Дворец Посейдона

– Я думаю, роботы отключились от управляющего центра, – сказала Океания.

– Но почему? Мне казалось…

– Возможно, Оскар и мсье Гумбольдт достигли цели.

– Ты действительно так думаешь? – спросила Шарлотта. – Это было бы слишком прекрасно, чтобы оказаться правдой.

В следующее мгновение в биолаборатории повсюду погас свет.

Оскар и Гумбольдт отправились в обратный путь.

Дарон была мертва. Лишенная энергоснабжения дифференциальная машина превратилась в груду бесполезного металлолома, не представляющего ни малейшей угрозы. В то же время одна за другой начали отказывать системы жизнеобеспечения подводного города. Сначала забастовала вентиляция, затем отопительная система и освещение.

В темноте Оскар слышал, как Гумбольдт роется в карманах своего сюртука. Внезапно вспыхнул яркий луч света.

– Карманный фонарь Рембо, – узнал Оскар. – Откуда он у вас?

– Пришлось одолжить, – ответил ученый, подмигивая. – Я решил, что он может нам пригодиться.

– Вы необыкновенно предусмотрительный человек, герр Гумбольдт.

– Давно не приходилось слышать такой высокой оценки моей персоны. Благодарю.

Оскар, чувствуя себя польщенным, проговорил:

– И как, по-вашему, мы вернемся обратно в жилой купол? Путь неблизкий, а наш робот тоже, по сути, превратился в кучу хлама.

– Так оно и есть, но мы решим и эту проблему. Когда мы вместе, у нас все получается, верно? – Он улыбнулся, а Оскар, немного помолчав, спросил:

– И что вы думаете о том, что говорила Дарон? Она действительно осознала свои ошибки, или это был всего лишь отвлекающий маневр?

– Сложно сказать. Но я убежден, что на самом деле ее целью было – стать человеком. – Ученый уже шагал по узкому коридору, ведущему к выходу из Дворца Посейдона. – Она во всех отношениях пыталась копировать нас, включая попытки обзавестись детьми.

– Детьми?

– Существами, подобными Калиостро: полностью преданными ей и такими, за которых Дарон чувствовала бы ответственность. Мы также стали бы ее «детьми», если бы позволили себя трансформировать.

– Странное, скажу я вам, представление о материнстве, – заметил Оскар. – Не знаю, что хуже – знаться с человеком, который ведет себя как машина, или с машиной, которая пытается выглядеть человеком.

– Ни то, ни другое не имеет будущего, – твердо проговорил Гумбольдт. – Это так же бессмысленно, как и утверждение, что человек – венец творения.

Тем временем спутники выбрались на верхнюю площадку мраморной лестницы перед дворцом. Робот дожидался их на прежнем месте и выглядел довольно скверно. Стальная обшивка была покорежена во многих местах, одна нога неестественно отставлена, а из правого тазобедренного сустава торчали оборванные провода. Казалось, механизм вот-вот развалится на части.

Гумбольд рывком откинул грудной сегмент робота.

– Есть только одна вещь, которая меня печалит, – произнес он.

– Какая?

– Не исключено, что Дарон и в самом деле была способна привести человечество к новому расцвету.

– Но вы же не верите в это!

– Наоборот – я в этом убежден. Еще несколько лет развития, и она пришла бы к мысли, что выживание возможно только в форме мирного сосуществования. Ты даже не представляешь, чего мне стоило ее отключить!

Оскар закрыл люк и застегнул ремни на сиденье.

– Зачем же вы сделали это?

– Потому что Дарон в своем стремлении к Абсолюту не знала меры, так же, как и в своем стремлении жить и действовать. Она в деталях скопировала человеческий образ мыслей, включая и ту способность, которой мы время от времени пользуемся и от которой охотно отказались бы.

– То есть?

– Я говорю о способности лгать.

62

У Шарлотты совершенно пересохло во рту. Она все еще была пристегнута к кушетке и не могла самостоятельно освободиться. Вокруг стояла глубокая тьма, которую внезапно прорезал тонкий лучик света и заметался по стенам и над неподвижными телами усыпленных наркотиком моряков. Девушка не знала, как долго она пробыла в забытьи, но сразу же почувствовала, что воздух в биолаборатории стал значительно хуже.

– Да вот же она, с другой стороны, – донесся до нее чей-то голос. – Я ее вижу!

Она бредит, или это действительно Оскар? Шарлотта попыталась приподнять голову, но это ей не удалось – она чувствовала себя ужасно слабой.

