Очерки отпускника

Военно-пещерный день.

Нежданно – негаданно от знакомых поступило предложение, подкупающее своей новизной – поехать в Севастополь на празднование Дня ВМФ. Хотя, грешным делом, мы уже начинали постепенно свертывать свою культурную программу. Со всеми нашими домашними ремонтами, выбившими в отпускном бюджете ощутимую дыру... Пришлось в конце концов, примириться с тем, что наша программа в полном объеме выполнена не будет. Снова приходится отложить тему дайвинга, которую планирую уже около десяти лет... И посещение мыса Казантип, мимо которого проехали в самом начале нашего пути по Крыму, месяц назад. Обошелся без нашего посещения в этом году и Тарханкут, изрядно полюбившийся нам за последние два года, а так же – Сиваш, до которого оставалось буквально километров пять... Хотя... учитывая, что мы так и не бросили в море монетку, нас снова зовет туда жажда приключений и новых впечатлений, потому что Крым – это вечно открытая книга, прочитать которую не хватит, пожалуй, среднестатистической человеческой жизни. Когда нас нужно было долго уговаривать? Ковырнули в носу, прикидывая, когда лучше выезжать, сели и поехали, снова встав еще до того, как Солнце позолотило вершины гор. С пальцем в носу почему-то думается лучше. Наверное потому, что таким образом осуществляется массаж соответствующих зон мозга. Ни свет ни заря, рванули на Севастополь. Индикатор уровня топлива опустился до красной зоны, однако возле дома заправляться не стали, рассчитывая, что возьмем горючку на борт по трассе. Ан нет! До самого Гурзуфа проблемы с заправками – в сторону Ялты все стоят без окон и дверей. Хотя по другой стороне дороги – заправляйся – не хочу. Перспектива обсохнуть по дороге никого не прельщала. Доехав до Гурзуфа, заправились на противоположной стороне и снова выехали на дорогу, наплевав на две сплошных. Как обычно случается согласно великому Закону подлости – примерно в километре, оказалась такая же заправка с нашей стороны. Ялту миновали без проблем, хотя обычно, толкотня начинается уже в Ай-Даниле. Застройка примыкает вплотную к дороге, которая здесь же начинает петлять по склонам. Большая часть ялтинских обывателей еще спала, или только планировала просыпаться, отсыпаясь после рабочей недели. Но желающие попасть на морской парад в Севастополь уже двигались довольно плотным потоком. Некоторые с флагами. За Ялтой дорога сузилась до одной полосы в каждом направлении и пошла вдоль Южного берега, над которым практически непрерывной стеной нависали горы, делая открывающийся вид поистине незабываемым. Немного не доезжая до Фороса, обратили внимание на внушительный металлический забор, со множеством камер, тянувшийся вдоль трассы. Сначала не поняли, потом вспомнили про правительственную дачу, на которой в свое время Горбачев сидел. Лет двадцать назад мы здесь уже ездили. Поехали на прогулку. Только тогда там забора не было, а крыша самой дачи немного просматривалась с дороги. У подножия скал Ласпи Южный берег плавно сошел на нет. Там собственно, он и заканчивается. Дорога ушла в межгорное понижение, став более мрачной и малолюдной. Поток машин в направлении города Русской славы постепенно усиливался. А у горы Гасфорта, где проходит “Хирургическое” байк – шоу и вовсе стал почти сплошным. Таким образом, добрались до развязки перед городом и на ней свернули в сторону Инкермана, чтобы переехать на Северную сторону. Основной поток машин ушел в город. Прикинули про себя, что там будет в разгар торжеств и как потом они оттуда будут выбираться. В строю остались лишь самые прошаренные, или менее амбициозные, решившие пожертвовать нахождением в центре событий, ради более-менее спокойного созерцания предстоящего действа. В Инкермане оказалось довольно интересно – здесь издавна велись разработки известняка, а скалы испещрены выработками. Немного