Страница 73 из 105
Свет окончательно перестал пробиваться в щели ставен и от сидящих за столом остались силуэты да голоса. Нашедший дорогу по запаху, поскуливает счастливый Сино у ног Доротеи. Старуха-домоправительница деловито шуршит у камина. Она удивительно быстро опомнилась от произошедшего — будто и не удивилась особенно, будто и ждала чего-то подобного. Она была родом из этой страны, из темных северных лесов, полных нечисти и сказок, с того сословия, из которого поколениями выколачивали веру в себя, так, что поневоле каждый чих приходилось обьяснять влиянием высших сил, злых или добрых. И существование демонов не стало для нее потрясением — скорее, ее потрясло бы их отсутствие.
— Что же теперь с нами будет? — уронила Тереза.
— Давайте решим это утром. Вам не о чем беспокоится. Я все решу.
— Я хочу исповедаться! — выкрикнула Флориана. Придвинулась к Терезе, сидевшей рядом:
— Я должна рассказать свою историю... облегчить душу... Вам ведь знакомо это желание — изменить мужу? Ужасная досада, что он есть в вашей жизни...
— Прекратите!
— Нет, вы меня выслушаете! — Флориана вцепилась ей в руку. Перегнулась через стол к Доротее, заглянула чернокудрой в глаза:
— Уже будучи — увы, не особенно счастливо, замужем, я встретила удивительного человека... Все блага мира стоили меньше его улыбки, его касания... Замужество... Измена... Осторожность... Кто думает об этом, когда он пьян любовью? Разве не все-равно, как больно ты можешь сделать супругу, если иначе ты сделаешь больно свершенству?
— Заткнись, — потребовал барон.
— Он отрыл мне много знаний. Много удивительного и невозможного. А тебе? Наш супруг по сравнению с ним — жалкий неудачник и бездарь, — обращаясь уже к Азуми. Японка промолчала.
— Пусть каждая из вас вспомнит! Как смотрела в его глаза, забыв обо всем! Муж стал неважен, все стало неважным! Только этот миг!
— Замолчи!
— Почему они так спокойны?! Разве я одна помню?! Его обьятия! И как человек вдруг исчез и ты в кольце, задыхаясь от вони, в кольце слизкой плотоядной плоти, которая жрет тебя, снаружи, и изнутри, залезла в рот, в нос, везде... Вы помните?
— Дрянь! — заорал барон, обнимая задыхающуюся от крика Доротею и швырнул в Флориану кубком.
— Не надо! Я не хочу, нет.. Не надо! Я не могу! А-аааа!!!
— Этого не было. Этого не может быть... — забормотала Тереза, вскочила, прошла пару шагов, согнулась — и, судя по звукам, ее вырвало.
Рядом с Аделью японка, сложив — стиснув руки, как в молитве, что-то шептала себе под нос.
Доротея продолжала кричать.
«Кажется, я тоже сейчас свихнусь» — подумала Аделаида. Зажмурилась так крепко, как только могла — домой! Постельное белье пахнет лавандой. Алый рассвет за окном, просторы небес и лугов, река вдали, безумно-родной мамин голос за стеной... Она так крепко зажмурилась и так ярко себе это представила, что почувствовала ветер и солнце из распахнутого окна, и в полной уверенности — кошмар приснился! — распахнула глаза...
Пришлось вставать и идти — искать воду, зажигать свечи, отпаивать Терезу и Азуми заодно — барону не до того было, его внимание всецело поглотила Доротея. Флориана за это время успела исчезнуть неведомо куда. Три женщины сгрудились у камина, пытаясь найти друг у друга поддержку.
— Не бойтесь. Все позади и не вернется. Вы в безопасности. Не надо вспоминать, — повторяла Аделаида.
— Я почти ничего не помню, — призналась Тереза. — Но когда она начала рассказывать... Мне почудилось, я вижу... Это что-то ужасное... Боже... Я должна помолиться... Надо молиться...
— Это было... Это правда... Мне кажется, если я попытаюсь, я смогу все вспомнить, — проговорила японка. — Это было... Что-то запредельное... запредельно ужасное... что невозможно здесь и сейчас... под светом... но если нырнуть глубоко... память меня бережет... Я хотела бы забыть это еще крепче...
Тереза действительно молилась, встав на колени у камина. Аделаиде вдруг захотелось присоединиться. Она больше не чувствовала враждебности ни к одной из жен. Ну разве что к Доротее. Немножко. Сама могла бы оказаться на их месте. Один шаг отделял ее от золотоволосого мальчишки, совершенно неземного, манившего увезти в волшебную страну эльфов... Чудеса не любят, когда их рассматривают под лупой — так и норовят рассыпаться, а Аделаида не могла смотреть по другому на людей, которые ее заинтересовали.