Страница 3 из 14
Не сговариваясь, Майя и Дима слетели вниз с балкона и стали кружить над летней столицей, над крышами домов. Они судорожно сверху, с высоты птичьего полёта, искали те развалины, из которых они явились сюда в непонятный и неведомый мир.
Потом спустились пониже и начали летать между домами, пугая ворон и других миролюбивых птиц. Ничего похожего на разрушенные дома и старые стены они не заметили. Да и никогда их и не было в этом районе.
Приземлившись на крышу небольшого магазинчика, они перевели дыхание.
– Мерзкая старуха Роза Алексеевна, – возмутился Дмитрий,– поминает нас с тобой, Майя. Как будто мы мёртвые.
– Успокойся, Дима. Какие мы сейчас и кто, на самом деле, нам трудно понять. А эта самая старуха – наша с тобой подруга, студентка филологического факультета МГУ Роза
Сбитнева. С отделения прикладной лингвистики. Она – близкий для нас человек. Не больше и не меньше.
– Ты путаешь. Она училась по специальности – русский язык и литература.
– Всё верно. Я вспомнила. Просто она много говорила и о прикладной лингвистике. Ты прав. Роза решила стать обычным учителем. Без всяких претензий на что-то большее и… научное. Хотя ведь и там можно отличиться…
Он обнял свою Майю бестелесными руками, явственно ощутил её тепло и плоть. Ну, какие же они, к чёрту, привидения? Да ещё, одновременно, и мёртвые, тела которых зарыты на одном из столичных кладбищ. Нет сомнения, где-то очень далеко, за городом.
Если раньше они оба считали, что жизнь не способна выкинуть с ними таких странных фокусов, то теперь их мнение изменилось. Они даже начали понимать, что жизнь и смерть – это одно и то же. Да и нет никаких параллельных миров. Все они тесно переплетены друг с другом. Просто видимы и осязаемы не всегда и лишь отчасти.
Но им сейчас было глубоко плевать на свои внезапные озарения. Они не понимали главного. Почему они оказались здесь и по какой причине? Кто так нелепо и жутко пошутил с ними и на каком основании?
Пока стоял летний день, и на улице их далеко не каждый мог заметить. Но вот-вот наступит вечер, и трудно будет Дмитрию и Майе укрыться от любопытных и наполненных ужасом людских глаз. Впрочем, и при дневном свете, при желании, можно было их разглядеть. Белые, полупрозрачные, с чёткими очертаниями лиц. Да и Дмитрий с такой же белой, полупрозрачной хозяйственной сумкой, в надежде купить спиртного и вернуться к застолью.
Отсюда, с крыши магазинчика, они увидели большую вывеску, на которой большими зелёными полихлорвиниловыми буквами было написано: «ЧАСТНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ ПАРАНОРМАЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЙ». Не задумываясь, они решили заглянуть туда. Может быть, кто-нибудь там даст ответ, кто они и что с ними происходит.
Они легко проникли сквозь бетонные стены в просторный кабинет, заставленный колбами и пробирками. Там за большим столом сидел в белом халате седой старик в больших роговых очках и сквозь лупу разглядывал какую-то бурую жидкость.
За другими столами сидели несколько молодых парней и девушек и тоже занимались перемешиванием разных жидкостей, разглядывали их, нюхали и записывали, по старинке, результаты своих наблюдений в толстых журналах с разлинованными страницами.
Майя и Дмитрий приземлились прямо на один из шкафов, стоящий перед седым стариком. Конечно же, они очень хотели, чтобы профессор необычных наук обратил на них внимание и дал им дельный совет. Ведь, явно, он много знает и умеет.
Именно сейчас им требовалась помощь не ортодоксального учёного, а того, который проник в тайны Мироздания и умышленно не всё и не всем договаривает. Потому, как пока ещё человечество не созрело для того, чтобы многое знать. Это только для избранных. А седой мыслитель с колбами и мензурками дураком просто не мог быть. По определению. Во всяком случае, так считали новоявленные привидения.
Старик медленно поднял вверх глаза, открыл рот, и его челюсти моментально выпали изо рта в одну из прозрачных пластмассовых чашек с белой жидкостью. При этом они мгновенно растворились.