позже, у местной автостанции – обнаружили развалины античной крепости Каламита, о существовании которой, как и многие другие херовы крымчане – аборигены, ранее не знали. Храм Святого Николая своей четырехгранной пирамидой возвышался над дорогой. Решил залезть в Свободную энциклопедию. Ага. Вот. Цитирую. Храм строился с 1857 по 1870 годы. Пирамидальная церковь построена на Братском кладбище (Северная сторона). Архитектор А. А. Авдеев за проект этого храма был удостоен звания академика архитектуры. Выбрав форму египетской пирамиды, автор стремился передать идею вечности. Пирамиду венчает массивный 16-тонный крест. Благодаря удачно выбранному образу и местоположению, здание храма является архитектурной доминантой Северной стороны Севастополя. Отлично просматривается с многих точек центральной части города и его окрестностей. С внешней стороны, на стенах церкви, размещены 56 диоритовых досок, с наименованием частей, которые отстаивали Севастополь в первую оборону 1854—1855 гг., с обозначением их численного состава, и количества павших в боях. В стены с внутренней стороны вмонтированы 38 досок из чёрного мрамора с именами 943 офицеров, генералов и адмиралов, погибших в дни обороны Севастополя 1854—1855 гг. В церковь вели бронзовые литые двери утонченной работы Адольфа Морана. Изнутри церковь была расписана в византийском стиле. Стены её украшала прекрасная фресковая живопись, выполненная художниками – академиками А. Е. Карнеевым и А. Д. Литовченко. Однако от влажности фрески быстро портились, и вскоре их заменили мозаикой, которая точно копировала прежнюю живопись. Мозаику выполнили в Венеции, в мастерской итальянского художника Сальвиати, по эскизам художника М. Н. Протопопова. В годы Второй обороны (1942—1944) храм-памятник сильно пострадал: верхушка здания была разрушена, огромный крест рухнул на землю, часть его откололась. Здание восстановлено после Великой Отечественной войны в прежнем виде. В настоящее время церковь-памятник действует. Продолжается реставрация, в частности, восстановление диоритовых досок и мозаик. Так-то! Протолкались по узким улочкам Инкермана и, въехав в какие-то дворы, остановились на пятачке у спортивной площадки. Народ прибывая, рассовывал свои транспортные средства по окрестным закоулкам. Вышли на пригорок на Северной стороне. Прекрасный вид на бухту и строй кораблей. Однако до начала военно-морского парада еще было достаточно далеко. Какая-то бабка застелила видавшими виды подстилками чуть ли не треть горки, заняв место для своих отдыхающих. Окружающие с таким положением дел мириться не собирались и постепенно границы застеленного пространства ощутимо сузились, сопровождая сужение довольно громкими препирательствами. Новенький, обтекаемый большой белый катер, борзо выйдя из-за мола, ограждающего бухту, прошел перед всем строем и скрылся где-то внутри Артиллерийской бухты, нагнав довольно приличную волну. “Адмиральский!” – с видом знатока сообщил мужик в тельняшке, сидевший на траве у наших ног, своей спутнице, после чего сказал, что сам-то он служил в танковых войсках под Хабаровском, но с морем его навечно связала мореходка! Мужик, рассказывая, не спеша отхлебывал пиво из запотевшей литровой бутылки. “Как я тебе завидую...” – вырвалось у меня – “... но я за рулем...” Спутница сочувственно улыбнулась в ответ. На кораблях тем временем репетировали приветствие Командующего и ответ на него. Вдоль строя кораблей сновали небольшие катера, видимо доставляя какие-то поручения, а затем – пролетел гидроплан, покачав крыльями над ордером. Наконец, грохнул выстрел из пушки, ознаменовав начало действия. Из Артиллерийской бухты вышел тот самый борзый белый катер в сопровождении еще двух катеров постарше и поскромнее и пошел вдоль строя кораблей. “Здравствуйте товарищи! Поздравляю... Ура! Ура! Ура!” – Командующий