Страница 12 из 18
Малый ум воплощает в себе личное. Большой ум – всеобщее.
Малый ум отгораживается от своих проявлений. Большой ум взаимодействует со своими проявлениями.
Дзен-буддийский учитель Судзуки Роси, который познакомил нас с этими понятиями, говорил, что всё пребывает в большом уме.
Когда мы освобождаемся от склонности малого ума пристрастно относиться к боли, возникает иной контекст, иная система координат. Мой ум становится умом вообще – малый ум становится большим умом, когда пространство, в котором пребывают даже самые тяжёлые переживания, вливается в более обширную сосредоточенность на настоящем. В этом более обширном пространстве ослабевает сопротивление, наше страдание уступает место более чуткому и беспристрастному отношению к происходящему, которое побуждает нас выходить за пределы привычного избегания и агрессии, притворства и отвращения.
Малый ум отождествляет себя исключительно со своими проявлениями. Большой ум – исключительно с самим процессом.
Когда мы замечаем боль в отношениях, когда мы замечаем боль в самих себе и начинаем воспринимать их в большей мере как изменчивый процесс, даже болезненные эмоции начинают переноситься легче. Тогда мы замечаем, что это не просто наша боль, наша проблема, но всеобщая проблема разделяющего ума, который сталкивается с необходимостью отказываться от привычного образа (и образов) действий, чтобы полноценно участвовать в отношениях. Трудности возникают из-за того, что ум ещё слишком загружен обусловленностью, совсем далёк от исцеления и серьёзно ранен, полон такого тяжёлого горя, что оно не позволяет увидеть нашу истинную природу. Когда мы входим в процессы всеобщего ума, сосредоточиваясь на своём уме, у нас возникает понимание, что мы являемся звеном в огромной цепи существ, страдающих от той же проблемы, – в таком же теле и уме, в этот самый момент. Тогда «моя» боль, «мои» трудности становятся болью «вообще», трудностями, которые «вообще» возникают в отношениях. Тогда даже в самые тяжёлые моменты остаётся место для Возлюбленного.
Когда мы замечаем, что боль, с которой каждый из нас сталкивается, – это проявление нашего индивидуального горя, существующего в границах малого ума, так что у нас не остаётся иного выбора, кроме как страдать, мы соприкасаемся с большим умом и перестаём принимать свою боль так близко к сердцу. Когда мы наблюдаем, как наши мечты о себе разбиваются о реальность, мы оказываемся вынуждены досочинить выводы. Но когда мы – в пространстве большого ума – сознаём настоящее таким, какое оно есть, мы больше не сопротивляемся сопротивлению. Когда мы перестаём негативно реагировать на негативные моменты, перестаём удивляться или осуждать тени, которые отбрасывает старый ум, мы видим, что работа, которую предстоит совершить, – работа не нашего партнёра и даже не наша, но работа вообще. Нам необходимо взять на себя ответственность за своё воплощение. Научиться откликаться на происходящее с уровня большого ума и избегать непроизвольных реакций малого ума. Проживать жизнь во всей её полноте, отказываясь бесконечно притворяться и скрывать непомерную боль, которую переживает каждый из нас.
Почти невыносимо сознавать свой эгоцентризм. Своё холодное безразличие. Свой страх близости. Но когда мы замечаем страх близости как таковой, холодное равнодушие как таковое, трепет всякого ума, мы начинаем видеть универсальность нашего индивидуального исцеления.
Мать Тереза, когда её спросили, как ей удаётся работать в таких сложных обстоятельствах, сказала, что видит в своих больных, умирающих пациентах «Иисуса в горестном обличье». Поэтому, когда мы смотрим на другого человека, который сидит за столом напротив и исследует пределы своей боли, жаждет исцелиться от бесконечного смятения и отчаяния, мы постепенно начинаем осознавать, что любые отношения скрывают в себе проблемы, что все мы переживаем боль, мы начинаем видеть – в моменты такого смятения и отчаяния – в своём партнере «Возлюбленного в горестном обличье».
