Страница 32 из 45
Регистрация прошла традиционно, под звуки марша Мендельсона и с длинной торжественной речью заведующей дворцом, слишком длинной на мой вкус.
Нас было семеро – мои родители, свидетели и я с дочкой и Мишелем. Мишель так волновался, что его пальцы дрожали, и он с трудом надел мне обручальное кольцо, внутри которого он заранее выгравировал Michel.
Мы поцеловались. Администратор и наша маленькая компания принялись поздравлять нас.
Нарядная, как куколка, Алинка без конца кружилась и смеялась, и даже попыталась под свадебный марш станцевать танец «соло», что вызвало дружный смех всех присутствующих. Она была очень радостной и уверенной в том, что Мишель и есть ее папа, который, наконец, вернулся к ней.
Церемония закончилась. Свершилось. Я превратилась в Нину Спада.
Сразу после регистрации мы, по московской традиции, съездили к Могиле Неизвестного Солдата, чтобы положить цветы. Мишель очень хотел, чтобы все было по-русски – символично, красиво и сентиментально. Он с огромным уважением относился к русским воинам, отдавшим свои жизни за наши.
Я полностью разделяла эти чувства, до глубины души благодарная нашим самоотверженным и мужественным русским героям Второй мировой войны. Вечная светлая память. И моя глубокая благодарность за наше мирное время всем выжившим ветеранам, среди которых находятся и мои папа и мама.
После прогулки по городу мы веселой компанией отправились на ужин в «Националь», где Мишель заказал изысканно убранный стол. На этот раз он заранее позаботился о том, чтобы нам подали заказное сухое импортное шампанское. Именно чисто сухое, он не признавал другого. Объяснил, что во Франции только оно считается настоящим. Так же, как и икра – икрой там считается только черная.
За ужином мы, наконец, расслабились после этого волнительного насыщенного дня. Напряжение спало, мы от души чокались, шутили и смеялись. Мишель строил планы на будущее. Постоянно поднимал бокал за меня, за Алинку, за наше будущее счастье. Он был «на вершине блаженства», по его собственным словам. Он много выпил в тот вечер, но пьяным не был. Я удивлялась тому, что пил он водку по-русски, то есть залпом и много, но не пьянел. Живо и с ясной головой обсуждал с англичанами возможность его устройства на работу в издательстве в Москве. Я наблюдала за ним и с удовольствием отмечала его блестящий ум, умение держаться, большую культуру.
Вечер прошел на одном дыхании.
После ресторана все разьехались на такси, которые любезно вызвал метрдотель за хорошие чаевые. А мы с Мишелем еще покатались на нашей «Чайке» по прекрасной ночной Москве, полюбовались подсветкой церквей и памятников.
Брачная ночь обернулась крепким успокоительным сном – мы были совершенно вымотаны за день, будучи на ногах с раннего утра, и алкоголь только усугубил нашу усталость.
А в наше «брачное утро» произошел сюрприз – совершенно неожиданный, но далеко не приятный. Хотя, казалось бы, ничто не предвещало этого.
В семь часов нас разбудил телефонный звонок. Я подскочила на кровати, испугавшись, что что-то не так с Алинкой, которая оставалась у родителей.
Схватила трубку. Но в ней раздался совсем незнакомый, резкий и визгливый женский голос:
– Гражданка Спада Нина Евгеньевна?!
– Да… – нерешительно ответила я, еще не привыкшая к своей новой фамилии.
– Мишель Спада находится у вас?!
– Да… а в чем дело?.. – недоумевала я.
– Немедленно вдвоем приезжайте в ОВИР! Обратитесь в 5-й кабинет!
Женщина бросила трубку.
Мы с Мишелем были ошеломлены. Как и кто узнал мой домашний телефон, который я нигде не сообщала? Почему нас разбудили в такое раннее время? И зачем нам ехать в ОВИР – отдел оформления виз?
Все эти вопросы оставались без ответа. Я ничего не понимала. Первым догадался Мишель.
– Это явно идет из ваших органов госбезопасности. Контроль. Они не знают, где я, поэтому и разыскивают повсюду. Догадались, что я у тебя.
Я предложила мужу не «гадать на кофейной гуще», а срочно ехать, выяснить все на месте. Даже не выпив кофе, мы впопыхах оделись и выскочили на улицу. Поймали такси и быстро добрались до здания ОВИРа.
