Страница 77 из 105
— Доброе утро, Аделаида. Вы не знаете, куда подевалась Марта?
— Наверное, испугалась и сбежала...
Барон выглядел не многим лучше вчерашнего. Он сказал, что с каждой из жен хочет поговорить наедине и пригласил Аделаиду первой в свой кабинет.
— Я многим вам обязан. Вы сняли с моей души огромную тяжесть, вы спасли дорогого мне человека от вечных мучений... Вы сделали меня счастливым!
— Рада это слышать, — Аделаида была сдержанна и насторожена, голос слегка подрагивал от волнения.
— Вы можете просить меня, о чем захотите, — он сел за стол и подпер голову кулаком в ожидании.
Аделаида молчала в растерянности.
«Сначала скажите, кто я в этом доме» — вертелось на языке. О чем просить? «Хочу всегда засыпать в ваших обьятиях?» Любовь не выпрашивают.
Молчание растянулось на невыносимо-долгие минуты. Адель не знала, что сказать. Даже шутка или какое-нибудь отвлеченное замечание не шло с языка. Наконец барон вздохнул:
— Наверно, я должен вам сказать, чего дать точно не смогу? Титул баронессы д’Анвен и замужество. Я всю жизнь любил одну женщину, ради нее подверг смертельной опасности многих других женщин... ни в чем не виновных... Я знаю, как виноват перед вами...
Та лошадь из конюшни все-таки приземлилась копытами на грудь Аделаиде. Стало нечем дышать и больно биться сдавленному сердцу.
Конечно, она подозревала такой исход. Но... ведь во всех сказках принц достается расколдовавшей его девушке, а не всяким там бывшим любовям...
— Вы мне ничего не должны, — сказала она удивительно спокойно. — Ничего, кроме одной клятвы, но, поскольку вы ее давали много раз, да и что за дело чернокнижнику до церковных клятв? Мне от вас ничего не нужно.
— Вы обижены и я вас понимаю. Я не оправдываю своего поведения. Может, однажды вы меня поймете. Если бы вашу сестру, допустим, или мать похитил Ад и у вас был небольшой шанс их спасти — скажите, вы ведь им воспользовались бы? Даже рискуя другими жизнями?
Но давайте поговорим о более приземленных вещах. В вашем селении все знают, за кого вы вышли замуж, но ни одного свидетеля на вашей свадьбе не было. И вот вы возвращаетесь домой, одна... Что подумают ваши знакомые, общество? Сбежала с любовником, а теперь он ее бросил? Как вы будете жить, опозоренная, без возможности найти достойного мужчину, который захочет взять вас в жены?
Аделаида молчала.
— Другое дело, если вы вернетесь очень богатой вдовой... Я собираюсь начать новую жизнь и избавлюсь от старого имени. Все услышат о смерти барона д’Анвен. Титул и земли отойдут отцу и брату, а вам — золото. Вы сможете жить, как захотите. Путешествовать, покупать наряды, выбирать нового супруга... Только будте на этот раз осмотрительнее, прошу.
— Как вы заботливы...
— Разумеется. Я никогда вас не забуду, Аделаида, и всегда буду вашим другом.
— Благодарю. Я могу идти?
— Если вам больше нечего мне сказать...
«Есть. Очень много чего есть сказать, да только слушать это вам, боюсь, неинтересно будет...»
Аделаида уже встала, но возле двери остановилась.
— Мы ведь с вами никогда больше не увидимся, так? Я хотела бы узнать... Несколько вопросов... Удовлетворить любопытство напоследок, так сказать...
— Спрашивайте, я постараюсь ответить настолько искренне, насколько это возможно.
— Хорошо, — Адель снова уселась. — Подождите немного, я должна собраться с мыслями, потому что так я ничего и не вспомню... Зачем вы грозились меня убить?
— Что? Когда?
— Вам от счастья память отшибло? Когда повели меня в часовню. И с интересом наблюдали, как я пишу прощальное письмо родителям.
— За этот инцидент я тоже должен перед вами извиниться. Мне очень хотелось получить в вас уверенность... каким-нибудь другим способом, не с помощью демона. Знать заранее, сможете вы или нет. Я думал, если вы поймете, что я вас просто запугиваю, вы действительно понимаете в людях. Может, и демона в человеке сможете разглядеть.
— Вот оно что... А почему, почему было не сказать сразу, кого я должна бояться? Предупредить!
— Я хотел... Это то, что спасло бы вас, но уничтожило бы даже слабую надежду спасти Доротею. По условиям пари, жены не должны о нем знать.
— Понятно... А шторы? Вы боитесь солнечного света?
— Замок окружен защитным барьером, все двери заговорены, а вот окна... через них и подглядеть можно. И через зеркала. Это проклятый дом, не за одно поколение пропитанный кровью и черной магией. Я его сожгу... Спрашивайте, Аделаида.
— Я уже не помню, что еще... Наверное, все. А, вот! Вы останетесь с Доротеей? Это ведь о ней вы говорили? — зачем-то хотелось еще раз услышать это от него, знать совсем уж наверняка.
— Да.
— Я так и думала. Ну что ж... Позвольте пожелать вам счастья... — Адель поднялась.
— Благодарю. Вы разрешите обнять вас на прощание?
Аделаида молча кивнула. Он подошел вплотную, погладил по спине, коснулся губами виска. Адель не подняла руки обнять его в ответ, только, зажмурившись, в последний раз вдохнула его запах и резко высвободилась, чувствуя, что уже не выдерживает и вот-вот разревется прямо у него на глазах.
— Прощайте.
Но уже захлопнув за собою дверь, вернулась снова.
— Я передумала. У меня есть желание. Я не хочу прямо сейчас возвращаться к родителям. Не смогу. Мне надо пережить это в одиночестве, подумать, что им говорить. Хочу снять домик в каком-нибудь городке и пару недель пожить там. Мне не нужно много денег, только чтобы хватило на первое время...