Моя сумма рерум

Вечер выдался спокойный и безветренный. Темнота, лужи, огни. Пальцы задубели. И даже дым от его сигареты не мог заглушить запаха приближающейся зимы.

В этот момент я отчетливо почувствовал, какие мы слабые и беспомощные. Обычные мелкие людишки, совсем не способные ни на какие подвиги. Даже Тифон. Чего уж обо мне говорить.

Было страшно признаваться себе в том, что Зою мы найти не сможем. Весь день меня вела за собой самоуверенность Трифонова, но он сник, и я следом. Словно от блока питания отключили.

Я понял, куда мы идем, только когда начали входить в подъезд. А когда сообразил, то так прифигел, что не мог ничего сказать до тех пор, пока не поднялись на этаж и не дождались, когда нам откроют.

— Привет, — сказал Тифон.

— Привет, — сказал я.

Яров, как обычно в белом — трусах и футболке, окинул нас оценивающим взглядом.

— Нищим не подаю.

— Нас побили, — выступил я в роли Капитана очевидность.

— Это приятное известие, — улыбнулся он.

— Слышь, Яр, — Тифон отодвинул меня в сторону. — Можешь, помочь?

Ярик скептично хмыкнул.

— Серьёзно?

— Ты в курсе, что Зоя пропала?

— В курсе. Но мне не до этого сейчас. У матери рак. Вообще не до чего.

— Можешь попросить отца, чтобы кто-то занялся этим? Пожалуйста.

— Что? Я не ослышался? Ты просишь помощи у моего отца?

— Перестань. Не до разборок сейчас. Когда Зою вернем, я для тебя что угодно сделаю. Клянусь. Какой захочешь ролик запишу. Вот, Никитос свидетель.

Я кивнул.

— Ничего не выйдет. Отец в командировке. Так что зря унижаешься.

Яров был очень спокоен. Я бы даже сказал, равнодушен.

Тифон повернулся, и попытался сбежать с лестницы, но коротко застонав, сел на ступенях.

— Ярослав, — сказал я. — Мы её уже второй день ищем. Как видишь, получается плохо. В полиции особо не шевелятся. Нужно, чтобы кто-то серьёзно и нормально искал.

Тифон поднялся и, цепляясь за перила, чуть ли не пополз обратно наверх.

— Ладно, Яр, хочешь, я твоим рабом буду? Всю жизнь?

Яров перестал ухмыляться, подумал немного, снова оглядел нас с головы до ног и остановил взгляд на Тифоне:

— Нет, определенно, я должник тех чуваков, которые сделали это. Смотрю, и сердце радуется.

Затем отошел назад и широко распахнул дверь:

— Заходите.

Мы скинули куртки, попросили разрешения умыться, после чего прошли в комнату и упали в мягкие подушки дивана.

— Еды нет, — сообщил Ярик. — А бухло дорогое, и на вас тратить жаба душит, так что выкладывайте так.

Я рассказал всё с момента, как Нина вызвала меня на физре, опустив нюансы поиска Тифона.

— Я понял, — Яров, скрестив руки, остался стоять посреди комнаты напротив нас. — Что нихрена не понял. Столько телодвижений и чего? Только люлей получили. Человек может исчезнуть и просто так. Сбежать, например. Или попасть под машину. Или, может, она у меня в соседней комнате спит?

— Кончай, — поморщился Тифон. — Не до этого сейчас.

Ярик осуждающе покачал головой.

— Видишь теперь, чем твоя дружба всем обходится?

И они вперились друг в друга взглядами. Колючий, пронизывающий, напряженный серый против темно-карего: тяжелого, испытующего и глубокого. Почти как тогда на ЛЭП. Только сейчас происходило нечто другое.

— Знаешь, что меня больше всего огорчает? — сказал Яров. — Думать, что я обязан тебе своим существованием — омерзительно. Типа ты герой, а я должник.

— Кто герой, а кто нет, мы с тобой уже на ЛЭП порешали. Я намазался дерьмом, а ты отхватил чего заслуживал, всё по справедливости.

— Короче, чтобы ты понимал. Если я сейчас кому-то и позвоню то, не потому что ты просишь меня, а потому что я хочу помочь Зое. И ещё, чтобы ты, наконец, перестал корчить из себя героя. То, что ты вытащил меня тогда на крыше — это случайность.

Произносил это Яров медленно с высокомерной, презрительной интонацией, но что-то подсказывало мне, что за этим циничным тоном стояло нечто другое, более важное и сложное, чем обыкновенная гордыня.

