Страница 25 из 79
Словно читая мои мысли, Тим говорит:
— В доме никого нет – кроме Джесса, конечно же. Мальчики пошли за мороженым с Дженной, которая работает здесь со мной, — объясняет он. — Мы подумали, чтобы было бы неплохо дать вам с Джессом немного пространства.
— Спасибо. — Я улыбаюсь, но улыбка выходит неловкой и неуклюжей. Мои руки трясутся, а голова, кажется, вот-вот разорвётся. Я складываю руки на груди, стараясь унять дрожь.
— Джесс уже в гостиной.
— Хорошо. Спасибо.
— Можете дышать. — Он одаряет меня доброй улыбкой.
Выдыхая, я усмехаюсь.
— Я знаю, как Вы, должно быть, нервничаете сейчас. Но поверьте мне, всё будет хорошо. Джесс никогда этого не признает, но он нервничает не меньше Вашего.
— Да?
Я ненавижу саму мысль, что Джесс нервничает, но осознание того, что не одна я в таком положении, а также то, что он хочет увидеть меня, помогает успокоиться.
— Не говорите ему, что я Вам это рассказал, но сегодня он встал в полседьмого, сходил в душ и надел свои лучшие вещи. Чтобы поднять его в школу, мне приходилось чуть ли не взрывать бомбу под его кроватью, а чтобы заставить его помыться, приходилось обдать его водой из шланга в саду. Так что это говорит о многом.
— Точно. — Я улыбаюсь, но его слова ударяют меня, словно плети. Как же сильно изменился Джесс.
Джесс, которого я знала, всегда рано вставал и любил принимать ванны.
Я пропустила столько изменений в его жизни.
Тим проходит по короткому коридору. Остановившись у двери, он открывает её.
— Джесс... Дэйзи здесь.
Я следую за Тимом и захожу в комнату.
И вот я вижу его, единственную причину, по которой я каждый день встаю с кровати.
Меня переполняет любовь, а глаза начинает щипать от слёз. Ощущения такие, будто меня погрузили в счастье и ударили в грудь кулаком боли одновременно.
Мальчик, которого я знала, теперь выглядит, как молодой мужчина. Даже несмотря на то, что он сидит, я вижу, какой он высокий. Его ноги такие длинные. И он так похож на отца. За последние полтора года он, должно быть, вырос на два фута.
Изменилась и причёска. Ему всегда нравилось носить короткие волосы. Но теперь его тёмно-каштановые волосы отрасли и вьются за ушами. На нём чёрные джинсы с цепью, зафиксированной на кармане и ремне, на бляхе которого красуется череп. На его чёрной футболке изображена группа, которую я не знаю. Он совершенно не похож на мальчика, которого я оставила.
А то, как он смотрит на меня...
Так же, как он смотрел на меня, когда я видела его в последний раз.
Боль вперемешку с разочарованием. И горечь потери. Столько горечи.
Подобно кулаку боль схватила моё сердце и сильно сжала его.
Джесс сидит, подавшись вперёд, и не сводит с меня глаз.
— Привет, — говорю я мягко, однако мой голос звучит не слишком обнадёживающе.
Он смотрит на меня, но его лицо ничего не выражает.
— Присаживайтесь. Чай или кофе? Или чего-нибудь холодненького? — спрашивает меня Тим.
Садясь в кресло напротив Джесса, я отвечаю Тиму:
— Не отказалась бы от кофе. Спасибо.
— Джесс?
Джесс не отвечает. Он только качает головой.
— Хорошо. Я быстро.
Я смотрю, как Тим выходит из дома.
Когда я вновь перевожу взгляд на Джесса, он всё ещё пристально смотрит на меня.
Напряжение в комнате нервирует.
От осознания того, какая огромная пропасть нас разделяет, у меня внутри всё заныло.
Ведь это тот мальчуган, что без умолку болтал со мной. Мальчуган, с которым я могла сидеть в полной тишине и чувствовать себя при этом комфортно.
Теперь я будто сижу с незнакомцем.
С незнакомцем, которого я очень сильно люблю.
Во рту стало сухо. Я облизнула губы и начала говорить:
— Ты выглядишь... таким взрослым.
Я вижу, как его лицо становится непроницаемым. Он закрывается от меня.
Он смотрит на меня также, как Кас.
Будто он ненавидит меня.
Живот пронзает острая боль.
— Ага, ну, прошло полтора года. Я не перестану расти, только потому, что тебя нет рядом.
— Я знаю. Прости.
— Прибереги свои извинения, потому что я не хочу их слышать.
Он отворачивается от меня и смотрит в сторону телевизора. Откинувшись назад, он вытягивает свои длинные ноги и скрещивает руки на груди.
Я борюсь с накатившими слезами и делаю глубокий вдох.
— Ну... как у тебя дела? – спрашиваю я.
Он вздыхает, отводит взгляд от телевизора и смотрит на меня.
— Хочешь поболтать, Дэйзи? Ты серьёзно?
Дэйзи. Он всегда называл меня Мэйдэй.
Ещё один укол боли поражает меня, в этот раз – в грудь. Я дотрагиваюсь до того места, где болит.
— Я просто хочу поговорить с тобой, Джесс.
— Хорошо, давай поговорим.
Он разворачивается в своём кресле, прижав ладони к бёдрам. Он выглядит так, будто хочет поругаться.
— Понравилось в тюрьме? Научилась каким-нибудь новым трюкам? Надолго ты вышла? Или я должен ожидать скорого визита копов, сообщающих, что ты отправляешься обратно в тюрьму?
— Я–я не собираюсь возвращаться назад. Я больше не уйду.
У него вырывается горький смех, который больно слышать.
— Как мама и папа?
— Джесс, пожалуйста... Я не такая, как они. И ты это знаешь. Глубоко в душе ты знаешь это. Я так скучала по тебе. Я просто хочу.
— Мне плевать, что ты хочешь! — кричит он, вскакивая на ноги. — Ты для меня больше не существуешь.
Боль пробивает мне грудь, и я встаю на ноги.
— Джесс, пожалуйста. Т–ты ведь это не всерьёз.
Он горько рассмеялся.