Страница 11 из 24
Чего не предложила исследователям Л. Брик: В. Маяковский, Ф. Достоевский и В. Розанов
Разговор о месте самоубийства Маяковского в его творчестве, о «достоевском слое» самых важных поэм поэта с 1915–1916 по весну 1930-го есть смысл вести только тогда, когда мы сочтем, что понимаем его современников, задолго до нас искавших истоки и причины «рокового выстрела» 14 апреля.
Литература о Маяковском и Достоевском не то чтобы огромна, это не так. Но она бесконечно авторитетна, и здесь количество не идет ни в какое сравнение с глубиной и качеством.
Поэтому, если, как говорилось в Предисловии «Предложение читателям», мы утверждаем, что не политические события лежат в последней глубине рокового решения Маяковского, мы обязаны обосновать свою позицию чисто читательски и исследовательски.
Хотя наша позиция отличается тем, что между именами Ф.М. Достоевского и В.В. Маяковского появится еще одно имя – В.В. Розанов.
Итак…
Вершиной лирики Маяковского, связанной с розановским осмыслением тем семьи и брака, жизни и смерти, личного и общего бессмертия, безусловно, является поэма «Про это». Однако, несмотря на огромное количество работ об этой поэме, она так и остается загадочной, хотя к ней многократно обращались и литераторы, и филологи, одно перечисление которых лишь подтверждает, что эта вещь всегда находилась в центре внимания мемуаристов и исследователей. Об этой поэме писали В.Б. Шкловский[25], P.O. Якобсон[26], К.Ф. Тарановский[27], Н.Н. Асеев[28], Л.Ю. Брик[29], З.С. Паперный[30] и многие другие.
Все исследования и мемуары объединяет одна общая черта – настойчивое и подробное рассмотрение мотивов, восходящих к произведениям Ф.М. Достоевского. Удивляться здесь нечему – сам поэт направил своих читателей и будущих исследователей по этому следу, упомянув в «Про это», как Раскольников «пошел звонить в звонок». Естественно, что именно отголоскам «Преступления и наказания» посвящена существенная часть параллелей, выявленных до сего времени. Кроме того, указывались параллели с «Идиотом» и «Бесами»[31], «Братьями Карамазовыми»[32]. Ряд важнейших моментов указан в несколько необычной работе, надолго выпавшей из поля зрения большинства исследователей. Речь идет о статье И. Шапиро-Кортен «Влияние Достоевского на поэму Маяковского «Про это»[33]. Эта работа, вышедшая в сборнике студенческих и аспирантских сочинений к юбилею Романа Якобсона, добавляет к перечисленным выше вещам Достоевского, попавшим в тексты поэта, также «Бобок», «Сон смешного человека» и раннюю повесть «Слабое сердце». Там же мы находим и ценные наблюдения о связи «Про это» с «Двойником» и «Дневником писателя», хотя последние соображения рассмотрены менее подробно, не став от этого менее убедительными.
Некоторые примеры И. Шапиро-Кортен использовал и дополнил Э. Браун в книге «Маяковский. Поэт революции»[34].
Таков круг «предложений исследователей», если воспользоваться названием статьи Лили Брик «Предложение исследователям», с которой во многом начался новый активный этап изучения источников «Про это», по крайней мере уже в наше время.
Как часто случается при исследовании цитатного или подтекстного слоя, результаты различных исследований и исследователей не сведены в одну систему, а читателю научной литературы приходится либо ориентироваться на авторитет автора работы, либо на такую достаточно эфемерную вещь, как «убедительность» или «доказательность» подтекста[35]. При этом под «доказательным» подтекстом понимается тот, который можно так или иначе документировать. В этом случае доказательными подтекстами окажутся лишь те, что, скажем, напрямую связаны с упоминанием Раскольникова или прямым отсылом к Эрфуртской программе. Между тем P.O. Якобсон вполне обоснованно писал: «Поэма «Про это», которую сам автор считал «вещью наилучшей и наибольшей обработки», была самым литературным, самым цитатным его творением»[36]. Последуем за Романом Якобсоном и попытаемся понять, есть ли какая-нибудь связь между имеющимися наблюдениями над сходством текстов Достоевского и «Про это» и можно ли их ввести в одну систему.
Скажем сразу, перед нами уникальный случай в аналитической практике: все выявленные различными независимыми исследователями и мемуаристами цитаты и упоминания Достоевского действительно имеют прямое отношение к поэме «Про это». Стоит ли, однако, этому удивляться? По нашему мнению, все они восходят к одному общему истоку. Это ранний Розанов.
Какие же произведения В.В. Розанова о Достоевском, да и самого Розанова, нашли свое отражение в поэме «Про это»? Прежде всего, статья «О древнеегипетской красоте»[37] и трактат «Семейный вопрос в России»[38]. Именно здесь мы найдем практически все сцены и мотивы самых разных произведений Достоевского, которые связаны с поэмой «Про это» и замечались или не замечались исследователями. В названных трудах Розанова мы находим также истоки многих его собственных более поздних сочинений, из которых в данном случае наибольший интерес для нас представляет книга «Люди лунного света»[39].
