Страница 101 из 131
Маринка уловила в его голосе колебание. Устремив на него черные строгие глаза, тихо сказала:
- Вам жалко?
- Нет! Для вас ничего не жалко... Только...
- Почему для меня не жалко, а для Саши жалко? Значит, вы...
Но Родион договорить не дал:
- Вы, Марина, не так меня поняли... Я хотел сказать, что, если мы не поедем на первое место, могут приехать другие... Например, печенеговские лошади, степановские, скакуны Мирзы...
- Эх! - Маринка с досадой покачала головой. - Не смотрите, что этот пегенький такой плюгавый... Он всех других обойдет. Мы пробовали на выездке... Не бойтесь, мы вторыми придем, а его вперед пропустим... Остальные в поле останутся... Согласны?
Родион пожал плечами.
- Я, Марина Петровна, ради вас на все согласен... Скажете моего коня вашему Сашке отдать, я отдам, за одно ваше слово отдам! Да что там говорить! Марина Петровна, вы мне обещали ответить... Я жду...
- Зря, Родион Матвеич, такое говорите. Я не телка, чтобы меня на лошадь обменивать.
Родион нервно дернул поводья и стронул с места коня. Звякнув трензелями, конь замотал головой, но, осаженный привычной рукой, снова замер на месте.
- Я же от чистого сердца! - склоняя плечистую фигуру, горячо проговорил Родион.
- И я от чистого сердца скажу... - Маринка потупилась, помолчала, придавливая носком затоптанный куст ковыля, тихим голосом добавила: Сегодня вечером, а может завтра, я отвечу... А сейчас не будем об этом говорить... Дайте подумать. Мне еще с вольной волюшкой надо распрощаться, на коне последний раз проскакать, вот этой степи да родимой сторонке поклониться... Да и вам надо многое сказать... А теперь пойдемте, вон уже Ястребка ведут.
Маринка круто повернулась и пошла навстречу отцу, который почти бегом вел в поводу коня. Ястреб, не натягивая ременного чумбура, шел с горделиво приподнятой головой, легко и четко переступая ногами.
Всадники должны были скакать по кругу в три версты и обежать его три раза. На каждом повороте стоял всадник с флажком и следил за порядком. Зрители находились около крайних юрт, где предполагался старт и финиш.
Печенегова пускала четырех породистых лошадей, Иван Степанов одного рыжего жеребца, на котором должен был скакать Микешка. Несколько лошадей пускали и шиханские богатые казаки. Спиридон Лучевников сначала решил посадить на коня сына Степку, но потом, видя, что почти все участники взрослые, передумал и сел на коня сам. Скакал и Владимир Печенегов, и Панкрат Полубояров, и Бен Хевурд. Остальные кони были местных баев. Кодар в скачках не участвовал, он готовился к козлодранию и не хотел утомлять коня, да и знал хорошо, что у Ястреба, кроме коня Буянова, здесь соперников нет.
Матвей Никитич заплатил за своего коня большие деньги. У коня была богатая мускулатура, горячий темперамент, вместе с тем он был вынослив и резв. Старик Буянов надеялся, что его конь обойдет Ястреба. К скачкам Буянов долго и упорно готовился. Он установил жесткий режим кормежки и тренировки и несколько часов сам ездил на нем то шагом, то большой рысью, то наметом, с секундомером в кармане. Лошадь на тренировке показала хорошее время.
Сейчас Матвей Никитич был навеселе, он толкался около аксакалов, которые в ожидании зрелища степенно разглаживали бородки, иногда низким поклоном приветствовали знакомых - ширококостных, бородатых казаков, выставлявших напоказ георгиевские кресты и медали на синих мундирах, от долгого лежания в сундуках пропахших нафталином. В толпе знати были купцы, скототорговцы, золотопромышленники, казачьи офицеры. Подойдя к Роману Шерстобитову, которого знал давно, поздоровавшись, Матвей Никитич спросил:
- Говорят, вы от себя приз поставили, Роман Федотыч?
- Кинул сто рублей, веселее будет скакать... да еще золотые часы прибавил, - ответил Шерстобитов.
- Любопытно! - покачал головой Буянов.
- Еще бы! Девка-красавица скачет! А ей наряды нужны...
- Вам что... девица приглянулась аль конь ее? - хитро прищуривая глаз, спросил Буянов.
- Много знать хотите, Матвей Никитич!
- Так, к слову пришлось, Роман Федотыч... Значит, думаете, что она приедет?
- Думаю, что она приедет. Желаете пятьсот рублей против вашего коня? - неожиданно предложил Шерстобитов.
- Против моего Буйного?
Матвей Никитич хмыкнул носом, что-то соображая, медленно расстегнул полы суконной поддевки, вытащил из глубокого, потайного кармана туго набитый кошелек, хлопнул по нему ладонью:
- Могу и всю тыщу отвесить!
- Что ж... Тыща так тыща! Вы деньги-то уберите, я вам и так поверю... Только уговор, Матвей Никитич, такой: ставлю против, а кто первый будет, меня не интересует.
Шерстобитов своим высоким ростом выделялся из толпы. Расщепляя пальцами продолговатые китайские орехи, он небрежно кидал зерно в большой с крепкими зубами рот.
- Согласен! Значит, по рукам? - крикнул Буянов.
Роман Федотович протянул свою широкую ладонь. Шлепнули крепко и мирно встали рядом. Участники скачек выезжали на старт.
Какой-то казак на буланом коне, размахивая флажком, выстраивал всадников в длинный ряд. Кони горячились и ломали строй. Наконец казак, отъехав на правый фланг, взмахнул флажком. Кони дружно рванулись вперед и помчались к виднеющемуся на небольшом кургане всаднику - первому маяку с розовым на пике флюгером. Вытягивая шеи, скакуны пронеслись мимо него. На первом круге скачку повели Панкрат Полубояров и Спиридон Лучевников. Почти вровень с ними скакал Микешка. Позади него бежал Ястреб, почти на хвосте Ястреба шли Родион и Сашка на пегом жеребчике. Пастушонок скакал без седла, на войлочном потнике, крепко прижимая босые ноги к бокам лошади. Маринка велела ему держаться рядом и крепко натягивать поводья. Когда нужно будет выходить вперед, она махнет ему плеткой. Но это договорились сделать на третьем круге, а пока скакать и не отставать.
Во время тренировки Куленшак терпеливо учил Сашку, как надо во время бега правильно вести лошадь: не бить камчой, не отпускать поводьев, сохранять силы лошади до конца скачки, чтобы перед конечной чертой резко выпустить ее вперед. Маринка сначала нарочно немного отстала, потом стала постепенно прижимать рыжего Микешкиного жеребца, захватывая его с левой стороны. Ястреб, вытянув длинный корпус, шел легкими, плавными бросками, широко и круто подбрасывая задние ноги. Уже два раза проскакали мимо истошно орущей толпы. Впереди шел Спиридон. Крупный и тяжелый конь Панкрата Полубоярова покрылся серыми клочьями пены и начал сдавать. Суховатый, длинноногий конь Спиридона оказался выносливее. Он упорно продолжал вести скачку в прежнем темпе. К концу второго круга, резко усиливая ход, неожиданно всех обошел Владимир Печенегов. С оскаленными зубами на запыленном лице, он почти лежал на шее лошади.