Когда сердце принимает в себя боль ума, малый ум постепенно начинает растворяться, и мы начинаем замечать своё несовершенное состояние и обусловленность, свою обыденную печаль, а затем и открываться им навстречу – на уровне большого ума. Когда малый ум учится ощущать причастность всему миру, отпуская своё индивидуальное страдание, он становится большим умом – путём к Возлюбленному.
Иисус говорил, что, когда двое или трое собираются ради Него, Он присутствует рядом с ними. Когда двое вместе соприкасаются со священным, они открываются благодати. Когда мы с милосердным вниманием приобщаемся ко всей полноте реальности, ни за что не цепляясь и ничего не отвергая, мы можем непосредственно соприкоснуться с природой самого сознания. С процессом, который охватывает собой то, что происходит с нами. Тогда мы начинаем, скорее, переживать, чем «знать» друг друга. Мы перестаём отказываться от живой истины в пользу какой-нибудь ветхой концепции, устаревшей идеи, которая мешает нам ощущать другого человека, сидящего с нами за одним столом.
Когда двое собираются во имя Возлюбленного, эта почва становится священной, и приоритеты проясняются сами собой.
Тогда мы реально ощущаем то, что выражает один необыкновенный христианский образ: он гласит, что все мы – частицы тела Христа. Каким бы прекрасным ни был этот образ, опыт, стоящий за ним, – неизмеримо выше. Все мы – мимолётные вспышки в уме Будды. Мимолётные Будды в теле пространства, частицы безграничности.
Ананда Ма, индийская святая, воплотившая в себе чистую преданность Богу, говорила так: «Люди приходят ко мне и спрашивают: „Ма, чего ты хочешь? Они знают, чего я хочу, только их эго нуждается в ответе. В сущности, единственное, что они могут дать мне, – это забыть о том, что отделяет их от Возлюбленного и узнать свою подлинную суть“». Если вы хотите сделать подарок своему духовному другу, чтобы он знал, «насколько сильно вы на самом деле его любите», то лучший подарок на все случаи жизни – освобождаться от того разделения, которое стремятся загладить подарками.
Возможно, именно об этом говорил Святой Франциск, когда наказывал нам «любить, а не искать любви»? Стремиться не только быть кем-то любимым, но единственным Возлюбленным. Не искать, но воплощать любовь.
Нисаргадатту (весьма любопытно, что его имя переводится как «возникающий естественно»), виртуозного учителя священной пустоты и сущностной недвойственности, однажды спросили, как следует поступать с проявлениями разобщения, с которыми наш малый ум так часто имеет дело в отношениях. Он ответил: «Просто отпустите все мысли, кроме одной: „Я – Бог, ты – Бог“». Похоже, он дал спрашивающим билет на скорый поезд. В котором Возлюбленный играет роль проводника. Впрочем, даже если вы сядете в этот поезд и доедете до конечной станции, остальной путь вам придётся пройти самостоятельно.
Такое освобождение для великой любви – бесценный дар отношений, который мы обретаем, когда больше всего стремимся к бескрайнему исцелению, которое по праву принадлежит нам от рождения. Когда мы осознаём и отпускаем свои мелочные победы и разочарования непостоянного прошлого. Так малый ум растворяется в большом уме, с восторгом сознавая, что на пути к Возлюбленному его ждёт Возлюбленный.
9
Грамматическое уточнение
Возлюбленный – не существительное. Это глагол, это непрерывный поток бытия. Это само переживание я-естьности. Точно так же любой человек из такой перспективы – не существительное, а изменчивый процесс. Вы тоже являетесь Возлюбленным, деятельной таковостью, о которой говорят многочисленные религиозные трактаты, стихи и священные писания, когда стремятся выразить личностное переживание священного.
Когда мы воспринимаем своего партнёра как существительное, он перестаёт быть для нас таким же живым, как мы сами. Он становится объектом, застывшим в нашем уме, моделью, а не субъектом, с которым возможен диалог на уровне сердце. Мы подменили живую истину идеей, умом, который не вмещает в себя Возлюбленного.