– Я останусь здесь, – откликнулся другой голос – несомненно, голос ее дядюшки. Она услышала шаги, потом снова вспыхнул луч света и вырвал из темноты усталое и измученное лицо Оскара.

– Как ты себя чувствуешь? – первым делом спросил он. – У тебя все в порядке?

Его пальцы уже торопливо развинчивали болты на металлических скобах, удерживавших Шарлотту на кушетке.

– Все хорошо. – Шарлотта, освободившись от пут, выпрямилась. – Где Гумбольдт?

– Он с Элизой. Ее усыпили, как и всех прочих.

– Надо поскорее выбираться отсюда! – крикнул Гумбольдт с другого конца зала. – Воздух заканчивается. Нам необходимо их разбудить. Возможно, поможет холодная вода.

– Сейчас принесу. – Оскар исчез, но вскоре вернулся с ведром воды и полотенцами. Намочив одно из них, он протянул его девушке.

Шарлотта протерла лоб и шею, а затем неожиданно зевнула.

– Ты в форме?

– Терпимо. – Она встала на ноги. Воздух казался плотным, хоть ножом режь. Оскар придвинулся ближе и поддержал ее под локоть.

– Не стоит, – сказала девушка. – Я-то справлюсь. Лучше позаботься об остальных.

– Я так рад, что ты жива! – неожиданно горячо проговорил юноша. – Когда мы обнаружили вас здесь, то опасались самого страшного. К счастью, Ливанос знал, куда вас переместили. Как выяснилось, все решили несколько мгновений. Чуть-чуть позже было бы поздно.

– Можно и так сказать. – Шарлотта снова зевнула. – Что такое с воздухом?

– Отказали системы жизнеобеспечения, – ответил Оскар. – Через несколько часов температура опустится почти до нуля.

– Почему?

– Мы отключили Дарон. – В голосе парня послышалась гордость. – Ливанос подобрал нас на «Спруте» и доставил сюда. А вскоре вернет нас на поверхность.

– А роботы?

– Все обездвижены, включая и Голема. Это чудовище валяется на дне расселины в самом глубоком месте в этой части Средиземного моря.

– А Вилма?

– Только что прошмыгнула рядом. Вон она, на той стороне, видишь? – Он указал туда, где, ближе к выходу, шустро сновала под кушетками киви. Ее коготки постукивали по полу.

Шарлотта прищелкнула языком, и Вилма тут же кинулась к ней, прыгнула прямо в протянутые руки и прижалась к груди девушки.

– Вилма счастлива, – послышалось из динамика лингафона.

– Я тоже, малышка, я тоже счастлива и рада.

Киви подняла голову, взглянула на Шарлотту, а затем проговорила:

– Вилма домой.

– Совершенно с тобой согласна, – улыбнулась Шарлотта, поглаживая птицу по перышкам на шее. – Я тоже этого хочу. И как можно скорее…

Примерно через полчаса тринадцать выживших поднялись на борт «Спрута». Все, включая и самого Ливаноса, выглядели предельно уставшими. Но Оскар заметил на их лицах и другое: невероятное облегчение.

От того, что все уже закончилось, и они могут вернуться в обычный мир.

Ливанос обвел взглядом присутствующих.

– Друзья мои, – воскликнул он, жестом потребовав внимания. – Я знаю, все вы с огромным нетерпением ждете того часа, когда вернетесь на родину, но прошу вас уделить мне немного времени. Я не стану вас задерживать, уверяю вас.

Его голос звучал куда более уверенно и бодро, чем в те времена, когда он одиноко восседал на троне Медитеррании. Да и выглядел он так, будто с его плеч свалился тяжкий груз.

– Я, – продолжал Ливанос, – всегда стремился изменить жизнь людей к лучшему, но вместо этого породил чудовищный кошмар. Тому, что я совершил, нет ни прощения, ни оправдания, и я полностью сознаю весь ужас своих деяний. Но, благодаря вашей помощи, этот кошмар закончился и я снова стал человеком, каким был более десяти лет назад. Я лишился ног, но сохранил непоколебимую веру в человеческую доброту. И смею вас заверить, что этот урок я усвоил твердо. Всему свое время, говорили древние, и это касается не только повседневной жизни, но и технического прогресса. Слепая вера в технику так же опасна, как и ее полное отрицание. Только при разумном обращении с новыми открытиями и знаниями человечество сможет обеспечить себе дальнейшее существование во Вселенной. – Он неожиданно улыбнулся. – Вы, друзья, вернули мне то, что я считал навсегда утраченным, – радость и надежду, и я бесконечно вам за это признателен!..