Креститель

– Я уже не так мал, дядя, чтобы учить меня!..

– Прости меня…– склонил свою кудрявую голову богатырь.– Про отрока сего не ведаю. Он после того случая как в воду канул…

– Я отчего-то всегда помню его… Если бы не он, стали бы мы добычей печенегов или воронов… – уже мягче произнес князь.

Он опять сел, задумался, глядя на огонек светильника.

– Бей печенега! Гони его в угол!.. – размахивая деревянным мечом, кричал Ярополк-отрок, гоняясь по княжескому двору за маленьким Владимиром. Средний брат Олег бежал следом. Тут же крутились под их ногами и лаяли две собачонки.

Владимир, загнанный в угол отбивался, как мог.

– Двое на одного – так не честно, я не играю!– едва не плакал он.– И почему я печенег? Я русский князь!..

– Ты не князь, у тебя мать ключница!.. – зло произнес Ярополк и ударил брата по руке.

– Неправда! – нанес ответный удар Владимир.– Она древлянская княжна!.. Мне дядя говорил…

– Твой дядя врет! – усмехнулся Ярополк.– Он просто слуга! И когда я стану князем киевским, ты тоже станешь мне слугой!..

– Я князь!..– отбивался Владимир, загнанный в угол.

– Слуга!.. – наседал брат.

Тогда Владимир отбросил игрушечный меч и в ярости бросился на брата с кулаками. Они упали на землю и, сцепившись, покатились по ней, награждая друг друга тумаками. Захлебывались в лае собаки. Олег пытался разнять братьев, но это было бесполезно. Только могучие руки Добрыни смогли развести Ярополка и Владимира. Оба тяжело дышали, на лицах остались ссадины и царапины, а в глазах горела недетская ненависть.

– Нехорошо, княжата! – пристыдил их Добрыня.

– Не твое дело, смерд! – задыхался от злости Ярополк.

– А розги не хочешь? – разозлился и Добрыня.

– Только посмей! Я все скажу отцу и бабушке, они посадят тебя на кол!..

– Волчонок!..– одними губами произнес Добрыня и взял Владимира за руку.– Идем, княжич, от этих…

– Я покажу вам!.. – кричал Ярополк, швыряя им вслед куски дерна.

– Это мы еще посмотрим…– также шепотом произнес

богатырь.

На высоком ложе в своих покоях лежала княгиня Ольга. Перед ней, преклонив колено, стоял ее сын Святослав.

– Ты, сын, все чужой землицы ищешь, а свое не хранишь. Смотри, потеряешь и то, и другое…

– Не любо мне, мать, в Киеве быть!– отвечал князь.– Хочу жить на Дунае, хочу, чтобы там была середина моей земли. Там вольно и все пути сходятся: от греков вино и золото, от венгров серебро и кони, от славян – меха и мед… А в Киеве и ты добро правишь…

Ольга помолчала, посмотрела на образ Христа, стоявшего в углу напротив, и из ее глаз потекли слезы:

– Устала я, сын. Слышу, Бог зовет меня к себе. Как оставлю землю свою без присмотра, если ты на Дунае? Что станется с сынами твоими? Они и без того отца не знают… А печенеги, волки ненасытные, так и рыскают вокруг, ждут, когда ты уйдешь, желают испить кровушки нашей…

Святослав встал, едва не упершись в потолок материной низкой опочивальни, задумчиво теребил длинный ус.

– Устрой землю свою, погреби меня, только без тризны, а по

новому моему обычаю, посади сынов своих по уделам и ступай, куда хочешь! – сказала ему Ольга.

Светильник в руках Добрыни догорал и чадил нещадно. Владимир тряхнул своей кудрявой головой, отвлекшись от воспоминаний, встал, подошел к кадке с водой, погрузил в нее голову. Потом отфыркался и сказал дяде:

– Так-то лучше. Зови гонца.

Воевода Блуд, озираясь, вошел в шатер, и встал на колени перед Владимиром.

– Говори, с чем пришел,– велел князь.

Но Блуд несколько раз оглянулся на Добрыню, не решаясь заговорить.

– Мне нечего таить перед дядей. Говори!..

– Да-да,– поспешно заговорил Блуд. Светильник освещал только половину его лица, но все равно видно было, что воевода нервничает:

– Хочу служить тебе, князь, а не Ярополку!

