Моя сумма рерум

От удивления Тифон оторопел.

— Я вообще с наркобарыгами дела не имею.

И тут я вспомнил разговор с Лёхой про крымские таблетки и про пакет Смурфа. Из-за всей этой суеты совершенно забыл рассказать про них.

— Пакет Смурфа, — подсказал я ему шепотом. — Это про него речь.

Тифон задумался.

— Короче, как взрослый человек совет тебе даю — сбавь обороты, — Пух закивал, и волосы-сосульки посыпались на лицо. — Серьёзно. Нехорошо, когда у детей появляются такие неуважительные мысли. Лучше метнись быстренько и верни товар ТТ. А то ведь он сам тебя найдет.

Тифон смотрел исподлобья.

— Я понял. Верну. Но сейчас не до этого.

— Моё дело предупредить, — Пух встал. — А теперь бегите в школу. Нехорошо уроки прогуливать.

Мы вышли на улицу, и Тифон сосредоточенно зашагал в сторону леса. Я догнал его и спросил, что он понял. Оказалось Пух дал ему понять, что все они там заодно. Я сказал, что может мы зря туда одни поперлись, а Тифон ответил, что если остановится хоть на полминуты, то сойдет с ума. И хочет поговорить ещё с одним знакомым.

Пошли через прогулочные дорожки, по которым два месяца назад гуляли с Зоей, и я вспомнил, как хотел взять её за руку, но чересчур долго думал.

На просеке трава полегла и подморозилась. Видимость в обе стороны была замечательная. Трубы ТЭЦ стояли безмолвные и спокойные. В точности, как и вышки ЛЭП, как и Башня. Всё кругом было холодным и совершенно невозмутимым. Всё, кроме нас.

Вошли в лес по другую сторону просеки, а метров через двести натолкнулись на табличку «Экологическая зона» и за ней шлагбаум. Обошли его стороной — ничего особенного, точно такой же лес, только мрачнее и гуще. Народу ни души. Только, чем дальше заходили, тем громче становился странный равномерный низкий гул, как будто турбина какая-то работала.

Место, куда мы вышли, отчасти напоминало уголок делового центра Москвы, там, где в старых светлых особнячках с осыпающейся штукатуркой, ютилось множество главных офисов больших компаний. Однако здешние серо-голубые двухэтажные домики мало походили на исторические архитектурные объекты, зато отлично гармонировали с устрашающими полуразрушенными зданиями промзоны, высокими бетонными заборами с колючей проволокой, проржавелыми трубами, арматурными конструкциями и тянущимися неподалёку высоковольтной сетью проводов ещё одной ЛЭП.

На небольшой парковке стояло довольно много хороших и дорогих машин. Где-то истошно брехали собаки.

Мы вошли в один из домиков, прошли по мрачным коридорам первого этажа и остановились возле двери с надписью «Администрация передвижного рынка».

Тифон постучал и сразу же вошел. За офисным столом сидела молодая черноволосая женщина.

— Здрасьте. А Рашид у себя?

— А зачем вам, мальчики? — она приподнялась.

— На работу устраиваемся.

— Кто там? — раздался голос из-за приоткрытой двери примыкающего кабинета.

И Тифон, не обращая внимания на замешкавшуюся секретаршу, быстро прошел в кабинет. Я за ним.

— Здрасьте, дядя Рашид, можно к вам на пять минут?

— А, Андрей, ну привет, — дядя Рашид — симпатичный азербайджанец лет пятидесяти приветливо раскинул руки. — Конечно. Садитесь.

Мы послушно сели на стулья напротив него.

— Как Эльхан поживает? — спросил Тифон. — Давно его в зале не видел.

— Нормально поживает. Весело. На втором курсе уже. Но не хочет учиться совсем. Только деньги зря выбрасываю.

— Понятно, — кивнул Тифон. — Привет ему передавайте.

— Ну, а вы чем порадуете?

— Да особо не чем. Совет ваш нужен.

— Ну, давай рассказывай.

— Подскажите, с кем из коллекторов можно поговорить насчет долга. Так, чтобы эффективно было и быстро.

— Ты про этих, наших коллекторов? — Рашид, мотнул головой в неопределенном направлении. — Денег им должен?

— Девчонка наша пропала. Говорят, они могут из-за долга такое сделать. Мать её должна, но у неё сейчас нет. Она одна, с тремя детьми.

— А какова цена вопроса?

— Я не знаю.