Специалист по самым аномальным явлениям нашёл в себе силы встать на ноги и тут же упасть на стол, уткнувшись носом в бурую жидкость. Молодые люди за столами тоже не остались безучастными к происходящему. Они вскочили с мест и галопом помчались к выходу. Одно дело – не совсем понятные явления, но совсем другое – самые настоящие привидения.
Наверняка, почти все из них вспомнили, что они имеют нормальные профессии и пришла пора окончательно понять, что кроме чудес, существуют и текущие земные заботы.
Что касается старика, то тут произошёл клинический случай. Не выдержало сердце. По этой простой причине из обмякшего тела вылетела самая настоящая душа в виде белого облака и тут же обрела полупрозрачную форму с определёнными чертами лица и тела. Получилось, что учёный, кстати, бывший полицейский-криминалист, подполковник в отставке, на какой-то период времени стал тоже привидением. Да не простым, а выражающимся, в основном, с помощью ненормативной лексики. Проще говоря, это была площадная брань.
Улетая прочь, он недружелюбно произнёс:
– Какого чёрта вы мне померещились, козлы вонючие? Все планы порушили, гады!
– Сам ты такой! – Огрызнулся ему вслед Дмитрий.– Доктор букинистических наук!
Майя только весело рассмеялась. Потом улыбнулся и Дмитрий.
Ничего другого они не могли придумать, поэтому вернулись на балкон квартиры, где их активно поминали бабушка с внуком. И уже не только блинами.
Им с балкона всё было видно и слышно. Павел наливал себе в фужер очередную порцию вина, а Роза Алексеевна с задором, но довольно печально пела:
– Весь зал от страха дрожал,
Барон убитый лежал,
И только скрипка без слов
Кончала «Танго цветов».
Сделав внушительный глоток вина, внук саркастично заметил:
– Как же ты обожаешь шансон, бабуля!
Она внимательно посмотрела на Пашу, покрутила пальцем у виска:
– Шансон? Какой шансон? Да это же стихи Василия Андреевича Жуковского. Русская классика.
– А ты его лично знала?
– Павлик, ну как я могла его знать, если он до рождения Александра Сергеевича Пушкина уже был гением и классиком.
– Странно. А я считал, что, кроме Пушкина у нас в древности никого из писателей не было.
– Как это не было? А Державин, Батюшков, Полонский, Тараканова, Соллогуб… Бенедиктов, в конце концов! А до них! Там множество великих прозаиков и поэтов. Я до самого вечера буду тебе только перечислять, что у нас было и чего не было. Жаль, что ты такой же никчемный, как и твой, давно уже покойный, дед Григорий Семёнович Химов. Потому и я теперь до гроба ношу эту фамилию. Да и ты, кстати, тоже.
– Я уже слышал, что дед был вечным алкашом и, вроде как, слесарем по ремонту автомобилей. Но не всем же иметь верхнее… образование.
– Причём здесь, высшее образование, Павлик? Надо быть умным, трудолюбивым, начитанным, а не любителем выпить. Так вот он и умер, где-то, в придорожной канаве. В сорок лет.
Внучек на сей раз налил вина в фужеры и себе, и бабушке.
– Давай помянем и его, – предложил он, – деда, Григория Семёновича.
– Давай помянем. Всё-таки, я его, балбеса, любила.
Они выпили, ни слова не проронив.
Возникшей паузой воспользовались Дмитрий и Майя. Они проникли в комнату и зависли перед бабушкой и внуком. Почти над самым столом.
Осоловевшими глазами Павел взглянул на них и тихо прошептал:
– Всё! Больше я сегодня пить не буду, бабушка. Мне уже начинают мерещиться какие-то голографические фигуры. Но не совсем прозрачные, а белые.
– Не говори вздора, Паша. Голография во всём мире находится под полным запретом. Она опасна для здоровья.
– Тогда что же за граждане висят почти над нашим столом?
Роза Алексеевна посмотрела на неразлучную парочку привидений и с улыбкой сказала:
– Это, Павлик, обычные привидения. Это Майя и Дима. Такими они были в студенческие годы. Узнали, что мы их поминаем и прилетели навестить меня.