант. Считай меня совершеннейшим любителем. Я никогда не стану настоящим лакеем, не говоря уже о камердинере или дворецком.
Глава 6
После слов Кристофера я ожидал, что в новой одежде он будет выглядеть несуразно. Ничего подобного. Как только он завязал ремешки на полосатом жилете, аккуратно затянувшем его талию, и завязал под подбородком белый шейный платок, он превратился в идеального бойкого юного лакея. Несуразно выглядел я. В длинной полосе зеркала на задней стороне двери я видел, что выгляжу немного неопрятно. Это было странно и несправедливо, поскольку волосы у меня такие же черные, как у Кристофера, и я не толстый, и с лицом у меня всё в порядке. Но выглядел я так, словно сунул голову в чужой костюм, как бывает, когда вставляешь лицо в дырку в картине, чтобы сфотографироваться.
– Семь минут истекли, – сказал Кристофер, откинув рюши на манжете, чтобы посмотреть на часы. – Некогда любоваться собой, Грант.
Выйдя из комнаты, я вспомнил, что оставил пробку от портвейна в кармане своих брюк. Мэр Сейли велел постоянно носить ее с собой. Пришлось нырнуть обратно, чтобы взять ее и засунуть в… Оказалось, у дурацких бриджей нет карманов. Я запихнул пробку в узкий карман на жилете и последовал за Кристофером в коридор. На случай, если он спросит, я собирался сказать ему, что это сувенир из дома, но он, похоже, так ничего и не заметил.