— Да в чем дело-то? Откуда вообще такие фантазии? — Тифон был так расстроен, что даже злиться не мог. — Чего ты всё цепляешься? Я же сам к тебе пришел.

— Значит, ты признаешь, что не в состоянии соответствовать тому, что из себя изображаешь.

— Ярослав, мне сейчас всё равно. Думай, как угодно. Главное, чтобы с Зоей ничего плохого не случилось. Как ты не понимаешь?

— И что, даже свои слова назад насчет моего отца заберешь?

Тифон устало опустил глаза.

— Если он найдет Зою, лично приду благодарить.

— А вот этого не надо, — Ярик сделал испуганное лицо, достал телефон и вышел из комнаты.

Минут десять разговаривал в коридоре, а мы с Трифоновым, затаив дыхание, слушали, как он объясняет кому-то ситуацию. Потом вернулся.

— Обещали помочь, но прежде просили проверить все места, где бы она могла прятаться, если бы сбежала.

Мы с Тифоном переглянулись.

— Только в Башне смерти, — сказал он. — Но там её нет. Никита звонил.

— Кому звонил?

— Там девчонки живут. Близняшки, — пояснил я. — Они бы сказали.

— То есть сами вы не проверяли? — с показным недоумением Яров покачал головой. — Ну, вы даете. Наверняка они прикрыли её из женской солидарности.

Неожиданно эта мысль показалась мне очень убедительной. Лёха говорил примерно то же, но по-другому, поэтому я к нему не прислушался. И еще потому, что Нина сбила рассказами про Дядю Гену. Но себе я удивился. Как я мог поверить Яне? Да и Зоя, после того, что между ними с Трифоновым произошло, вполне могла так поступить. Уж очень она была подавлена.

Всё как-то снова наполнилось смыслом. Даже голова не так сильно кружилась.

— Идем, — сказал я, поднимаясь. — Нужно убедиться наверняка, что её там нет.

Трифонов кивнул и вскочил, но вдруг, схватившись за левый бок, со стоном упал на диван. Румянец схлынул.

— Ты чего? — насторожился Яров.

— Рёбра, — еле проговорил тот, болезненно морщась. — Сейчас, посижу немного. Перец есть чёрный?

Вид у него был жалкий.

Яров нахмурился, словно раздумывая, стоит ли помогать Тифону, потом спросил:

— Может, обезболивающее лучше?

— Давай, — согласился Тифон.

Когда Ярослав вышел, я подсел к нему.

— Слушай, я могу и один сходить. Тебе лучше пока не двигаться.

— Фигня. Сейчас Терминатора запущу, и будет норм.

Однако шутить у него получалось плохо.

— Сам подумай, там лестница двадцать четыре этажа.

— Таблетку выпью. Если Зоя прячется, то придется ходить по всем квартирам в кромешной темноте. Одному — это часа на два.

Я мигом представил себя блуждающим по чёрным коридорам Башни смерти. Подобная перспектива не радовала.

— Ты прав. В темноте можно не найти. Давай, утром пойдем? Ты отлежишься, и свет будет.

Яров принес пузырек с таблетками и стакан воды.

— Сильная штука. Мать пьёт. Через двадцать минут будешь, как огурчик.

И тут позвонил Дятел, взволнованным голосом сообщив, что приехали мама с Игорем. И очень важно, чтобы я срочно пришел.

— Мне нужно домой, — мужественно признался я Тифону. — Извини. Там что-то случилось, кажется. Давай завтра с самого утра пойдем?

— Всё нормально. Я понимаю.

— Иди, иди, — сказал Яров. — Мы и без тебя справимся.

— Мы? — Тифон удивленно вскинул брови.

— Естественно. Я же тоже пойду. Прежде чем снова побеспокою Олега Анатольевича, я должен своими глазами убедиться, что её там нет. А к вам никакого доверия.

Когда я вошел в квартиру, сразу услышал, что в нашей с Дятлом комнате что-то происходит. Прошел, не раздеваясь, и остановился в дверях. Мама, бабушка, Аллочка, Игорь и Дятел.

На моей кровати лежала большая спортивная сумка, с которой я сюда переехал. Мама доставала вещи из шкафа и, спрашивая у Дятла чьи они, скидывала в сумку. Никто не слышал, как я вошел

— Как вам удалось за три месяца довести мальчика до такого? — негодовала мама.

— Мальчик со своим багажом пришел, — парировала бабушка, стоя над ней.