Королева мертвых

Лорна вздрогнула. В темном небе будто выстрелила пушка, затем еще раз – ей еще не доводилось слышать такого сильного грома. Раскаты, с грохотом горных обвалов, прокатились по небу.

– Золото было последним, о чем я думал в те дни, – продолжил отец. – Главным было то, что мы до сих пор не знали, из-за чего люди превращались в нежить. Лекари предполагали болезни, которые могли разноситься по воздуху, в воде, в пище… Объясняли превращения лихорадками и потерей веса. Люди сторонились всех и каждого. Какие-то группы убивали беженцев из страха заразиться, другие помогали им кровом и пищей, за что гнев оборачивался против них. В те дни Оранос, как и Даерон, находился в шаге от гражданской войны.

– Мы так и не знаем, как они стали нежитью, – прошептала Лорна.

– Нет, – вздохнул король. – Поток беженцев оборвался внезапно. Буквально в один день. Наши корабли ждали, но больше никто не появился. Так мы поняли, что в живых больше никого не осталось.

По иллюминатору, словно бледные пальцы мертвецов, струился дождь. Лорна поежилась от холода и крепче прижалась к отцу. При свете дня эта история звучала бы совсем иначе.

– И что случилось с Риком? – прошептала Лорна.

– В первые дни сами ораносцы, которые желали спасать людей, собирались в группы и высаживались в Даероне. Переплавляли даеронцев к нам. Но после я ввел туда армию, а каждого, кто ослушался королевского приказа не пересекать границу, ждала казнь. Рик Конаган, конечно, знал об этом, но все равно решился уйти в Даерон. Я так и не получил от него ответа, почему он забрал с собой и жену, и дочь. Если он получил какие-то известия о своем сыне, ну, что он тоже стал нежитью, как-никак оруженосец мертвого короля, то зачем ему понадобилась вся семья? Тогда-то Рик Конаган и открыл Ущелье Тьмы неподалеку от своей Дубовой рощи. Никто не знал об этом подземном туннеле раньше. Считалось, что горы между двумя королевствами совершенно непроходимы.

Лорна поежилась, представив молодую девушку и ее мать в подземном темном переходе, пока Рик Конаган, без сомнений, подгонял их вперед, объясняя, что в этих подземных туннелях нет ничего такого, с чем бы не справился свет факела…

– И вы остановили семью Конагана? – спросила Лорна.

– Конечно, беглецов заметили и даже узнали… Но это был десница короля и он хорошо умел заговаривать зубы тому, кто готов был слушать. Только поэтому их не убили на месте. Рик убедил солдат в невозможном, что сам король, то есть я, послал его на переговоры с Мельгартом. Необъяснимое появление Рика тоже сделало свое дело, ему выдали карету и лошадей, и семья Конагана двинулась вглубь Даерона.

Король задумчиво коснулся трубки, но вспомнив, что табака больше нет, продолжил:

– Конечно, они пустились за ним в погоню, но время было упущено. Когда Ричарда Конагана нашли, ни жены, ни дочери рядом уже не было. Его доставили в Лиаттон, допрашивали и судили, как предателя королевства. Но Ричард… Ох, он производил впечатление сумасшедшего. То, каким ты видела его сейчас, спустя три десятилетия после тех событий, не передает и десятой части того, каким Ричард Конаган был в те дни, когда занимал пост десницы и был самым счастливым мужчиной королевства. Все ждали, что он неожиданно умрет и поднимется нежитью. Даже ставили ставки… А я… Я так и не смог подписать приказ о его казни.

– Что он говорил на суде?

– Он рассказывал о Смерти, которая явилась к нему в дом и звала с собой. Что его бегство не было предательством, наоборот, он остался верен данному возле алтаря обещанию быть вместе, пока смерть не разлучит их. Иногда вполне ясно он говорил о своей жене, но тут же сбивался на судьбу дочери. Он не смог внятно объяснить, куда они исчезли. В последний раз солдаты видели и Рика, и его жену живыми. О том была ли дочь рядом с ними, ответы свидетелей разнились. На все вопросы о детях Рик Конаган отвечал только одно: «Он убил их. Он убил их всех». Разумеется, он говорил о Мельгарте, но все знали, что его сына на войне сразил меч всадников Троллхейма, и король был не причем. А дочь последние полгода и вовсе не покидала особняк Конаганов, это подтвердили слуги и другие свидетели. Я спрашивал Рика, нужно ли организовать их поиски? Я хотел помочь. Но он сказал, что не надо беспокоить мертвых… Около года он провел в тюрьме. Так не могло продолжаться дальше. Я лишил его имущества, оставив ему только один особняк и несколько акров земли вокруг него. Ту самую Дубовую Рощу. По иронии судьбы, неподалеку от Ущелья Тьмы…

– Неподалеку от пещер с золотыми жилами, ты хотел сказать.

