Страница 25 из 34
Впервые упомянутые в «Ипатьевской летописи» под 1288 г. и насчитывавшие сотни имен в документах XV в. сурожане действовали на всех путях «из варяг в греки». Их можно было встретить на торговых площадях Великого Устюга и Новгорода на Севере, на рынках Константинополя и Токата на Юге. Они имели склады и торговые ряды в Москве и Кафе. Располагая, в целом, средними капиталами в 20–30 рублей и изредка имея более 100–200 рублей, они ввозили в Кафу северных товаров в 80-90-е гг. XV в. примерно на 192000 рублей (19000000 аспров), давая доход кафскому пашалыку 160000 алтын (960000 аспров)[678]. Подобные масштабы торговой активности сурожан, контрастирующие со сниженными оценками ряда ученых[679], должны предполагать более высокий уровень их социально-экономической организации, чем это представлялось прежде[680]. Пример Степанки Васильева, совершившего в 70-90-е гг. XV в. четыре поездки из Москвы в Константинополь и Заморье[681], едва ли может претендовать на типологическое обобщение. Сурожанин отнюдь не был предпринимателем, лично исполнявшим все торговые операции: от закупки товара и его транспортировки – до полной реализации. Разнообразные документы, касающиеся исков по завещаниям, востребованию выморочных имуществ, исполнения тех, или иных торговых поручений[682], говорят об известной специализации среди купцов-сурожан.
Одни из них занимались организацией и финансированием торговых предприятий, как например, еврей Кокос, никогда не покидавший Кафы, известный своими поставками драгоценностей Ивану III [683], или Агрон Жидовин из Киева, имевший своих представителей в Московии и Крыму[684].
Другие выступали в роли так называемых «факторов», постоянных торговых агентов, действовавших на местах по письменным поручениям обладателей капитала. Таковы – Перша, до последних своих дней проживший в Кафе, и Иван Страх, владевший там лавкой[685].
Третьи были трактаторами, осуществлявшими транспортировку товаров либо морем, либо по сухопутным маршрутам от Кафы до Москвы. Таковы – Андрей, Оган и Мелксиа из России, судя по именам двух последних, армяне, курсировавшие по Черному морю между Кафой и Константинополем[686]. Таков – Хозя Асан, ездивший между Кафой и Москвой по поручениям Кокоса. Отдельные лица могли совмещать передвижения по суше и морю. К примеру, Шан Жидовин, зять Агрона Жидовина, возглавлял караваны из Киева в Кафу, а затем направлялся из кафского порта в Заморье[687].
Среди этих торговых людей были занимавшиеся перевозкой товаров на гужевом, или санном транспорте[688]. А были и такие, которые предпочитали занятие извозом на речных судах. О последних отыскиваются примечательные сведения в трактате, приписываемом Дж. Бембо: «Московиты, то есть русские, приходят по реке Танаису (Дону – А.Е.) в Тану (Азов – А.Е.) на своих больших ладьях, наподобие бригантин, и привозят [на них] дорогие меха и другие товары для продажи»[689].
Некоторым из этих торговых людей удалось добиться немалых успехов. Тот же еврей Кокос из Кафы был доверенным лицом Ивана III в переговорах с крымским ханом Менгли-Гиреем (1468–1476, 1478–1515). Ему поручал Великий князь заключение брачного союза своего сына с дочерью Мангупского князя Исайко[690]. Грек Георгий Перкамота преуспел в качестве посла Московского государя в Милан[691]. Греки Дмитрий и Мануил Рале-вы представляли Россию в переговорах с дожем Венеции, римским папой и миланским герцогом[692]. Ту же роль выполняли в 1493 г. Мануил Ангелов и Данила Мамырев[693], и последний закончил свою карьеру дьяком-казначеем, весьма высокой чиновничьей должностью. Купцы Гаврила Петров, Григорий Алексеев, Иван Подушка были вхожи в придворные круги.
Особый колорит торговле с Севером придавала фигура татарского и вообще восточного купца. Мусульмане различной этнической принадлежности были хозяевами магазинов, фондако, включавших и склады, и жилые помещения, и лавки, и порой мечети, как в Кафе[694], так и в Москве[695]. Им принадлежали караван-сараи и целые кварталы. Мусульманские купцы располагали широкими связями, осуществляя сообщение Кафы с Москвой и Заморьем, вплоть до земли Шам, или Сирии, Мисюрь, как в средневековых русских документах назывался Египет, и Италии[696]. Некоторые из них достигали значительного влияния на московских и восточных правителей, как например, Ямгурчей и Абдыл Афыз, ездившие на Север за кречетами и известные своими паломничествами в Мекку[697].
Конечно, торговый обмен между Севером и Югом не представим без итальянского купца, или «фрязина» средневековых русских источников. Владея наиболее совершенной коммерческой техникой, зная различные формы кредитования, вексельный обмен и двойную бухгалтерию, итальянское купечество создало разветвленную сеть торговых поселений с банками, меняльными и нотариальными конторами от Кафы до Сарая по волжскому пути и Львова по «татарскому пути». Итальянцы имели постоянных представителей в отдаленной Москве и даже в Скандинавии.