В кабинете номер пять нас встретила полная женщина в милицейской форме, сидевшей на ней большими валиками, с красным опухшим лицом. Услышав мою фамилию, женщина принялась громко кричать, не обращая никакого внимания на моего мужа:
– Гражданка Спада, вы нарушаете закон! Вы знаете, что вы преступница?!
На мой вопрос, в чем я преступница, она закричала еще сильнее:
– Вы укрываете у себя ночью иностранного гражданина, не сообщив о его пребывании в соответствующие инстанции! Это очень серьезное правовое нарушение!
– Вы меня извините, но Мишель Спада мой законный муж! Вот наше свидетельство о браке. Я не понимаю, почему мой муж не может ночевать в моей квартире?
На это женщина продолжала кричать, что я не имела права принимать это решение сама, что нужно было сделать запрос на «официальное разрешение».
– Вы позорите облик советской гражданки и нарушили закон! Вы заплатите штраф! – продолжала выкрикивать она.
Я не верила своим ушам. Маразм крепчал…
Работница милиции явно считала, что Мишель не понимает по-русски и не стеснялась в выражениях. Она изумленно осеклась, когда, пытаясь уладить конфликт, он обратился к ней на чистом русском языке.
– Мадам, простите, возможно, я что-то сделал не так, но это было неумышленно. Это была исключительно моя инициатива – ночевать у жены, она тут ни при чем. Надеюсь, что мы быстро уладим это маленькое недоразумение…
Несколько придя в себя от неожиданности, «мадам» изрекла:
– Это не ваша вина, вы – иностранный гражданин. Это вина гражданки Спада! Она ответит перед законом! А пока она должна заплатить штраф, 50 рублей!
Это были по тем временам приличные деньги, учитывая то, что большая часть населения зарабатывала от 60 до 120 рублей в месяц.
Мишель мгновенно вытащил из кармана деньги, квитанцию не попросил.
Убирая их в ящик, женщина с ненавистью взглянула на меня. Затем обратилась к Мишелю:
– Не уходите! С вами сейчас будут разговаривать наши сотрудники!
Нажала на кнопку, прилепленную к ее рабочему столу, и в кабинет тотчас вошли двое мужчин в штатском. Вежливо поздоровались.
Женщина встала и дала мне знак выйти вместе с ней. Больше не сказав мне ни слова, ушла в глубь коридора, а я осталась ждать мужа перед дверью.
Через полчаса он вышел из кабинета, и мы сразу покинули помещение.
– В общем все в порядке, я все уладил, – облегченно сказал Мишель, – это были люди из КГБ, они этого даже не скрывали. Отличные ребята! Разговаривали очень вежливо, расспрашивали обо мне, о моих родителях, о нашей женитьбе. Я думаю, что они проверяют людей на «белый брак», то есть на фиктивный – для выезда за границу. А может, еще это связано с русскими корнями моей матери. Но не важно – все нормально, просто это их работа!
Далее Мишель объяснил мне, что именно произошло. Из аэропорта в гостиницу дали сигнал о его приезде. Тогда существовал такой порядок. А из гостиницы, где он обычно регистрировался по приезду в Москву, дали тревогу в соответствующие органы, что он не пришел ночевать. Тогда его начали разыскивать.
– Все будет хорошо, дорогая, не волнуйся, я им все объяснил. Оказывается, тебе нужно было заранее написать заявление о том, что теперь я буду ночевать у тебя, приезжая в Москву, так как наш брак зарегистрирован. Самое главное, что они поняли, что я не шпион и не скрываюсь от них.
Мы успокоились. Вечером поужинали в одном из ресторанов. Бокал шампанского начисто избавил нас от неприятного осадка, который оставался после ОВИРа. Мы танцевали «слоу» и смеялись, вспоминая в деталях это происшествие и особенно экспансивную блюстительницу закона. Все это были «мелочи жизни», на которые мы твердо решили смотреть с юмором.
До отъезда в наше свадебное путешествие мы собирались закончить небольшие дела и приятно провести время – сходить в Большой театр и съездить в Троице-Сергиеву лавру, под Москвой. Многообещающие, радостные планы. Мы с азартом обсуждали все детали.