Страница 68 из 105
Кажется, обидела... рот открыл, брови сошлись на переносице... рисунок получился жутковатый. Два призрака, один на другом. Один прекрасен, похож на юношу... почти, потому что не передает всей легкости, яркости его и вполовину. А второй призрак, что из-под лица юноши, как из-под маски выглядывает — мерзость, отвратительная морда какого-то чудовища...
— Прости...
Медленно повернул голову, глянул из-за плеча...
— Давно ты это увидела?
— Что?
— Это... — улыбнулся очень странно, нечеловечески как-то, подняв одну верхнюю губу.
— Когда пыталась тебя хорошо нарисовать... Каждую черточку... Только что... А неестестественность... Раньше чувствовала... Но не особенно думала об этом... Ты был моя воплотившаяся мечта, мне так хотелось видеть ее вьявь... это такая радость, что неприятное я старалась не замечать... — пробормотала Аделаида. Юноша сыпался, тек. Другое существо выглядывало сквозь человеческую личину, лицо становилось красным, с прожилками гнили, куском мяса, глаза — два буркала тошнотворной жути, и над всем этим еще веял призрак прекрасного юноши, поруганной тени Аделаидиной мечты...
— Хорошо видишь... Орлинные глазки, зрячий взгляд... Глазки твои синенькие... Это глазки твои... Вырву глазки твои...
Адель бросилась бежать. Не разбирая куда, по высокой, колючей, царапающейся траве, путаясь в платье, сзади протяжно выдохнули, повеяло отвратительной серной вонью, дышать стало почти невозможно, к горлу подступила тошнота...
Оно было совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Аделаида мчалась к лесу. Стукнула мысль «Спасения нет!», лес — кто поможет ей в лесу? Там одиночество, безлюдье, глушь, она несется прочь от замка! И дорога назад перекрыта — оно совсем близко, не повернуть, только вперед, выиграть еще какие-то секунды!
А в замке что? Чернокнижник, одержимый, душегуб?! Поможет, если сам сообщник этой братии?! И слуги! Один другого лучше!
Только чудо. Только чудо...
— На помощь! Спасите! — все-таки заорала Аделаида. Захлебнулась вонью, которая, кажется полностью вытеснила собою воздух, закашлялась, споткнулась и полетела на землю, лицом в колючую траву, больно ушиблась, но тут же поползла вперед, попыталась встать...
Оно нависало над ней, неописуемо-уродливое, даже не страшное — мерзкое до невероятного, так то от одной мысли, что это может к тебе прикоснуться, хотелось визжать и падать в обморок...
Аделаида заорала, захлебываясь в вони, и начала размашисто крестить чудовище. Оно остановилось, но не попятилось, не особо напугалось молитвы...
— Гла-аазки твои... — что угодно, лишь бы не слышать этого шипения! Даже умереть!
— На помощь! А-ааааа!!!
Отвратительная рожа, квитэссенция всего самого противного, что только когда-либо существовало, наклонялась все ниже, она уже вплотную... Лучше умереть, чем пережить хоть одно прикосновение этого, лучше умереть, лучше...
— Гла-ааазки твои...
— Отойди от нее! — заорали от замка. — Договор разрушен! Отойди от нее!
Красное тело монстра дрогнуло, заколыхалось. Сжалась в кулак нависшая над Аделью лапа — алая, когтистая, девушке чудилось, сама красная пористая кожа голодно смотрела на нее, пульсировала, сьеживаясь и разбухая, беззвучно шипела... Оно было этой кожей, каждой частичкой своего тела настолько чуждо всему живому, привычному миру, земной природе, что Аделаидино любопытство стало вытеснять даже страх и отвращение.
— Агхы-ыы... Кто тебе сказал, что он разрушен?! — оно кричало пискляво, на нестерпимо-высоких нотах. Адель, пользуясь, что мерзкая морда от нее отвернулась, торопливо отползала по траве. От замка к ним шагал барон.
— Он разрушен! Пошел вон!
— А вот и нет! А вот и нет!
— А мне плевать! Отойди от нее!
Аделаида отползла на расстояние нескольких шагов от чудовища, вскочила, по широкой дуге его обходя и руки твари вдруг взметнулись в воздух, вывернулись назад, растянулись за Аделью, на глазах увеличиваясь в размерах...
— Vade, Asmodal! — загремел барон.
— А-аааааааааааа!!!
Адель закрыла уши руками, судорожно сжала голову. Ей показалось, череп, просверленный этим визгом, вот-вот расколется надвое.
— Vade, Asmodal!
Солнце было в зените, свет слепил глаза. Демон таял пригрезившимся по жаре и жажде страшным видением.
— Стой!
Демон радостно начал ярчать и увеличиваться. Он рос послойно, как паразитический гриб, на одной губчатой пластине сгущалась прямо из воздуха другая, выбрасывая отвратительное зловоние, комкалась в подобие изгибов человеческого тела, но на ней уже росла новая.
— Ты победил! Ты прошел этот путь, мой мальчик! — его голос стал низок, глубок, завораживающ — напомнив голос юноши, только еще чудесней, за его красоту Адель забыла даже ужас вони. — И пусть ты смертельно на меня обижен — я открыл тебе новые двери! Твоя боль была ценой...
— Дай же я обниму тебя, учитель! В благодарность! — заорал в ответ барон. Он стоял с раскинутыми руками, запрокинув голову, вокруг его тела бегали трескучие искры, соединялись в ослепительные нити белого огня. Тело демона с шипением поплыло назад, Себастьян прыгнул, успел коснуться того места тулова демона, где у людей обычно живот — бурого месива неприкрытых кожей кишок, похожих на червей, и спустя миг демона опутало паутиной молний, а потом...
Адель визжала, не слыша собственного голоса, упав наземь, впиваясь ногтями в кожу головы, ей казалось, этот крик, эта пытка ее убьет... Пока не услышала собственный вой, пока уши не освободились от невыносимого давления. Медленно поднялась на колени, огляделась.