Итальянцы вели свои дела с особенно широким размахом не только благодаря коммерческой корреспонденции и посредничеству каких-нибудь северных или южных купцов, но и организуя собственные караваны в традиционных направлениях на Львов[698], Киев[699] и Москву[700]. Наиболее предприимчивые натурализовались в Московском княжестве, достигнув значительного положения. Таков Андрей Фрязин, получивший в качестве пожалования богатую пушниной и соколиными промыслами Печору. После смерти Андрея Фрязина Великий князь, Дмитрий Донской, передал печорскую вотчину его племяннику, Матфею Фрязину[701]. Генуэзца Заккария Гизольфи, владевшего замком в Матреге и лишившегося его в результате турецкого завоевания Великий князь приглашал на свою службу в Москву[702]. Личные поручения Ивана III исполнял Демьян Фрязин, ездивший в 80-е гг. XV в. в Заморье с новгородскими купцами[703]. Антон Фрязин, торговавший между Кафой и Москвой[704], сопровждал русских послов в Италию.
Впрочем, далеко не многим удавалось преуспеть в торговле с Севером. Куда больше купцов, фрязей ли, сурожан ли, или каких иных гостей, остались безвестными. Кто-то лишился и богатства, и самой жизни от нападения лихих людей, каковыми полны были тогдашние дороги[705], а то и просто от болезней. Поэтому, говоря о внутренних императивах, побуждавших итальянцев и греков, отправляться далеко на Север, а новгородцев и московитов – на Юг, в Заморье, едва ли достаточно рациональных объяснений.
678
Расчеты сделаны мною на основании следующего массива документов, см.: Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI.
679
Dubiecki М. Kaffa, osada genueńska i ej stosunek do Polski w XV wieku // Przegląd Powszechny. – 1886. – T.XII. – N34. – P. 56–64, 216–227; Kutrzeba S. Handel polski ze wschodem w wiekach średnich // PP. – 1903. – T.XXXVII. – N4. – P. 190–219, 462–496; 1903. – T.XXXVIII. – N1. – P. 512–537; Levicki S. Les marches de Lwow du XIV au XVIII siècles. – Lwow, 1921; Charewiczowa L. Handel średniowieznego Lwowa. – Lwów, 1925; Malowist M. Kaffa – kolonia genueńska na Krymie i problem wschodni w latach 1453–1475. – Warszawa, 1947.
680
Сыроечковский B.E. Гости-сурожане. – M.;JL: Огиз, 1935; Семенов Л.С. Путешествие Афанасия Никитина. – М.: Наука, 1980.
681
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.8, 235–236; Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С. 11–12.
682
Там же. – С. 10–33; Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.1–3, 10, 13, 19–20, 22, 29, 34–35, 45, 50, 54.
683
Там же. – С.40.
684
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С. 10–11.
685
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.206, 235.
686
Il libro dei conti di Giacomo Badoer / A cura di U. Dorini e T. Bertelè. – Roma, 1956. – P.477, 484, 621.
687
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С. 10–11, 22–25; Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.50.
688
Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды: извлечения из сочинений арабских / Пер. с араб. В.Г. Тизенгаузена. – М., 1884. – T.I. – С.63; Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды: извлечения из персидских сочинений / Пер. с персид. В.Г. Тизенгаузена. – Л.: АН СССР, 1941. – Т.И. – С.ЗОЕ
689
Periplus des Pontus Euxinus / Herausg. von G. M. Thomas // ABAW. Philosoph.-philologische Klasse. – München, 1866. – Bd.X. – S.223 (zopoli grandi).
690
Огородников В.И. Иван III и зарубежные евреи // Сборник статей в честь Д.А. Корсакова. – Казань, 1913. – С. 52–75; Эрнст Н.Л. Конфликт Ивана III с генуэзской Каффой // ИТОИАЭ. – Симферополь, 1927. – T.I(LVIII). – С. 167–181.
691
Гуковский М.А. Сообщение о России московского посла в Милан (1486) // Вопросы историографии и источниковедения истории СССР. – М.;Л., 1963. – С. 648–655.
692
Скржинская Е.Ч. Кто были Ралевы, послы Ивана III в Италии: (к истории итало-русских связей в XV в.) // Проблемы истории международных отношений. – Л., 1972. – С. 267–287.
693
Сыроечковский В.Е. Гости-сурожане. – М.;Л.: Огиз, 1935. – С.87.
694
Еманов А.Г. Латиняне и нелатиняне в Кафе (XIII–XV вв.) // Из истории Византии и византиноведения. – Л., 1991. – С. 108–110.
695
Тихомиров М.Н. Пути из России в Византию в XIV–XV вв. // ВО. – М., 1961. – С. 3–33.
696
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С. 106–107, 112, 124, 174, 220, 243, 409–410, 420; Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С.28, 41, 157, 175.
697
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. —С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.174, 274.
698
Nistor J. Handel und Wandel in der Moldau bis zum Ende des XVI Jh. – Tschernowitz, 1912. – S.31,36, 181, 186, 191–192.
699
Lituanus, Martinus. De moribus tartarorum. – Basiliae, 1515. – Fol.35.
700
Codice diplomatico delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna // ASLSP. – Genova, 1879. – Vol. VII. – P.II. – N1102; Ernst N. Beziehungen Moskaus zu den Krim-tataren unter Iwan III. – B., 1911.
701
Сыроечковский B.E. Гости-сурожане. – М.;Л.: Огиз, 1935. – С.27.
702
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.41, 71–73, 77, 114.
703
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С.23.
704
Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф.Карпов //СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.47.
705
Там же. – № 1–2, 13, 35, 50; Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С —.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С. 10–33; Codice diplomatico delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna / / ASLSP. – Genova, 1879. – Vol.VIT – P.II. – N1042,1102.