— Слушай, Тифон. Ты же не маленький уже. Сам подумай, похищение — тема муторная. Ставки должны быть очень высокие. Я сейчас позвоню одному человеку, но я бы посоветовал тебе включить голову.

Рашид достал мобильник и набрал номер.

— Михал Степаныч, привет. Это Рашид беспокоит. У меня вопросик по твоим должникам. Тут ребята у меня сидят, своей девочкой интересуются, помощь предлагают. Говорят, готовы прям сейчас подорваться и всё уладить.

Он отстранился от трубки:

— Как фамилия?

— Миронова, — сказал Тифон.

— Миронова, — повторил Рашид в трубку. — Ну, нет, так нет. Как говорится, будем искать. Парень-то? Тифон. Знаешь?

Рашид понимающе усмехнулся в трубку:

— Да, горячий. Хорошо, передам. Тоже передам. Спасибо тебе. Завтра баня, не забудь.

Он закончил разговор и положил телефон на стол.

— Привет тебе от Степаныча.

— Степаныча? — Тифон удивленно вскинул брови. — Савельева? Участкового?

— От него. Оказывается, знает хорошо тебя. Советовал успокоиться и привет передавал.

— Но каким боком Степаныч тут? Он же на пенсии.

— Куда такому молодому мужику на пенсию, сам подумай? Всё при нем: и силы, и возможности, и контакты. Это ж его агентство, — пояснил Рашид. — Ладно, надеюсь, всё у тебя наладится. Да ты пока не паникуй. Может, девчонка просто сбежала. От тебя.

Мы из вежливости посмеялись над этой довольно похожей на правду шуткой и, поблагодарив, ушли.

Непрерывный размеренный гул ТЭЦ жутко действовал на нервы.

— Вот это тема, — сказал Тифон в задумчивости. — Вот, кто оказывается коллекторов крышует. Теперь я понял, чего Пух так напрягся.

— Что будем делать? — спросил я.

В этот момент, как раз позвонил Криворотов. На редкость воодушевленный и жизнерадостный. Сказал, что свободен, как ветер, потому что «сделал от своих ноги», и теперь готов присоединиться к нам. Мы договорились встретиться через час в парке.

Пока шли, я рассказал Тифону про полицию, Антона и Методон. Получалось так, что раз пакет с крымскими колесами вместо ТТ оказался у Смурфика, то он знает, кто убил Антона или возможно даже сам был на ТЭЦ.

Было бы разумно отнести пакет в полицию, но Тифон вдруг перепугался, что исчезновение Зои может быть связано с этой историей и решил, что должен отдать его ТТ.

Лёха ждал нас в парке на круглой брусчатой площадке с лавками. И не один. Вся шобла Гариков собралась, а он развлекал их всякими шутками и подколками. Стояли, курили, смеялись, возбужденно и оживленно переговариваясь, будто ожидая чего-то.

Мы подошли, поздоровались. Оставаться с ними Трифонов не очень хотел. Он был подавлен и не доволен результатами наших поисков, но больше всего волновался, что если Зою забрали люди ТТ, то обращаться с ней там могут как угодно. Поэтому хотел побыстрее забрать из дома пакет с таблетками и податься к ТТ. Но Гарик никак не давал ему уйти, то и дело повторяя: «Да ладно, постой, потуси ещё с нами». Потом раз на пятый Тифон уже раздраженно сказал: «Чего мне с вами тусить?», а Гарик ответил: «Ну, как, ребят-то нужно дождаться?» «Каких ещё ребят?» — не понял Тифон. И в тот же момент со стороны Сетки машина подъехала.

Всё как полагается. Джип большой, чёрный, навороченный. Из него вылезло четверо конкретных здоровенных «ребят». Лет по двадцать пять. В спортивках, кроссовках и лёгких ветровках. Двое русских и два кавказца. Чуваки громко хлопнули дверьми и стремительно направились к нам. Один из кавказцев на ходу надел стальной кастет. И по тому, как они быстро и решительно шли, было ясно, разговоров не будет. Тифон тоже это понял, и, вытащив руки из карманов, попятился, однако жаждущие зрелищ пацаны образовали вокруг него такое плотное кольцо, что выдержать дистанцию было не возможно.

«Довыпендривался?» — ядовито прошипел Гарик ему в спину. Народ расступился, пропуская чуваков.

Лёха сделал шаг к Тифону, но кто-то из Гариков потянул его обратно в толпу.

— Эй, мужики, вам чего? — крикнул он уже оттуда, отлично понимая, чего им надо, но, пытаясь отвлечь.