Страница 22 из 22
Автографемы есть единицы для описания и хранения экзистенциального опыта субъекта, то есть тех «событий жизни», которые конкретная личность, превратила в «события текста», преломив их через собственный опыт, смысловые конструкции, ценностные системы, индивидуальные переживания и пр., то есть через статус «события сознания». Автографемный повествовательный слой личности менее «выговорен», менее «проработан» исследователями и писателями (в силу их тяготения к архетипическим конструкциям и нарративным схемам), тем не менее, он намного более значим, чем биографемный.
Огромная часть личного опыта плотно спрессована в этих единицах, далеко не всегда доступных в межличностных коммуникативных актах (они не «окультурены» и не «омассовлены» так, как биографемы) и часто требуют экзистенциального уровня общения (по К. Ясперсу), доверительного самораскрытия личности. И, конечно, общность тезаурусов на уровне автографем психологически способна сблизить людей гораздо больше, чем общность на уровне биографем. Вероятно, когда люди говорят о «подлинной близости», ощущают «родство душ», речь может идти именно о совпадении содержаний фрагментов экзистенциального опыта («судеб сплетения», как говорил Б. Пастернак).
Автографема есть превращенная форма индивидуально воспринятого жизненного факта, наилучшим образом раскрывающая личности самое себя и самобытность ее жизни. Это семантически свернутый, сжатый микросюжет, ядро которого составлено неким значимым для субъекта событием, воспринятым как имеющим к нему отношение, а обширная и не менее значимая периферия – его оценками, переживаниями, представлениями, образами, домыслами, интерпретациями. И даже сами единицы, как верно замечает М. Н. Эпштейн, здесь более «инвентарны»: анализируя тексты Р. Барта, он, к примеру, упоминает «ожидание», «удивление», «скитание», «аскезу», «катастрофу», «нежность», «безответность».
Назначение автографем – синтез персональной семантики: преломляя информацию о реальности, ставшую достоянием субъекта, через накопленный опыт жизнеосуществления, индивидуальное сознание превращает ее в единицы опыта экзистенциального, если этот опыт задел личность за живое и стал значимым для дальнейшего существования. Упорядочивание, сцепки и согласования автографем образуют новые, может быть, даже отличные от цепочки жизненных происшествий, смысловые синтагмы жизнеописаний и, следовательно, несколько иную структуру самоосознаний и самопредставлений. Здесь формируются новые причинно-следственные связи, понятные и кажущиеся закономерными обычно только самому субъекту и иногда даже отходящие от объективной логики происходившего: к примеру, человек считает нечто «посланным ему наказанием за…», «знаком…», «предупреждением о…».
Внутренняя трансформация биографем в автографемы, сопровождающая процесс извлечения экзистенциального опыта из опыта жизненных происшествий, может быть иллюстрирована следующим образом. Например, рассказчик повествует о своей профессиональной карьере с целью социальной демонстрации того, как сформировался его нынешний достойный социальный статус, выстраивая необходимые биографемы («образование», «служба», «достижения», «репутация», «профессионализм», «заслуги» и т. д.) в определённом логическом порядке. Тем самым он транслирует слушателям определённый modus vivendi, соответствующий позитивной социальной оценке.
Из биографемного тезауруса при этом изымается всё то, что не согласуется с транслируемым концептом «я этого достоин, я это заслужил упорным трудом и правильной жизнью». С точки зрения социальной оценки перед нами предстаёт стройная, закономерно обусловленная текстовая реконструкция его жизни. Но на уровне аутоидентичности свой будто бы осмысленно и целенаправленно осуществлённый карьерный рост, на который затрачено много времени жизни, рассказчик считает «тормозом» своей свободы и самореализации, противоречащим его истинным желаниям быть признанным, любимым, достойным и т. д., рождение детей – «путами на ногах» в то время, когда он хотел решать другие личностные задачи, активное участие в социально-политической жизни – следствием собственной слабости, беспринципности, ведомости, корысти, свидетельством непреодолённого конформизма и приспособленчества и пр. И тогда мы имеем дело с автографемами, которые образуют свой – параллельный к биографемному – порядок жизнеописания. Разница между социально демонстрируемым и приватным ментальным содержанием жизнеописания не всегда конфликтна, но она почти всегда есть.
Трансформация биографем в автографемы не является тем процессом, который обязателен для любого человеческого развития. Она стимулируется переживанием «необходимости себя» (Мамардашвили, 1996), побуждающим к рефлексивному следованию субъекта к познанию границ аутентичности, отходу от формального следования социальным клише, происходящим в кризисе среднего возраста. Поэтому экзистенциальный опыт как специфическое новообразование взрослости начинает накапливаться позднее, чем просто жизненный, а его объём и содержание заметно различаются у разных людей.
На его образование влияют разнообразие пережитых происшествий, социальное происхождение, образование, собственная активность личности во взаимодействии с окружением, её индивидуальные особенности, степень развитости рефлексии и др. Экзистенциальная направленность обобщения опыта заставляет взрослого человека самостоятельно напрямую соотнестись с собственной подлинностью, преодолев в себе «они требуют», «это правильно», «так нужно», «я должен» во имя «я хочу», «мне нужно», «я буду», «это – моё».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.