Расколотый мир (ЛП)

Поэтому вместо этого я плетусь за зданиями, игнорируя, как грязь забрызгивает ноги. Это усилие не заставляет меня добиться такой степени, чтобы не думать ни о чем, кроме как передвигать ногами. Я не могу потратить всю свою энергию не на дежурстве.

Дыхание испаряется в липком воздухе, когда я пробегаю мимо охраны и устремляюсь на дорогу, что ведет к Центральному командованию. Она менее разрушена, чем другие пути, не такая грязная. Легче бежать дальше.

Путь ведет меня прямо мимо Центрального командования, и я вижу, как командир Тауэрс исчезает в своем офисе. Я останавливаюсь в брызгах грязи. «Нам нужно доказательство того, что происходит», — сказала Лили Лару. И хотя она и Мерендсен могут довольствоваться тем, что отдали наши судьбы в руки какого-то хакера на другой стороне галактики, я не привыкла ждать, пока кто-то другой спасет меня.

Я знаю, что командир Тауэрс знает больше, чем говорит. И я не могу поверить, что она нечиста на руку. Если она была в кармане Лару, почему она предупредила меня о том, чтобы не рассказать жениху Лили, что здесь происходит?

Хочется, чтобы Флинн был здесь. Я ненавижу идею оставлять его в стороне, особенно после того, как увидела прошлой ночью его боль из-за того, что ему приходится продолжать скрываться вместо того, чтобы разобраться кто же виновен в резне. Но я еще не готова встретиться с ним лицом к лицу, и просто мысль о нем заставляет щеки гореть. Я отодвигаю его образ на задний план и поворачиваюсь к офису командира Тауэрс. Ноги стучат по деревянной лестнице сборного трейлера в унисон с моим сердцем.

— Что? — кричит она изнутри, явно необрадованная, что ее прерывают.

— Сэр, это Чейз. Я могу поговорить с вами?

Тишина с другой стороны двери тянется слишком долго.

— Конечно. Входите.

Я толкаю шаткую дверь и проскальзываю внутрь.

— Командир.

— Захлопните дверь! — шипит она, стоя у своего стола.

Я моргаю, опешивши, но инстинктивно захлопываю дверь позади себя.

— Извините за это, капитан Чейз. Но вы не могли бы быть более осторожной. Вы же не знаете, кто за нами наблюдает.

Я подавляю дрожь и занимаю место, на которое она указывает, ожидая, что она займет место за столом. Вместо этого она начинает вышагивать по офису, глядя на дверь, а не на меня. Я жду, пока она соизволит поговорить со мной, чтобы объяснить зачем я пришла… но она как будто совсем забыла, что я в комнате.

— Эм… сэр?

Она замирает, останавливаясь на полшага, и разворачивается ко мне. Ее голубые глаза слишком ярко сверкают. Я не думаю, что она спала с тех пор, как я общалась с ней.

— Извините, капитан. Вы хотели поговорить со мной?

— Да, сэр. — Я сглатываю, горло внезапно пересыхает. «Доверься своим чувствам», — сказала мне Лили Лару. Я верю командиру Тауэрс. — Сэр, я знаю, что происходит. Я знаю о «Компании Лару», я знаю, что на востоке был скрытый объект, и я знаю, что все это как-то связано с яростью. И я знаю, что вы что-то знаете об этом.

Тишина нарушается только бешеным стуком моего сердца и кратковременно отраженными вдалеке выстрелами. Командир Тауэрс наблюдает за мной, учащенно дышит, круги под глазами более выражены, чем когда-либо. Мне трудно встретить ее взгляд, за ее голубыми глазами горит страх, отчаяние женщины, оказавшейся на краю.

Затем она прикрывает глаза.

— Боже, Ли, ты даже не знаешь, какое облегчение слышать, как ты это говоришь. Это не может покинуть мой офис, но… — она затихает, плечи опускаются, как будто от веса ее секрета.

Мое собственное облегчение подобно порыву свежего воздуха, позволяющему мне снова дышать в первый раз с тех пор, как я вошла в ее дверь.

Она отворачивается, опираясь на стол.

— Я знаю, что ты отправилась на этот объект, я знаю, почему ты спрашиваешь об этом. Я боялась того, что ты могла там увидеть. Ты не знаешь, что они делают с людьми, которые знают слишком много. Они знают все… они могут заглянуть внутрь разума.

