Злая Кровь (CИ)

Ильес от волнения взмок, видимо денежная сумма была у него ограничена, не ожидали, что все зайдет настолько далеко. И он, решившись, пошел ва-банк.

- Три тысячи!

Зал ахнул, ректор схватился за сердце, это уже не годовой бюджет академии, это казна небольшой страны. Я напряженно повернула голову в сторону Ричарда, это имя мне нравилось больше, все-таки коробит, когда называешь кого-то Господином. Он выглядел все таким же невозмутимым, как и в начале. Если он предложил больше, то надо спешно собирать вещи и дуть отсюда на все четыре стороны. Это страшный человек.

- Пять тысяч.

Я молча развернулась и захотела по-тихому слинять, пока зал орет и улюлюкает столь щедрому смельчаку, но ректор, самая настоящая скотина, незаметно подставил мне подножку. Поскольку я стояла на длинных тонких каблуках на самом краю сцены, то не успела сгруппироваться, и нелепо взмахнув руками, полетела вниз.

Ричард оказался не только прекрасным писателем, сочинявшим длинные прочувственные письма, не только сумасшедшим богачом, но и быстрым, крепким мужчиной. Требовательно высвободившись из кольца его рук, я сердито потребовала:

- Вот подпишите договор, тогда и трогайте!

Он иронично засмеялся.

- А что, можно будет?

Я мстительно ткнула пальцем ему в грудь.

- Нет. Договор то вы подписываете с академией, а не со мной.

Он кивнул, соглашаясь со мной с самым серьезным видом.

- Значит, мы исправим ситуацию.

С умилением глядя на нас сверху вниз, ректор прокомментировал мое положение:

- Первый лот продан с феерической суммой! Поздравляю вас обоих, Ярослава, вам несказанно повезло, не каждая выходит замуж за столь успешного молодого мага.

- Не каждая вообще выходит замуж, - чуть слышно пробормотала я, наконец, оказавшись на своих двух ногах.

Зрители потеряли к нам интерес сразу, как только Артур пригласил на сцену следующую претендентку на замужество: ту самую Матильду фон Клаунсберг, дочь барона Джона. А Ричард, не став терять времени даром, схватил меня за руку и даже не думая, что я могу начать сопротивляться, куда-то меня потащил. Когда я поняла, что это один из балкончиков на втором ярусе Золотого Зала, то немного расслабилась, главное, что не тащит подписывать договор. Я не теряла надежды, что все еще можно исправить, ведь пока не поставлена подпись, это ничего не значит.

С трудом найдя свободный балкон, который выходил на открытую улицу, он приоткрыл стеклянные двери и молча пригласил меня пройти подышать свежим воздухом. Выйдя наружу, я ахнула и застыла: мой первый снег в этом мире. Почти весь снежень прошел без осадков, и только сегодня, словно исполняя сказочные заказы, в неба тихо падали пушистые звездочки. Оказываясь на волосах, они не таяли от тепла, как будто были зачарованными.

Подойдя к перилам, я с восторгом посмотрела вдаль: парк, лес академии и виднеющаяся вдалеке стеклянная крыша Виллы Мистерий, все блестело и переливалось серебром. То тут, то там, вспыхивали огоньки и тут же гасли, как будто это было родное электричество, меняющаяся неоновая подсветка.

- Сегодня самая волшебная ночь в году, - неспешно подходя ко мне сзади, ровным голосом проговорил Господин Эн.

Сглотнув и не имея представления, как строить с ним разговор, я все же решилась.

- Не хотите сказать, как вас зовут на самом деле, да и вообще кто вы такой?

Облокотившись спиной о перила, он посмотрел на меня и улыбнулся:

- К чему эти пошлости? Давайте мы с вами просто загадаем желание, сегодня может сбыться все, надо только желать этого всем сердцем.

Стараясь не обращать внимания на ослабевшие руки, я смело поинтересовалась:

- И чего же желаете вы?

- Я думал, вы прекрасно знаете, - удивился ночной король Диоскурии и чуть погодя добавил, - вас, конечно.

Звучало как приговор, но внутри все бунтовало и требовало выхода: я не вещь, чтобы кто-то захотел, да купил. Ядвига права, все мерить деньгами нельзя, это не поступки.