– Золото никогда не было главным, – покачал головой король. – Он был мне другом, Лорна. Я сделал все, чтобы сохранить ему жизнь. Я убедил королевство и дворянство, что будет лучше, если мы оставим предателя в живых, и тогда он еще послужит нам. Рик согласился помочь. Что было дальше, ты знаешь. Он сам рассказал тебе… Ты слышала? – король вдруг выпрямился.

– Что? – Лорна тоже прислушалась.

За обшивкой корабля ярилось море, скрипели перекрытия, гремела гроза. Расслышать что-то кроме этого было невозможно.

– Показалось, наверное, – прошептал король.

И тогда Лорна тоже услышала… как кто-то скребет когтями по деревянной обшивке по ту сторону двери.

Затем раздался собачий лай.

Лорна подскочила на месте. Собака громче заскребла когтями, словно вырывая под дверью яму.

– Кто это? – прошептала Лорна.

– Думаю, пес Конагана, – ответил отец. – Ты помнишь, как его звали?

«А вдруг там не собака?» – подумала Лорна, но промолчала.

– Стокер! – озарило ее.

Услышав свою кличку, пес за дверью зашелся в радостном лае.

Дочь с отцом переглянулись.

– Я открою, – кивнул он.

Король поднялся, распахнул дверь и громко спросил:

– Ты всегда любил эффектные появления, не так ли?

Дверь распахнулась настежь. Первым в каюту, радостно помахивая хвостом, вошел мастиф. Следом… его хозяин. С одежды Рика ручьями текла вода, словно он только что побывал за бортом корабля.

– Что ты здесь делаешь? – спросил король.

Им приходилось держаться за стены и прибитую к полу мебель из-за сильной качки.

Рик указал на принцессу:

– Я пришел за Лорной.

– Что?! – хором отозвалась Лорна и ее отец.

В ответ Рик подтолкнул короля к стеклу иллюминатора и сказал:

– Смотри внимательно, Эдвард.

– Твою мать… – прошептал король.

– Что там? – подала голос Лорна.

– Зеленые молнии… – хрипло ответил король, выпрямляясь.

– Раллии не стоило дразнить смерть, – сказал Конаган.

– Ты был там?

– Они еще далеко, а я потерял бы много времени на обратную дорогу. Мне хватило того, что я видел возле порта.

– Сколько у нас времени? – спросил король.

– Ровно столько, чтобы подготовить шлюпку и выйти в море.

– Сейчас?! – ахнула Лорна. – В такую грозу?

Они не слышали ее.

– Эдвард, – Конаган обращался только к ее отцу, – немедленно садись в шлюпку и плыви прочь от берега. Плевать на шторм. По сравнение с тем, что сейчас движется к порту, шторм последнее, о чем тебе стоит беспокоиться.

– Я могу укрыться за кораблями Раллии, использовать их как щит, – сказал король. – Этого будет достаточно?

– Да. С берега тебя не достанут. Флот Даерона вроде как сгнил в полном составе. Молись, чтобы так оно и было. Нежити хватит и одного фрегата в этой бухте, где кораблей, как селедок в бочке.

– Куда ты заберешь ее? – король кивнул на Лорну.

– В Ущелье. Мы переждем там и тронемся в Оранос только на следующий день. Запомни, Эдвард, только, если ты не пришлешь к нам гонца.

Король молчал. Конаган надвинулся на него:

– Хоть кто-то из королевской семьи должен выжить.

У Лорны подкосились колени.

– Действуй, – хрипло отозвался король. – Лорна. Подойди.

Она поднялась с дивана и на негнущихся ногах, шатаясь из-за качки и слабости, приблизилась к отцу. Он порывисто обнял ее, она уткнулась носом в пропахшую табаком бороду и одежду.