Такова призма, преломившись сквозь которую, сочинения Достоевского попали в поэму «Про это».
Если обратиться к вопросу о том, читал ли Маяковский Розанова, то, приступая к разговору о самой, быть может, откровенно эротичной и «розановской» поэме, стоит сказать, что куда удивительнее было бы отсутствие у Маяковского интереса к этому автору – главному борцу за свободную любовь, свободный развод, свободу межконфессиональных и межнациональных браков. К тому же сам Розанов был жертвой церковных запретов и оказался, подобно Маяковскому, в напряженнейшем любовном треугольнике. Обратиться к вопросу о чтении или нечтении Маяковским Розанова заставляет нас то, что, даже достаточно близкий к Розанову человек – редактор журнала «Книжный угол» Виктор Ховин – в первой специальной статье на нашу тему «Розанов и Маяковский» уже после «Облака в штанах» и «Флейты-позвоночника», но, разумеется, до поэмы «Про это», уверенно писал, что Розанова Маяковский точно не читал, впрочем, как и наоборот[40]. На наш взгляд, оба вывода или обе декларации одинаково «правдоподобны». Однако именно подобные заявления на много лет закрыли для исследователей путь к адекватному восприятию и пониманию текстов Маяковского. Мы же, зная о высказываниях В. Ховина, все же решимся напрямую сопоставить «Про это» и тексты Розанова[41].
Поэтому нам представляется полезным обратиться к тем текстам Розанова, где обсуждаются и комментируются произведения Достоевского, уже попавшие в поле зрения исследователей «Про это».
Начнем с названия поэмы – «Про это». Несколько раз эти слова, выделенные Достоевским курсивом, уже были замечены исследователями. В ряде случаев курсивом выделялось не все словосочетание «про это», а лишь местоимение «это». В розановских сочинениях, о которых мы ведем речь, оба варианта встречаются как в цитатах (причем не только из Достоевского), так порой и в совершенно неожиданных контекстах. Мы имеем в виду цитату из древнегреческого философа Платона в статье «О древнеегипетской красоте».
25
Шкловский В. Заметки о Достоевском: За и против // Шкловский В. Собр. соч.: В 3 т. М., 1974. Т. 3. С. 191–192; 372.
26
Якобсон Р. «За и против» Виктора Шкловского // International Journal of Slavic Linguistics and Poetics. 1959. № 1/2. C. 305–310.
27
Тарановский К. Поэма Маяковского «Про это»: Литературные реминисценции и ритмическая структура // Slavica Hierosolymitana. Jerusalem 1979. Vol. IV.
28
Асеев H. Работа Маяковского над поэмой «Про это» //Асеев Н. Родословная поэзии. М., 1990. С. 138–146,164-192.
29
Брик Л. Предложение исследователям // Вопросы литератулы 1966. № 9. С. 203–208.
30
Паперный 3. Рукописные варианты и комментарии к поэме «Про это» // Маяковский В. Поли. собр. соч.: В 13 т. М., 1955–1959. Т. 4. С. 307–409; 435–438. Ср.: Паперный 3. Новое о Маяковском // Литературное наследие. Т. 65. М., 1959. С. 217–284.
31
Брик Л. С Маяковским. Интервью с Карло Бенедетти (машинопись. Музей В. Маяковского школы № 79. Москва).
32
Брик Л. Предложение исследователям. С. 206–207.
33
Shapiro-Corten J. The Influence of Dostoevskij on Majakovskij’s poem «Про это» // Studies presented to Professor Roman Jakobson by his students Cambridge, Mass, 1968. P. 76–83.
34
Brown E. Majakovskij. Poet in Revolution. N.Y., 1988.
35
Фрейдин Ю. От подстрочника к окончательному тексту // Осип Мандельштам. Поэтика и текстология. Материалы научной конференции 27–29 декабря 1991 г. М., 1991. С. 110.
36
Якобсон Р. «За и против» Виктора Шкловского. С. 306.
37
Розанов В. О древнеегипетской красоте // Розанов В. Среди художников. М., 1991. С. 13–32.
38
Розанов В. Семейный вопрос в России: В 2 т. СПб., 1903.
39
Розанов В. Люди лунного света. Метафизика христианства. 2-е изд СПб., 1913.
40
См.: Ховин В. В.В. Розанов и Владимир Маяковский// Ховин В. На одну тему. СПб., 1921.
41
Похоже, что на такую возможность намекал своей статьей В. Ховин.
А через много лет А. Синявский в работе «Опавшие листья» В.В. Розанова» (Париж, 1982) с крайней осторожностью продолжил попытку Ховина, сказав, правда, что «Маяковский и Розанов – фигуры, совершенно не связанные литературно между собою и во многом противоположные» (с. 216–217).