Страница 86 из 96
– Отец…
– Я за него. Уф! Ну, вы меня напугали второй раз за день, – знакомый голос пра Михаря заставлял цепляться за него, как за якорь. – В третий раз откачивать вас будет просто некому, поскольку мое сердце может не выдержать. Скажите честно, вы это нарочно? То и дело пытаетесь вогнать меня в гроб? Это у вас такая изощренная месть? Если да, то вы страшный человек. Столько лет терпеливо ждать, а потом начать умирать каждые три-четыре часа, заставляя старого человека напрягаться, чтобы вытянуть вас с того света в надежде, что однажды он просто-напросто надорвется, спасая жизнь этому оболтусу…
– Я вас тоже люблю, пра, – пробормотал я, пытаясь приподняться.
– Я так и понял, – пра Михарь, бледный, с осунувшимся лицом, стоял передо мной на коленях. – Что это было? Нет, я понимаю, вам было видение. Но что вы видели? Где вы были? Что делали?
– Не знаю, – сесть прямо удалось. Прислонился спиной к статуе Ругевита, закрыв лицо ладонями. – Снег. Равнина. Деревья. Двое – мужчина и женщина – уносят ребенка. За ними гнались псы Ругевита. И я, – выпрямился, взглянув в лицо инквизитору, – я был одним из этих псов. Я их уже почти догнал, но мне помешали.
– Кто?
– Смерть. Моя жена. Она явилась сюда и…
Последние слова жены всплыли в памяти, и внезапно стало так жарко, что рубашка вмиг прилипла к спине.
– Это я уже тоже понял. Смерть вмешалась и… остановила вас? Но почему?
Вся картина снова промелькнула перед глазами.
– Потому, что у тех людей был мой сын.
Глава 20
Огонь в очаге тихо похрустывал ветками. Давно эти стены не видели живого огня, разожженного рукой человека. Если судить по остаткам стола и лавок, сейчас пущенных на растопку, когда-то, в лучшие времена, это была трапезная комната обители. Отдельной кухни не имелось – мало было места, да и сил, чтобы выстроить два здания. Трухлявое дерево горело плохо, дымило и чадило, так что дверь и окошки пришлось держать открытыми. Сидя на остатках лавок, мы смотрели, как вместе с ветками горят обломки столешницы.
– Знаете, брат Груви, а я немного даже рад такой остановке, – пра Михарь, все еще бледный, время от времени принимался массировать грудь напротив сердца. – Пока следил за вами – верите, нет? – так соскучился по простому теплу…
– Человеческому?
– Можно сказать и так. Не в моем возрасте уже подобные эскапады. Мне ведь уже почти шестьдесят лет.
Я невольно присмотрелся к инквизитору. Странно, выглядел он не на свои года.
– Тогда зачем вы ввязались в это дело?
– Приказали. Выбор у меня был невелик – собственно, свободен я был только в выборе помощника, брать того, кого назначат сверху или взять самому.
– И вы…
– Я выбрал вас, Груви!
– Почему? Потому, что мы – два сапога пара…
– …и оба левые, – как ни в чем не бывало, досказал инквизитор. – Давно догадались?
– Тут и догадываться не надо было… Матиуш Фрост.
Пра Михарь вопросительно шевельнул бровью, а я дотянулся до своего вещмешка и, вынув из него «Карманный справочник заклинаний», перебросил собеседнику:
– Это ваше?
– Ого! – он пролистал страницы. – Благодарю. Нет, серьезно! Не думал, что он вообще уцелел. Ведь это была улика против меня на суде.
– Вас судили? – собственно, я и раньше об этом догадывался, но хотелось услышать признание из уст самого инквизитора.
– Да. Только в моем случае все было с точностью до наоборот. Вы – некромант, пойманный на целительстве, а я – целитель, пойманный на занятиях некромантией. Оказывается, воскрешать больных, умерших по твоей вине – такое же преступление, как и исцелять тех, кому на роду написано умереть! Так что я с самого начала был на вашей стороне. И не надо так на меня смотреть… Я оставлю это у себя, ладно? – не дожидаясь ответа, пра Михарь засунул синюю книжицу в свой мешок.
Я пожал плечами. Кажется, сегодня я больше ничем не могу удивляться.
