Страница 9 из 33
На часах – четвертый час утра, или может быть, еще ночи. Во всяком случае – было еще темно. Паром “Елена” мягко ткнулся носом в причал на Крымском берегу. “Здравствуй бля, малая родина!” – вслух поприветствовали мы, когда колеса нашего авто въехали на Крымскую землю. А именно – на асфальтовое покрытие улиц города Керчь, которое, как казалось, не меняли со времен Великой Отечественной войны. Заплатки и выбоины следовали непрерывной чередой. Ставшее привычным более – менее быстрое вождение по хорошему покрытию трассы “Дон” сыграло злую шутку. Машина запрыгала по рытвинам, рискуя просто напросто развалиться на части, или поехать дальше, оставив подвеску где-то в черте города – героя Керчь. Приходилось снижать скорость, потому что все, что было в машине незакрепленного – начинало жутко грохотать, пытаясь сместиться со своих мест. “Пиздец, ну и дороги!” – непроизвольно вырвалось у меня, когда машина прогрохотала подпрыгнув, на очередной заплатке, после этого тут же провалившись в яму. “Тут, я так понял, за дороги еще со времени воссоединения не брались!” – подвел итог я, объезжая асфальтовые наплывы и колдобины, в изобилии попадавшиеся на пути. Заплатки были уложены на покрытие в несколько слоев, предельно топорно. Съехавшие с парома и направлявшиеся вглубь полуострова выписывали по дороге замысловатые кренделя, объезжая ямы и рукотворные неровности. Хотя какой там рукотворные... у тех, кто это делал, руки наверное росли из жопы. Я уже было, стал прикидывать, сколько я буду ехать до Алушты по такой дороге. Картина вырисовывалась не особенно радостной. Вспомнил, что под Керчью есть очаг грязевулканической деятельности. Так называемое Булганакское сопочное поле. Включил планшет, открыл карты. Нужный отворот уже скоро. Несмотря на возражения жены, все же повернул в сторону угрюмых Керченских окрестностей. Окрестности встретили нас предутренним туманом, угрюмым безлюдьем, дорогой, на которой когда-то был асфальт и толпами ежей, снующих, а во многих случаях, еще недавно сновавших по дороге в разных направлениях. А еще – диким желанием спать. Немало их, павших под колесами проезжающих авто, неестественно сплющенных валялось на остатках асфальта. Нашли село Бондаренково, возле которого, на его северной окраине как раз и располагалось это сопочное поле. Туман начинал стелиться по земле, заполняя собой все низины. Картина за стеклом окна была такой, как будто мы участвуем в съемке фильма про оборотней и прочую нечисть. Казалось бы – еще немного и на лобовом стекле появится, оставляя след, чья-то липкая когтистая пятерня, вся покрытая язвами и взъерошенной шерстью. Было немного жутковато. Небо становилось едва – едва синим. На часах – начало пятого. До рассвета еще часа полтора. Поглядел за окно, за которым смутно просматривалась эта самая северная окраина и решив, что отложим поездку к вулканам на “как-нибудь в другой раз”, плюнув на собственное самолюбие и амбиции, мы повернули обратно в город. Вроде бы никуда не нужно было сворачивать, дорога, огибая село, если верить навигатору, выходила в город. Вот по ней мы и поехали. Выехали мы в город точно на ту же самую дорогу, по которой еще часа два назад следовали с парома. В этот раз уже поехали внутрь полуострова, еще раз проехав уже знакомый поворот к вышеупомянутым достопримечательностям. Выехав к знаку, где название города Керчь было зачеркнуто красной чертой, у заправки мы затесались среди таких же сонных автолюбителей и решили попробовать поспать. На обочине стояло десятка два машин, таких же, как и мы съехавшие с парома и не спавших ночь. Задернули все шторки и разложили сиденья. Едва приклонив голову к подголовнику я, судя по всему, напрочь отключился, потому что совершенно выпал из реальности и не видел, как взошло Солнце и стало жарко. Проснулся от ощущения того, что совершенно мокрый и с меня просто течет. Дневное светило уже вовсю жарило в окно, несмотря на ранний час. Стоявшие вокруг машины уже подразъехались и мы стояли практически в гордом одиночестве. Встали совершенно разбитые, с дурными головами. Грело лишь одно – мы уже в Крыму. Еще немного и мы будем петлять по узким улицам родной Алушты. Открыв багажник, достал ту самую канистру с краником, мы умылись, немного