Страница 52 из 105
Она рассказывала о замке, о лесе вокруг, и даже об управляющем, месье Симоне — такими теплыми, радостными словами, которых ничто из этого не заслуживало. Рассказывала, что учится кататься на лошадях и управлять прислугой. Просила прощения, что так редко пишет и что не шлет рисунков — времени нет совсем. Счастлива, не беспокойтесь. Люблю. Случайно выскользнувшая из-под пера первая буква слова «Прощайте», пусть с трудом, но исправляется на незатейливый цветочек.
Закончив, долго перечитывала. Тянула время, сколько могла.
— Обещайте, что отправите.
Он взял, прочел, улыбнулся:
— Замечательное письмо!
— Я старалась, — Адель быстро отвернулась, наклонила голову. При врагах не плачут. — И я хочу помолиться. В одиночестве.
Он поколебался, но вышел. Аделаида действительно от ужаса начала шептать молитву. Она все еще надеялась выжить, горела этим желанием до крика. Дверца, ведущая неизвестно куда, оказалась заперта. Окно было зарешетчено, иначе она ни секунды не поколебалась бы разбить стекло стулом и прыгнуть. Забежала в спальню, вихрем промчалась, ощупывая стены, опустилась на корточки, даже под кровать залезла — она читала где-то, что в дворянских замках непременно должны быть какие-то тайные ходы, скрытые дверцы...
— Вы решили спрятаться от меня под кроватью? Гениальный план.
«Все равно буду сражаться! Все равно выживу!» — подумала Адель, вставая и отчихиваясь от пыли — убирали баронские горничные под кроватью преотвратно. Надо было из кабинета хоть какое-то оружие схватить, чернильницу и ту красивую саблю, висевшую на стене... Она швырнула в барона подушкой и кинулась в кабинет, но была схвачена. Жуткие черные глаза оказались совсем рядом.
«Он сильнее. Намного. Ты ничего не сможешь сделать»
— Мне нужен еще один день! — выкрикнула. — Это ведь не обязательно сегодня? Ну какая вам разница? Дайте мне еще один день. Пожалуйста...
Барон уронил Аделаиду на пол.
— Один день ничего не изменит для вас. Пожалуйста...
— Вот и все... — пробормотал он тихо.
— Пожалуйста... — за целый день она обязательно найдет путь к спасению!
— Это все, что вы можете мне сказать?
— А что еще я могу...
— Успокойтесь, сударыня — это была шутка!
Первую минуту Аделаида осознавала услышанное.
Осознала. Обрадовалась.
Во вторую минуту вскочила на ноги и таки стащила со стены ту огромную саблю, но супруг уже успел куда-то выйти.
В третью — не поверила.
Пережитый ею ужас был, наверное, самым ярким из всего, когда-либо испытанного. Угроза — вполне реальна. От человека, который взглядом сворачивает в трубочку толстенное серебрянное блюдо, можно ожидать чего угодно.
В общем, надо бежать.
Волоча за собою тяжеленную саблю, вынырнула в коридор и тут же спряталась.
Он был там. Стоял, прижавшись лбом к стене.
Куда бежать?!
Руки трясутся неостановимой дрожью. Сердце бухкает в тяжелом ритме загоняемой лошади. И непонятно, что делать, и невозможно остановиться. Адель, задыхаясь, легла локтями на стол. Интересно, у барона есть ружья? Пистолет? Быть может, где-то в одном из ящиков секретера...
Еле слышно скрипит дверь. Он.
— Я прошу прощения. Это действительно была глупая... шутка.
— Глупая? — переспросила Адель звеняще-высоким голосом. — Глупая?
— Да. Очень глупая.
— И что теперь будет? После этой глупой шутки?
Он пожал плечами.
— Если бы я знал...
Его растерянное лицо больше не внушало страха и Адель вдруг сделала то, чего сама от себя не ждала, решившись настолько мгновенно, что не успела себя остановить — влепила мужу пощечину. Наотмашь, со всей скопившейся злостью, так, что скула барона мгновенно залилась краснотой, схватился рукой...
Сказал спокойно:
— Больнее, чем уже сделали, вы все равно меня ударить не сможете...
— Я сделала? Это я? Пыталась вас убить? — голос вот-вот сорвется на жалкий визг.
— Вы обещали мне верность. Как вы сказали — «Дарю»? Вы утверждали, что видите людей... Ничего вы не видите. Вы такая же, как все.
Последняя фраза прозвучала с интонацией худшего оскорбления.
— Вы угрожали меня убить. Это была шутка? Вы посмеялись?
— Это было испытание, которое вы не прошли. Вы обещали мне доверять.
— А вы обещали, что не причините мне вреда! Вы сами в этом поклялись!
— Я своих обещаний пока не нарушал.
Сказать хотелось так много, что слов не находилось. В новой вспышке яростного затмения Адель схватила один из скомканных черновиков письма, швырнула ему в лицо. Тут же испугалась собственной смелости, отступила, спрятала руки за спину.
«Пока». Пока не нарушил. Ачто будет дальше?
— И... что теперь? — пробормотала, старательно потупившись.
— Я не знаю... — сказал он как-то отчаянно.
— Вы позволите мне удалиться? Я хочу побыть в одиночестве. Я себя плохо чувствую.
Только вырваться бы из ужаса его присутствия, из постоянного напряженного ожидания «нет, это была не шутка». Только бы оказаться подальше от его глаз, в относительной безопасности своей комнатки, и выход сразу найдется, придумается...