Черноморским Флотом начал обход строя кораблей. Стоявшая рядом с нами смазливая тетка, взяла на руки свою таксу, одетую в бескозырку и тельняшку – “Смотри, вон катер Командующего!” Однако вскоре снова все стихло и ничего особенного не происходило. За молом и Константиновским равелином все увидели приближающийся парусник. Рядом с нами расположилось весьма колоритное семейство – бабушка, клуша – мама и ребенок Ваня, который никак не мог понять, какого хрена его сюда приволокли и не испытывавший никакого интереса к происходящему. – Ваня смотри, вон парусник! – Где? – Вооон, там видишь? Парусник! – Даааа... вижу... А где парусник? Кто-то уже хотел подойти и ткнув пальцем в направлении корабля, сказать – “Ваня, да ты за.бал! Вон он, блять, этот парусник! Белый!” Ване было однако, абсолютно пофиг на всю эту военщину вместе с их парусником. Он поймал какую-то незадачливую комаху в траве и теперь с видимым удовольствием возился с ней. Примерно такой же диалог состоялся у бабушки с мамой Вани. Мама Вани, тоже видимо, клуша каких еще поискать, тоже долго не могла понять, что такое “мол” и где собственно, и плывет этот самый парусник. О чем, с рассеянно – придурковатым видом спрашивала у тех, с кем пришла, бестолково хлопая глазами за большими стеклами очков. Видимо, “клушизм” – это у них в роду и передавался из поколения в поколение. Сопровождавший ее довольно солидный мужичок веско и достаточно громко сказал, что “Плавает говно в луже, а парусник – он идет!” После чего мама очень обиделась и, придав своим губам форму куриной жопы, вслед на Ваней совершенно потеряла интерес к происходящему. Парусник тем временем, зашел в Бухту, а гвардейский крейсер “Москва” салютовал ему из кормового орудия, вызвав тем самым переполох у большого количества маленьких детей, собравшихся вместе с безмозглыми мамашами на горке. Ваня вздрогнул, выронил комаху, тут же бросившуюся наутек и спросил – “Что?” Его мама тоже временно вернулась в реальность и сказала – “Ой...” Наконец, пришла часть бабкиных отдыхающих и расположилась на одной из подстилок. Это были трое детей и совершенно чумовая мамаша с видом хиппи начала 80-х, в длинной юбке с соляными разводами на заднице. О том, что плавки от купальника нужно хотя бы выжимать после водных процедур, она, судя по всему, догадывалась весьма смутно. Еще двое детей расположились на подстилке, ближней к бабке. Однако – ненадолго. Пришла их мамаша, с видом порядком поддатой базарной хабалки – “А... ну и на что тут смотреть? На это?” – она ткнула пальцем в сторону кораблей, чавкая жевательной резинкой – “Да нафиг надо! Они тут уже неделю стоят! Пошли отсюда!” С этими словами она сгребла детей в охапку и удалилась с высоко поднятой головой к совершенному удовольствию собравшихся. Парад оказался довольно – таки растянутым по времени. Было с чем сравнивать – в Североморске это действо проходило гораздо динамичнее, не давая скучать всем собравшимся. Более – менее оживляла общую картину авиация. Но все остальное было довольно я бы даже сказал – уныло. Народ, устав от ожидания, стал понемногу рассасываться. А может быть, самые “прошаренные” смекнули, что после окончания парада на выезде будет полная задница и решили выехать, пока на окрестных дорогах не образовались заторы. Мы дождались выхода пожарных катеров и сами, в свою очередь, поспешили к машинам. Хотелось пить и размять затекшие ноги. Тот мужик с банкой холодного пива, до сих пор стоял перед глазами. А в машине, в холодильнике, лежали две приятно охлажденные бутылки минералки. Как и ожидалось – на выезде попали в совершенно неподвижный затор. Автобус, полный людей, все никак не мог тронуться в горку. В конце нашей улицы стоял знак “Уступи дорогу”, а на главной дороге затор шевелился так же слабо, как и на второстепенной. Решили, что тупо