- Кажется, я уже давала ответ на ваше письмо, ничего не написав.

- Я знаю, но дело в том, что я уже не спрашиваю.

Угрожает? Вроде мужчина был спокоен, смотрит ровно, без злости или превосходства надо мной, но я все равно скривилась, так мне стала неприятна эта ситуация:

- А вот это вы зря. Меня-то как раз и надо спрашивать. Вы, конечно, можете надавить, сунуть деньги преподавателям, властям, кому угодно и доказать свою правоту, но это воздействует только на закон и умы тех, кому все это нужно. Со мной это не пройдет, я не собираюсь следовать договору, который вы хотите подписать с аз-Зайтуном.

Казалось, он совсем не удивлен моей вспышкой, даже ожидал нечто подобное и вдруг предложил:

- Я могу сделать все то, о чем вы сказали, а могу и не сделать. Вы же понимаете, что в случае, если я стану настаивать, ваша жизнь может превратиться в ад.

Пугает, но не настолько, чтобы превратиться в обезьянку, которую по праздникам станут показывать друзьям, а в остальное время держать в клетке.

- Можете, - легко согласилась я, пытаясь загнать непослушную вьющуюся прядь за ухо, но она была такой короткой, что все время лезла в глаза и отвлекала внимание, - но не думайте, что я буду сидеть, сложа руки. Поверьте, я тоже могу сделать так, что вы возненавидите весь белый свет, и давайте не будем мериться, кто круче.

- Почему? – Ричард так резко повернулся ко мне всем корпусом, что я испуганно дернулась, - забудьте все то, о чем мы сейчас говорили. Я на самом деле просто хотел вам помочь, если со временем вы станете доверять мне и решите добровольно стать моей женой, то поверьте, я стану самым счастливым на свете, но не собираюсь принуждать вас к этому. Не хотите, живите так, как жили и знайте, что больше никто не сможет диктовать вам свою волю.

Светлые, какие-то хрустальные глаза Ричарда слегка потемнели или это уже игра моего уставшего разума? Моргнув, я отвернулась, чтобы не смущать себя подобным зрелищем и глухо пробормотала:

- Откуда вы узнали, что я искала возможность, избежать этого? Мы ведь виделись один раз и то, не разговаривали, а даже если вы и собирали обо мне информацию, об этом знают только мои близкие друзья, а это очень ограниченный круг. Но главное, зачем такие жертвы? Вы же понимаете, пару лет и я сбегу из этого города, как из проклятого места.

- Я буду надеяться, что вы позовете меня со мной, - тонко усмехнулся он, не сбираясь отвечать на первый вопрос.

Вглядевшись в него, я потребовала:

- Снимите маску.

- Сниму, если вы сыграете со мной.

Это не король города, это демон азарта!

- Во что?

- В покер, - мужчина достал новенькую колоду и фишку, - если я выиграю, вы согласитесь хотя бы попробовать принять мою помощь и уж во всяком случае, не отвергать ухаживания. Если я проиграю – то просто сниму маску и исчезну.

И тогда я достанусь Гаспару де Кирога. Двойственная и очень неприятная ситуация и черт знает, что делать. С другой стороны, я ничего не теряю, если соглашусь, только если…

- Нет, - тяжело вздохнув, я была вынуждена отказаться от его помощи и надеяться на последний свой ход – поступление в Орден, - я люблю другого, и пусть у нас не складывается, мы не понимаем друг друга и даже не можем нормально поговорить, но играть в такие игры за его спиной я не хочу. Не заставляйте меня чувствовать себя предателем, а вас сволочью, который воспользовался безвыходным положением женщины.

Ричард отреагировал неожиданно, он пошатнулся как от удара и прохрипел:

- Я могу узнать, как его зовут?

- Зачем? Впрочем, вам это имя все равно ничего не скажет или вы хотите неожиданно как-нибудь подстеречь его?

Это было оскорбление, я знала, что задеваю его этим, но ничего не могла с собой поделать.

- Я ничего ему не сделаю, просто хочу знать, кого может полюбить такая женщина?

Помолчав некоторое время, я кратко рассказала про Самаэля, а потом мы долго молчали и смотрели, как тихо падает снег. Холодно не было несмотря на то, что мы были легко одеты, а температура воздуха опустилась ниже восьми градусов.