– Спасибо, – пра привстал, посмотрел на котелок, в котором кипела вода, засыпал туда крупу и тихо помешал. – В том, что нам предстоит, любая мелочь может иметь значение… Сало порежьте.
– Угу, – я достал нож. – А что нам предстоит?
– Понятия не имею, если честно. Нет, кое-что уже вполне ясно… Соль передайте!
– Вот.
– Что мы имеем, – инквизитор смотрел в недра котелка, как гадалка в хрустальный шар. – Сначала была только цепь необъяснимых смертей и несчастных случаев, происходивших с молодыми некромантами. У всех жертв ничего общего, кроме примерного возраста – до двадцати пяти лет – и профессии. Кроме неоправданного огромного количества смертей – за полгода больше, чем за полтора предыдущих десятилетия! – ничего сверхъестественного. По всей стране. Но! – пра отсалютовал мне палочкой, игравшей роль половника. – В восточных землях все-таки больше. Одиннадцати из тридцати четырех.
– Тридцати четырех? Я ничего не путаю? Две седмицы назад было всего двадцать!
– Ничего. Тридцать четыре случая, не считая пропавших без вести. Просто не обо всех было доложено, куда следует. Кроме того, часть погибших – так называемые, бродячие некроманты, вроде нашего общего знакомого Руно Беста. Без постоянного места работы, никому не подотчетные, они зачастую и погибали, неизвестные никому. Мне и пришлось вас покинуть для того, чтобы просмотреть кое-какие архивные данные. Некоторая информация закрыта для общего пользования. Не имею права сообщить, где находятся такие закрытые архивы. И не потому, что не доверяю… Просто не имею права! Ваш ранг не достаточно высок. Может быть потом, со временем…Но покамест…
– Рылом не вышел, понимаю.
– Не обижайтесь, Груви! – пра забрал у меня нарезанное сало, вывалил в котелок и продолжал готовку. – Вы не единственный, кто ни сном, ни духом не догадывается об секретных архивах… Как бы то ни было, я собрал все случаи и нанес их на карту. В общем, да, восточные земли. Между прочим, вашего великого магистра можно понять – он был вынужден долгое время скрывать истинное положение дел. Делать хорошую мину при плохой игре – лишь бы никто ни о чем не догадался…
«Наш» великий магистр? Это он случайно не про мэтра Бруно Черного? То-то он так перепугался, когда на пороге возник инквизитор? То-то пытался сопротивляться! Боялся, что тайное станет явным. Но…уж не проболтался ли мне сам пра Михарь по поводу того, что это на самом деле за секретные архивы? Нет, не может такого быть, чтобы некроманты собирали информацию для инквизиторов! Ведь это означало давать врагам в руки оружие против себя самих!
– Вижу, вы обо всем догадались? – инквизитор мягко улыбнулся. – Бруно Черному не впервой двурушничать. Он не просто был осведомлен об истинном положении дел. Он еще и… как бы это сказать… способствовал его успеху.
– Не понимаю.
– Восточные княжества. Такой численный перевес был достигнут искусственно.
– То есть, как? Вы хотите сказать, что мэтр Бруно нарочно отправлял сюда некромантов? Он посылал своих… на смерть?
– Его можно понять…
– Его нельзя понять! – мне хотелось бежать и лично накостылять главе гильдии по черепу любым тяжелым предметом. – Он убивал людей…
– Его руки чисты, как у младенца. Со стороны и по документам все выглядит, как обычные командировки, а смерть как результат – всего лишь недосмотр исполнителя или неудачное стечение обстоятельств. Он всего-навсего пытался как-то скрыть растущую на востоке активность в первую очередь от нашего попечительского совета. И его не останавливали постоянные провалы. Погибнет один – он засылал другого, а за ним – третьего, четвертого – в надежде, что кому-то наконец удастся остановить растущую угрозу. Да, он жертвовал людьми, но, если можно так сказать, от чистого сердца… Кроме того, вы же сами когда-то предполагали, что профессия некроманта требует жертв. Причем во всех смыслах слова.
Кулеш был практически готов, его сняли с огня и утвердили котелок на земляном полу, чтобы поскорее остыл, но мне кусок в горло не шел. Мэтр Бруно Черный нарочно губил своих собратьев. Но зачем? Ведь не только забота о благе человечества двигала главой гильдии и не желание прикрыть свою задницу – мол, мы старались изо всех сил, а не сидели, сложа руки!