освежив лицо и разогнав сон, после чего снова продолжили свой путь. Дорога поражала своим бесподобным качеством. Кренделя продолжились с удвоенной силой, потому что я старался ехать немного побыстрее. Получалось однако слабо. Выбоины и заплатки теперь дополнялись внушительным наплывами по краям дороги. Наскочить со всего маху на такой – про подвеску можно забыть, как про переднюю, так и заднюю. В салоне тоже все подпрыгивало, а нас мотало из стороны в сторону. Ехавшие навстречу, в сторону Порта Крым так же следовали ни шатко ни валко, объезжая те же самые препятствия и в меру сил жалея нежные подвески собственных иномарочных авто. Километров через тридцать после Керчи, дорога стала ровной, вполне приличного, по местным меркам качества, по которой можно было уже разогнаться километров до восьмидесяти. Еще через некоторое время, покрытие сменилось на ровное и новое. Правда это новое и ровное покрытие было не сплошным и временами сменялось на старое и не очень ровное. Не все коту масленица, как говорится. К хорошему привыкаешь быстро. Тем временем, мы снова въехали на нормальное, новое покрытие, разметка еще не была нанесена, а еще через некоторое время мы поехали по встречке, объезжая место дорожных работ. Потом снова вернулись на свою сторону. По дороге все равно сильно разогнаться не получалось – в сторону Симферополя шел довольно плотный поток транспорта. Скорость держалась где-то на уровне километров девяносто. Таким образом мы доехали до Ленинского.
Возле Ленинского, в семнадцати километрах от него нас ждал еще один пунктик культурной программы, село Вулкановка. Неподалеку от него среди степи возвышается Джау – Тепе, или Вражий Холм. Крупнейший в Крыму грязевой вулкан. Мы свернули с трассы и стали углубляться внутрь. Как проехать на Вулкановку, никто из местных толком не мог объяснить, видно еще просто не проснулись. Пришлось снова доверится навигатору. Проехав прямо, сквозь село, мы выкатились на грунтовку, по которой и поехали на юг. Без асфальта сильно не разгонишься, поэтому пришлось ехать примерно километров тридцать в час, не более. По пути попалась небольшая, но довольно крутая горка, с которой пришлось спускаться на пониженной передаче. Вокруг – выжженная Солнцем желтая крымская степь. Справа от нас виднелось водохранилище, выглядевшее немного странно на фоне желтой, выжженной степи. Ровные участки сменялись небольшими, унылыми холмами. Керченское холмогорье – так кажется, называется эта местность в путеводителях по Крыму. Далеко на юге сквозь дымку проглядывали более высокие холмы. Каждый, более – менее похожий на конус холм уже принимался за вулкан. Наконец, впереди стали видны домики небольшого села. Срезали угол проселочной дороги и выехали на убитую дорогу, на которой когда-то был асфальт, равно как и во многих других местах в Крыму. До какой же задницы довела полуостров эта херова украинская власть! Дербанили сволочи наиболее лакомые куски, хапая ртом и жопой, не прожевывая, чавкая и давясь! При этом – ни во что не вкладываясь. От президента к президенту – все жаднее и жаднее. При Кучме и Ющенко так не воровали, как при Януковиче, с его донецкой братвой. Чего стоили восемь тысяч гектаров заповедного леса на Южном берегу. Охотничье товарищество “Кедр”, ёпта! При всем трагизме ситуации для жителей Донбасса, слово Донецк, Енакиево или Макеевка еще долго будут граничить с ругательством. Наконец – подавились! Керчь – не деревня, а дороги – просто жесть. Превратить регион, из которого можно деньги грести лопатой, в дотационный – это нужно уметь! В этом они поистине преуспели. Профукали все, теперь – посасывайте! Не видать вам Крыма как своих ушей. Еще бы повышвыривать всех этих донецких беженцев обратно, защищать родные места – было бы совсем хорошо. Слишком много этих паразитов развелось в крымских городах, на недешевых иномарках, как правило. Выговорился... Итак, перед тем, как выехать на остатки асфальта, мы увидели то, к чему собственно, стремились. Конусообразный холм, высотой метров в шестьдесят, с усеченной вершиной. На одном из склонов все еще видны следы былых мощных извержений. Огромный поток грязи, называемый сопочной брекчией, уже заросший травой, но все еще просматривающийся на окружающей местности. Проехавшись