Страница 5 из 12
Что ни толкуй, а все же искониДорожной грустью все болеют, право.Веселый окрик:– Эй, ямщик, гони!..А в грудь польется пряная отрава.Ну, то понятно:Что за скорость? —Воз.Да, может быть, еще трясет жестоко.А тут —Взревел горластый паровоз,Пробили буфера,И мимо оконПоплыл вокзал, стандартный,Как всегда,На маловажных станциях Турксиба.Киоск зеленый:«Пиво и вода».И водокачка с флюгером красивым:На шпиле – конь,Который, по веленьюСтепных ветров, вертелся, говорят,А ныне, по причине заржавленья,На север скачет много лет подряд.Картофельная темная ботваИ та гряда, где в детстве, не без риска,Не из нужды, а так – из озорства —Он воровал морковку и редиску.Кудрявые зеленые газоны,Куда приводит парочки весна.И площадь та, где вечно глухо стонетНадколотая молнией сосна…А вот уж и землянки потекли —Замшелых крыш затейливый орнамент,И горы свежевынутой земли,И всюду ямы, ямы – под фундамент.А поезд мчит. И за окном бегутРазъезда будки,Плавно, как на лыжах.Далекий медицинский институтУже на десять километров ближе.Четвертый семафор с поднятою рукой…По сторонам – веселые посевы…Давно уж скрылась башняИ на башне конь,С таким упорством скачущий на север.2Не можем ездить мы, не беспокоясь,Что где-то неотложные дела,Не можем не бранить курьерский поездЗа то, что скорость поезда мала,За то, что вот не мчит, как ветер, нас он,А катит, словно старая арба,За то, что он – подумайте! – по часуСтоит у телеграфного столба…Но вот в купе «отсушен» дубль-пусто,И местный весельчак и острословНа остановке сбегал за капустойДля флотских новоявленных «козлов».И если те, кляня размер и вялость,Грызут ее старательно, с душой, —Считайте, что поездка состоялась,Как говорили раньше – «на большой»!Вам сутки вдвое кажутся короче,Короче втрое кажется прогон.Взошла луна. Темнеет.Дело к ночи.Шумит вагон, волнуется вагон.И этот шум, и смех неугомонный,И стук костяшекДружно создаютКакой-то безалаберный, вагонный,Но славный, не стесняющий уют.И кажется, что в этом общежитьиДруг с другом каждый тыщу лет знаком.– Посудинку, мамаша, одолжите,А ты, орел, слетай-ка за чайком!«Орел» моментом обретает крылья,Схватив кофейник, мчится, как стрела.А тут уже и чемодан накрылиДля расширенья площади стола.Без приглашений сходятся соседи,Расселись все компанией простой,И затрещал от всякой вкусной снедиБольшой импровизированный стол.Порылась в узелке своем старушка,В бауле покопался старичок —Папаша ест мамашины ватрушки,Мамаша ест папашин балычок.Потом орехи чьи-то хором грызли,Скорлупки – в кучку, чтобы меньше месть.Все было так,Как будет в коммунизме,По представленью любящих поесть.3Из всей компании один, пожалуй,На этот братский ужин не попал.На средней полке в этот час лежал онИ неукрытый, вздрагивая, спал.И чтобы из окна не прохватилоЮнца, избави боже, сквозняком,Старушка сердобольная накрылаЕго огромным клетчатым платком.На добром слове вряд ли ошибусь я,Хоть самовольно выскажу его:Спасибо вам, хорошая бабуся,От имени героя моего.Ценитель незаигранных прелюдий,Его искал я много лет подряд.Я знать хотел, куда уходят люди,Которые о славе говорят.Пусть на виски скорее ляжет проседь,Чем на бумагу первая из строк, —Я должен знать,Куда его заброситВот этот диковатый гонорок,Который век не уживется с леньюИ, беспощадно сердце теребя,Не раз заставит взвыть от сожаленья,Что «Дон-Кихот»Написан до тебя,Что до тебяМожайский стал крылатым,Что до тебяДжордано был сожжен,Что без тебяУже разбужен атомИ вдвое большей силой укрощен…Я должен знать,Какие проявленьяНеведомая молодость найдет,Как человек другого поколеньяЗнакомые зачатки разовьет.Мы старше чуть.У нас, как говорится,Чубы, как смоль, в сердцах огонь горит.Мы в 45-м начинали бритьсяИ неокрепшим басом говорить.Мы с первых дней войны входили в моду,Нам в 43-м не было цены:Для каждого колхоза и заводаБольшой подмогой были пацаны.Одежда и заботы не по росту,Порой и все семейство на плечах…Мы рано научились думать простоО самых перепутанных вещах.Мы рано сердцем ощутили братствоРомантики и повседневных делИ дикий гонорЗаковали в рабство,Чтобы не мы, а он на нас потел.Но ходят слухи, что по старым прошвамСудьба кладет замысловатый след,Что непременноГде-то в дальнем прошломНачало всех падений и побед.Возможно, так.Приму на веру кроткоИ возвращусь, десятком строк всего,К началуБиографии короткойСтроптивого героя моего.