Предупреждения Лили Лару звучат в моем сознании, и я стараюсь не дать собственному страху подняться в ответ на страх моего командира.

— Сэр, — начинаю я, — «Компания Лару»…

— «КЛ»? — Тауэрс уставилась на меня. — Я не говорю о них. Я говорю о… о вещах, которые не здесь. На болотах.

Кожа хочет покрыться мурашками, вспоминая, что Мерендсен сказал о шепотах, о тех вещах, которые мы никогда не могли бы надеяться понять.

— Если там и было что-то, сэр, то сейчас этого нет. Ничего не видно, кроме пустого болота.

— Это не значит, что они ушли, — бормочет она, проведя пальцами по волосам и разбивая ее обычно аккуратный пучок. Она делает еще несколько шагов, затем резко разворачивается и приседает передо мной.

Все жалюзи закрыты, что делает офис еще более похожим на пещеру, чем большинство зданий на Эйвоне. Теперь, когда у меня есть возможность осмотреться, я вижу разбросанные вокруг пустые пакеты с пайками, грязные кофейные кружки на столе. Похоже, она скрывается здесь уже неделю.

Ее голос ломается, когда она продолжает.

— Все сходят с ума, все. Кроме тебя. Почему же не ты? Почему же не ты? — Она наклоняется вперед, схватившись за подлокотники моего стула, ее лицо всего в нескольких дюймах от меня.

И мне хочется закричать. Я убила более полудюжины человек. За исключением того, что это была не я. Тарвер Мерендсен доказал это.

— Я не знаю, — шепчу я вместо этого.

— Объект, который вы видели, не был военным, — произносит она, наконец. — Он принадлежал «Компании Лару».

Пульс учащается… я должна ступать осторожно, чтобы получить ответы, которые мне нужны.

— Причина? Какой у них интерес к Эйвону?

— Они подошли ко мне, когда меня назначили сюда, и сказали, что они работают над тем, как остановить ярость. Они сказали, что все командиры базы в течение последних десяти лет позволяли им проводить здесь свои исследования.

Но почему? Для чего? Я открываю рот, но Тауэрс продолжает, ее голова опущена, она бормочет низким, грохочущим голосом, который пугает меня.

— Мы обнаруживаем их там иногда, — бормочет она. — Солдат, захваченных яростью. Утопленных или похороненных в зыбучих топях, или мертвых с оружием в руках и пулей в голове. Они идут на восток, на ничейную территорию, чтобы поблизости не было никого, кого можно убить, когда их прихватит. Они ищут его. Они ищут это место. Но оно движется, всегда движется. Оно никогда не появляется в одном и том же месте дважды. Я пыталась найти его, но…

Если бы у меня не было причин верить в то, что она говорит, я бы сказала ей, что она сошла с ума. У нее дикий взгляд, глаза ввалились, губы потрескались. Она не заботилась о себе. Она явно не спала. Она выглядит так, как я, когда я утонула в вине на следующее утро после резни в лагере мятежников, когда я поверила, что убила всех…

Я замираю.

— Сэр, что вы сделали?

Командир Тауэрс качает головой.

— В то время это казалось ничем. Каждый месяц на мой счет поступает дополнительный бонус, и я предоставляю копии наших медицинских карт. Иногда трупы исчезают, те, что мы находим на болоте. Ты должна понять, «Компания Лару» проводит какие-то революционные медицинские исследования, и никто больше не помогает нам, не помогает моим солдатам. Я думала, у них есть ответ на ярость. Ты понимаешь это, ты знаешь, что значит жить и умирать со своим взводом.

— Да, сэр, — осторожно говорю я, не допуская осуждения. Я не уверена, что поступила бы по-другому в ее положении, и я хочу, чтобы она продолжала говорить.

Но, похоже, она даже не услышала меня.

— Я больше не могу этого делать, — шепчет она. — Это место, вещи, которые они изучают… ярость только ухудшается. Теперь она забирает гражданских, как того человека Куинна, у которого нет истории насилия. Ли, я сказала им, что больше не буду их покрывать. И я говорю тебе, на случай… — она сглатывает, делая глубокий вдох, который восстанавливает немного здравого смысла в выражении ее лица. — На случай, если со мной что-то случится.