по селу и посмотрев на царившую там разруху, мы проехали прямо к холму. Припарковал машину у подножия и мы стали совершать первое восхождение на Крымскую вершину в этом сезоне. Поднявшись на середину склона и посмотрев назад, я увидел, что по дороге, совершенно беззвучно ползет какая-то черная каракатица с длинной штуковиной, располагавшейся поперек дороги. Ползет медленно, но уверенно. Машину стоило бы с дороги убрать, потому что был риск, что может задеть, а гаишников в этой глуши можно ждать до седых яиц – не приедут. На фоне общей сонливой неподвижности и тишины, она ползла тоже совершенно без звука, который перебивал небольшой ветерок на склоне. Но картина от этого выглядела не менее занятно. Сбежал по склону вниз, благо поднялся еще не высоко и съехал с дороги, поставив свой внедорожник в небольшое понижение. Каракатица появилась из-за перегиба дороги. Это был древний трактор, весь закопченный и замасленный, с каким-то сельскохозяйственным приспособлением, вроде тех, которые имеют комбайны. Он, чихая и кашляя пропылил мимо. Из кабины высунулась удивленная физиономия. Видно ненормальные туристы, да еще с подмосковными номерами здесь редкость. Хотя... когда мы заехали в село, нам навстречу выехала “десятка” с ульяновскими номерами. Неужели кто-то приехал сюда в гости, на отдых? Хотя одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что из Ульяновска он сюда не доехал бы ни за что, просто-напросто рассыпавшись на составные части по дороге. Итак, убрав машину с дороги и обливаясь потом, я снова отправился на восхождение. Склон был не особенно крутой, поросшей жесткой, колючей травой, поэтому идти было нетрудно. А вот и вершина. Кратера, как его рисуют нам рассказы о вулканах, не было. Была усеченная вершина, словно перекопанная огромной лопатой. Немного под нами на склоне был уступ в виде террасы, наверное более древнее основание конуса, образовавшегося после позднейших извержений. Кто-то не поленился и приволок на этот уступ табличку с информацией, что Джау – Тепе является памятником природы республиканского значения, где и воткнул ее в грунт. С вершины открывался вид на окрестную, унылую степь. Километрах в трех от нас блестело еще одно водохранилище, немного меньшего размера, а недалеко от подножия сопки виднелась на фоне желтой травы своего рода расселина, поблескивавшая влагой и мокрой почвой на дне, что резко контрастировало с иссушенной, унылой местностью. Возле этого места был небольшой мостик в состоянии, близком к развалине, возле которого навсегда замерла табличка, предупреждавшая на украинском языке о том, что ведутся дорожные работы. Рабочие ушли наверное навсегда и когда вернутся – не сказали. Путеводители говорили по поводу воды – о сероводородном источнике с большим дебетом. Однако никакого характерного запаха мы, проезжая мимо, не почувствовали, хотя толком и не принюхивались. Все. Достопримечательность осмотрена. Извержения в ближайшее время, судя по всему, не планировалось. Крайнее произошло в сорок втором году и пока ничто не предвещало нового. Сопка молчала уже более семидесяти лет. Но литература опять же говорит, что после длительного затишья, вулканы проявляют мощь, пропорциональную стадии покоя. Значит – Вражий холм еще проявит себя. Во всей красе. Шанс есть. Однажды он разрушил старое село. Пришла пора спускаться вниз, возвращаться на нормальную дорогу и ехать домой, в Алушту. Собака наотрез отказалась спускаться по колючей траве, пришлось нашего хищника взять на руки. Развернулись на дороге и поехали по ухабистой, но прямой. Все быстрее, чем по грунтовке. Дорожное покрытие варьировало от более – менее ровного, до фронтового, с воронками от снарядов и бомб, по которой приходилось выписывать всевозможные замысловатые фигуры, чтобы окончательно не загубить подвеску. По пути догнали машину с татарстанскими номерами. Интересно, такие же как мы, ненормальные крымчане – эмигранты, осматривающие различные достопримечательности малой родины, или к кому-то приехали в этой глуши? За татарами так и протянулись до трассы, после чего разъехались в разные стороны. Мы снова находились на нормальной дороге, по которой можно было хоть немного разогнаться, километров хотя бы до ста. Впереди была Феодосия.