Страница 36 из 105
Барон приказал подать завтрак в свои покои. Не высидев в одиночестве за огромным столом, Адель перебралась на кухню и там принялась болтать с кухаркой. Рассказывала о жизни в родительском доме, о своих родных краях и заодно расспрашивала. Кухарка — худая, мрачная женщина, прячущая глаза под накрученный по самые брови платок, отвечала отрывисто, грубым крестьянским говором:
— Муж помер давно... Подлец был... Сын тут, со мной... На дворе работает... Господин добр...
— А прежняя жена барона... Какой она была?
Лицо кухарки оживилось, по губам скользнула усмешка, но она ничего не ответила, лишь принялась еще пуще натирать и без того блестевший бок кастрюли.
— Почему ты молчишь?
Женщина с грохотом уронила кастрюлю.
— Эй, не притворяйся! Ты разве боишься со мной говорить?
Кухарка подняла голову. На ее лице — на редкость некрасивом, длинном, с огромной челюстью, большим носом и маленькими глазками — зажглась какая-то загадочно-отвратительная улыбка.
— Такая молодая... Красива была... Хе-хе... — делая ударение на слове «была».
Эта женщина походила на умственно-отсталую и в то же время производила впечатление какой-то лисьей хитрости. Аделаида начала бояться отравиться.
— Да. Да. Померли. Ничего. Все бывает.
Тут на кухню присеменила старуха Тереза с привязанной к поясу звенящей связкой ключей, накричала на кухарку, чтоб не лясы точила тут, а шла работать и, сморщившись, скрипуче начала вычитывать Аделаиде, что госпоже не подобает есть на кухне и общаться со слугами.
— Ты кто такая, чтобы указывать баронессе, твоей хозяйке?
— Я домоправительница, госпожа, — печеным яблоком сморщив маленькое личико. — Господин велел мне присматривать за вами...
— Ух ты! Прислуге присматривать за хозяйкой! И зачем же? — не выдержала Аделаида.
Старуха промолчала.
— Ключи.
— Что?
— Госпожа желает осмотреть замок. Дай ключи.
— Этого просите у господина барона, — ухмыльнулась старуха с откровенным злорадством.
Аделаида молча прошла мимо домоправительницы к выходу. Пару часов назад ее это все встревожило бы, задело, быть может, даже до слез...
Но сейчас она едва видела; едва слышала; даже с трудом бы вспомнила, чем только что завтракала. Птица-вдохновение билась в ее груди нежным щекотным комочком, расправляла пока неумелые крылья, рвалась лететь...
По рассеянности Адель, вообще-то собиравшаяся выйти во двор, опять забрела куда-то не туда, толкнула незнакомую полуоткрытую дверь...
***
У книжной пыли особенный, ни с чем не сравнимый запах — обещание. Адель сразу это обещание уловила, расплылась в улыбке:
— Ух ты...
Это был огромный зал, весь заставленный невысокими стеллажами, занятыми множеством книг. С гобеленов на это изобилие с некоторой укоризной глядели узколицые большеглазые святые. Аделаида медленно прошла по узкому проходу, остановилась, провела рукой по кожаным корешкам, осторожно вытащила самую новую, в блестящем переплете...
Незнакомый язык.
Вторая книга, третья... Адель пересматривала их все, на каждой полочке, на каждом стеллаже — обещание было обман! Некоторые книги написаны вроде как на латыни, но Аделаида не настолько хорошее образование получила, чтобы разобрать их смысл, некоторые — наверно, на древнегреческом, на одной полке стояли тома с иероглифами, возможно, китайскими, а еще встречались книги, переполненные закорючками, и вовсе на буквы не похожими. Но Аделаида сумела найти картинки: непонятные схемы с надписями, пентаграммы, не иначе, как черномагические, рисунки человеческих тел, растений, животных — и обычных и очень странных, крылатых, многоглазых, похожих на драконов, людей с песьими головами...
Но, оказывается, не книг в этой библиотеке было больше всего! Когда Аделаида прошла вглубь, ее взгляду открылись шкафы, сплошь заполненные деревянными шкатулочками. Всевозможных размеров, очень простые, без каких-либо орнаментов, украшений, даже без замочков, внутри они берегли аккуратно сложенные папирусные свитки. В других шкатулках находились сплошь испещренные какими-то символами глиняные таблички.
Она сидела на корточках, с жадным, но, увы, тщетным любопытством дикаря пытаясь угадать значение иероглифов очередной, на сей раз деревянной, дощечки, как вдруг спину между лопатками защекотало и захотелось инстинктивно втянуть голову в плечи. Испуганно продолжила пялиться на непонятные закорючки, не решаясь обернуться. Одна минута, две...
— Интересное чтение?
Она вскочила. Барон стоял так близко, что они столкнулись.
— Чей это язык?
— Племя, разговаривавшее на нем, умерло, не оставив о себе имени.
— А вы можете это прочитать?
— Частично.
— А все другие? Вы знаете все эти языки?
Он даже улыбнулся восторгу, прозвучавшему в ее голосе.
— Я научился их расшифровывать.
— О чем все эти книги?
— О разном. О событиях, произошедших на самом деле. О домыслах и сказках. География, медицина, алхимия...
— И сколько же им лет?!
— Книгам в переплетах — немного. Большинству не более пары столетий. А этим — он взял из рук Аделаиды дощечку. — Ну, этой века четыре-пять. Здесь есть те, которые намного старше. Вот, например...
В его голосе звучала нескрываемая гордость, на губах играла легкая улыбка. Аделаида поняла, что нашла наконец-то сердечную слабость своего подозрительного мужа.
— Это из библиотеки Ашшурбанапала... тысяча лет до нашей эры приблизительно...
— О чем? — жадно спросила Аделаида.