– Чем же тебя обидел брат?.. Ты ведь был ему вместо отца…

– Был, пока не явился этот зверь Свенельд. От него все беды русской земле. Из-за него погиб отец твой, Святослав, из-за его сына погиб брат твой Олег, и тебя он хотел умертвить, князь, руками Ярополка, а потом уж самому стать самовластным хозяином земли…

– Я знаю все!– возвысил голос Владимир.– Чем же тебе Свенельд насолил?..

– Едва живота не лишил…

– Но теперь он в могиле, а ты снова на коне, рядом с Ярополком… Отчего ж не сыта душа твоя?..

Блуд ответил не сразу:

– Ярополк нестоек, как розга. Сегодня гнется в одну сторону, а завтра в другую. Сегодня нашим богам жертву приносит, а завтра призывает послов из Рима, чтобы их веру принять. Не знаешь, чего ждать. Теперь вот в Киеве всем заправляет Варяжко. Он зовет Ярополка бежать к печенегам, чтобы потом воевать против тебя, князь. Не хочу, чтобы Русь топтали поганые!..

– Так ли ты радеешь за Киев, воевода?– расхохотался Владимир.– А может, больше заботишься о собственной шкуре, чтобы цела была, да о брюхе, чтобы сыто было, да о мошне, чтобы злато там всегда звенело?..

– А кто ж этого не хочет, князь?– заискивающе засмеялся Блуд.

– Тогда не смей прикрываться Киевом и Русью! – неожиданно пришел в ярость князь, но тут же взял себя в руки.– Чего желаешь за свое дело?..

– Хочу быть всегда при твоем дворе, князь. О награде сам реши…

– Хорошо. Получишь сполна, мало не покажется, если в Киев въеду без боя и крови…

– Только не крути хвостом, Блуд, а то хвост отсеку…– вставил свое слово Добрыня.

Владимир остановил того жестом, устало сел на постели и сказал:

– Идите оба вон!..

Гудели гудошники на площади, плясали скоморохи, играли гусляры. В Киеве был праздник.

На помосте под красным шатром сидел князь Святослав в праздничном облачении, а также княжичи – Ярополк, Олег, Владимир.

Вот Святослав встал, поднял руку, чтобы все стихли, а потом зычно возгласил:

– Русичи! Вот воля моя и почившей матери моей Ольги: хочу оставить отчину мою и пойти на Дунай, чтобы умножить наши земли. Хазар мы усмирили, печенегов изгнали на край степи, теперь пришло время болгар и греков…

– Зачем нам чужое, князь, ты лучше нас охрани! – раздался голос из народа.

– Если на своем сидеть, то ноги ослабнут, чужие придут и отнимут свое!– усмехнулся в ус Святослав.– Нужно чужих в страхе держать, чтобы они не смели свой рот на наше достояние разевать…

В народе послышался смех и гул одобрения.

– Решили мы,– продолжал князь,– оставить на престоле Киевском сына моего Ярополка, а наставником ему быть воеводе Блуду, который явил верность и храбрость в походах моих на хазар и болгар…

Воевода Блуд важно поднялся на помост, земно поклонился князьям, а потом стал за спиной Ярополка.

Ярополк победоносно взглянул в сторону Владимира и слегка показал ему язык.

–… Князем Древлянским быть сыну моему Олегу, а наставник ему – воевода Претич. Пусть оба князя будут равны друг перед другом, и равно подчиняются мне. Пусть наставники учат князей, как воевать, как жить и как править, иначе будут ответ держать передо мной…

Народ зашумел, послышались крики:

– Хвала Святославу! Слава Ярополку и Олегу!

– Жизнь положим за своих князей!..

Ярополк нагнулся к Владимиру и довольно громко произнес:

– Слуга!..

Владимир, сжав губы, едва не плакал.

В толпе заметался Добрыня:

– Как же Владимир?.. Где сядет Владимир?..

– А теперь празднуйте, русичи, пейте за здравие новых князей!..– Святослав поднял над головой золотую чашу с вином, а потом разом ее выпил.

– Погоди, князь!.. Дозволь слово сказать…– из задних рядов к помосту пробирались несколько человек. Они встали на колени перед Святославом:

– Мы от Новгорода пришли, просить себе князя!..

– А разве нет у вас посадника? Или он худо службу несет?

– Посадник есть. Но у нас от времен Рюрика князья правили. И теперь хотим быть равными Киеву и Древлянской земле.