толкаться по улице, никакого смысла нет и нужно воспользоваться альтернативными вариантами передвижения. Пришлось довериться нашим знакомым и их навигатору и проехать по местным, инкерманским буеракам, в сторону выезда. Данный вариант передвижения оказался более выгодным, хотя и более пыльным и, через непродолжительное время мы снова были на дороге. Машины сплошным потоком шли на выезд. Еле дотолкались до развязки на выезде из города. Культурные мероприятия на этом еще не были закончены, нам еще предстояло посещение Скельской пещеры. До развилки на трассе добрались хоть и не быстро, но вполне благополучно и ушли в сторону села Орлиного. Чернореченское водохранилище бирюзовым зеркалом лежало среди низких холмов, разнообразя немного мрачноватый предгорный пейзаж. Приятное открытие – “Пивоварня в Орлином”. Пиво – 200 рублей за литр, домашний квас – за 100. Немного дороговато в сравнении с обычными магазинами разливного пива. Однако желающих более, чем достаточно. Вот оно – то самое “крафтовое” пиво. Домашнее, ну или авторское. Нефильтрованное и не пастеризованное, годное от силы пару суток, после чего превращается просто в мочу. Квас – очень вкусный, напоминает домашний. Гаишников поблизости не наблюдалось, посему, плюнув на все, сделал несколько больших глотков прохладного напитка. От Орлиного выехали в сторону Родникового, ранее называвшегося “Скелье” и давшего название собственно, пещере. А от него – по узенькой и извилистой дорожке, одной обочиной нависавшей над обрывом, к самой пещере. Где-то здесь, в этих местах, располагается еще и “Крымский Стоунхендж”, однако – это цель уже другой нашей экспедиции. Стоянка у пещеры – в процессе оборудования. Отойдя неподалеку от нее – устроили небольшой перекус. После прошедших дождей – появилось много грибов, растущих прямо под ногами. От нее – около трехсот метров в лес по обустроенной тропинке. Билеты – по 500 рублей. Группа уже была готова к отправлению. Гид – достаточно грамотный и приятный в общении. Скельская пещера довольно необычна по своему происхождению – она занимает крупную трещину в земной коре, со временем покрывшись натеками, а огромные глыбы, упавшие со сводов после землетрясений, стали своеобразными мостиками и переходами. Сами натеки описывать не буду – это нужно ехать и смотреть самим. Но – красиво! Не пожалеете, если поедете. И – пиво опять же! Свежайшее! Хотя... на вкус и цвет... Пещера – сырая, постоянно капает со стен и сводов. Из оборудованных для посещений – самая теплая из всех. Температура в ней около 13 градусов. Для сравнения, в Красной пещере температура около +9. В это раз пошел без утепления. Хотя остальные буквально кутались. О чем ни разу не пожалел – редкая возможность освежиться после преддождевой духоты снаружи. В пещере имеется озеро глубиной, по словам гида, около 70 метров, заполнившее дно этой самой трещины. Хотя самого озера не видно – с последней глыбы – мостика, пещера выглядит, как дыра, почти вертикально уходящая вниз, насколько хватает глаз. Вода в озере непригодна для питья. Спросили у гида – почему, ведь в Красной пещере вода настолько чистая, что ее попросту не видно. И если бы не тоненькая карбонатная пленка на поверхности, то и не заметили бы. Вода в красной пещере прекрасная на вкус – мы пробовали. Гид объяснил, что источником воды в речке Кизилкобинке, которая там протекает, служит вода, профильтровавшаяся через горные породы на Долгоруковской яйле и собравшаяся в русле, а здесь – озеро пополняется лишь тем, что натекло со стен, то есть, вода очень мутная от взвеси и почти не прозрачная. Отсюда – лишь приблизительная оценка глубины, потому что на дне имеется значительный слой ила и глины. Однако, общую длину ходов специалисты оценивают примерно в 45 километров. Правда, еще не пройденных. А данные получены на основе экспериментов – специально окрашенная в пещере вода выходила из-под земли в Чернореченском водохранилище. В наших лучших традициях, после прохождения маршрута отпустив группу вперед, сами, окружив гида, стали его расспрашивать более подробно. А затем – с неохотой, вновь вышли в жаркую духоту леса. На стоянке наш знакомый нас оставил, а сам убыл в сторону Артека – на работу. Теперь нам предстоял подъем на перевал Байдарские ворота, чтобы потом, проехав мимо знаменитой Форосской церкви, прилепившейся на отвесной скале, вновь выехать на трассу на полпути между Севастополем и Ялтой и, уже по знакомой дороге, возвратиться домой. Серпантин, ведущий на Байдарские ворота со стороны Бахчисарая и на спуск вниз, на Южный берег, это самый, пожалуй, экстремальный путь по автомобильной дороге во всем Крыму. Ну, может быть, за экстремальность с ним может конкурировать лишь спуск из Заповедника. Дорога – очень узкая, изобилующая крутыми, закрытыми поворотами. С одной стороны над ней нависает практически отвесная скальная стена, с которой, неровен час, Вам может что-нибудь внезапно прилететь на голову, а с другой – тоже практически отвесный обрыв, в который можно было бы улететь и самому, если бы не массивные отбойники. Плюс к тому – неизбежная необходимость разъезжаться со встречным транспортом, а непосредственно возле церкви – еще и наставленному абы как, лишь бы приткнуться, а там – хоть трава не расти. Однако, в конце концов, все препятствия преодолены, и мы снова на трассе. Машин довольно много. В обе стороны. Один поток следует от Севастополя, с морского парада, а второй – в противоположную сторону, на вечерние мероприятия. Кстати, еще несколько слов о дороге между Алуштой и Ялтой. Если Вы решили ехать туда своим ходом, то Вас ждет довольно извилистая дорога, с неважным в целом, покрытием. К тому же – изобилующая крутыми поворотами, подъемами и спусками. Покрытие неважное не только потому, что давно требует ремонта, это само собой, но еще и потому, что очень много оползневых участков. Вероятной причиной этому – довольно большое число так называемых гор – отторженцев, то есть – обломков Главной гряды Крымских гор, отколовшихся от основного массива и постепенно сползающих по склону к морю. Примеры привести? Да легко! Огромная скальная трапеция, видная за восточной окраиной Алушты – гора Парагельмен, скала Красный камень у Краснокаменки, гора Крестовая и гора Кошка, за Ялтой. Ну а знаменитые, воспетые поэтами, Гурзуфские Адалары – это тоже один из таких отторженцев, но уже сползший в море. Ну а если что-то куда-то сползает, то оно, это “что-то”, сгребает перед собой все, что попадается на пути. Дорога в этом случае абсолютно не исключение из правил. И мы порой начинаем замечать, как некий участок дороги, ограниченный с двух сторон заметными трещинами, сдвинулся на некоторое расстояние от основной дороги и опустился вниз. Если ехать в Ялту, то примерно перед Ай-Данилем, как я уже говорил в начале, начинается толкотня. Дорога сужается и начинает ощутимо петлять. Затем начинается Массандра, почти слившаяся с остальным городом, петляние осложняется рельефом местности, пешеходными переходами, перекрестками, светофорами и едва ползающими городскими ялтинскими троллейбусами. Если же следовать в Алушту, то вряд ли Вас порадуют достаточно крутые и протяженные подъемы – спуски. Например, с двух сторон – к Партениту, а так же – от Шархи к селу Виноградному, а от него, в свою очередь, к зеленхозу. Венчает это все финишная прямая – крутой и протяженный, с несколькими опасными поворотами, спуск к самой Алуште. Дорога особо расслабляться не дает и передачу выключать не рекомендуется, о чем и предупреждают дорожные знаки. Ибо каждый год с этой дороги улетают несколько фур, а легковушек – и того больше. А в остальном – все очень красиво. Счастливого Вам пути!