Правнучка стрелы

– К черту всех мнимых знатоков и с их дутыми, тупыми диссертациями!– Зуранов подвинул кресло к дивану, где расположились отец и братья Шнорре, сел в него.– Лично я уже не остановлюсь в борьбе со злом. Я начинаю понимать, что государственные законы придуманы не для народа, а в угоду власть имущих и двуногих «денежных мешков». Я готов платить всем вам очень хорошие деньги только за то, чтобы вы занимались только нужными… делами.

– Я готов тебе, Алексей Владимирович, отдать всё, что у меня есть,– по-простому сказал Степан,– чтобы ты помог мне отомстить всем выродкам за смерть моей матери. Я, как понял, что гадов множество, и все они повязаны.

– Алексей, не стоит нервничать. Мы давно поняли, что, помимо сыскной работы, нам придётся освоить другую профессию, побыть в роли и шкуре… палачей. – Дмитрий печально улыбнулся.– Я много и крепко думал, и считаю, что нет ничего справедливей в жизни, чем встать на защиту обманутых, униженных, искалеченных… убитых за какие-то жалкие деньги, пусть даже и не жалкие. Я хочу действовать, а не сидеть за твоей спиной, Зуранов.

– Так и случится, когда я буду в этом мире, а не в прошлом, не в далёком неолите,– со вздохом ответил Алексей.– Поймите, всё ваше семейство у бандитов сейчас, как на ладони. Я должен и смогу вас прикрыть… когда я здесь. Не будем больше говорить о том, что хорошо, а что – плохо. Вы сами выбрали свой путь. И я благодарен вам.

Зуранова радовало и не радовало то, что он нашёл единомышленников. Чего уж тут от радости плясать? Так сложились обстоятельства. Семейство Шнорре понять было можно, ещё свежи их душевные раны. Такие никогда до конца не излечиваются, не зарастают. Но Гранкин… Почему он, как говорится, благополучный во всём, почти без колебаний, решил стать не столько частным сыщиком, сколько, как бы, народным мстителем? Возможно, увидев отпиленную ножовкой голову Зинаиды, он мгновенно прозрел, что-то понял, жуткое, не совсем ясное, не справедливое… Возможно… Подобное в жизни случается.

– Так вот не только из беседы с актрисой Козицкой,– перешёл к делу Зуранов,– но и по другим причинам, я окончательно убедился в том, что те, кто убили Зинаиду Марковну и скульптора Воротова, уничтожили целый ряд зажиточных людей. Я имею в виду дела, которые списаны на суициды, несчастные случаи, бандитские нападения мелких уголовных сошек, есть ни что иное, как капитально отлаженная машина уничтожения… людей. Обратите внимание на то, что под эти кровавые жернова попадают те люди, которые заработали деньги честным путём…

– Так оно и есть. Но меня удивляет другое обстоятельство, Алёша,– Шнорре старший закурил. – Каким образом ты мог беседовать с Лилией Максимовной Козицкой, если я, в числе других, лично похоронил её на Самойловском кладбище. Это было чуть больше года тому назад. У неё остановилось сердце… Умерла, при весьма странных обстоятельствах, почему-то, завещав незадолго до своей смерти квартиру главному врачу Третьей городской поликлиники…

– Ты что-то путаешь, Арнольдович, – возразил Зуранов, нервно закуривая.– Я очень долго беседовал с ней. Козицкая, самым натуральным и материальным образом, вручила мне гонорар…в долларах. Кроме всего, она оставила мне адрес того места, где у неё спрятаны кое-какие сбережения…

– Значит, они наши,– сказал Гранкин,– потому, что я тоже знаю, абсолютно точно, что Козицкой нет в живых.

– Вот почему она сказала мне… при встрече, что уже год, как бросила курить,– уже ни чему не удивляясь, произнёс Зуранов.– Но если уж мёртвые просят помощи, требуют возмездия и справедливых решений, то мы на самом правильном пути. Впрочем, никаких мёртвых не существует. Просто, между ними и нами высокий «забор», который можно и нужно… иногда преодолевать.

Автомобиль шёл легко по широкой городской шоссейке. Анатолий, в целом, был доволен тем, что теперь он был за рулём не самого классного, но, вполне, сносного «Форда». Неплохая машина, главное, проста в управлении и без всяких там излишеств и прибамбасов. Его сопровождал, пока ещё числящийся охранником на кабельном заводе, Вадим Шерстенёв. Зуранов, визуально оценив физические и умственные возможности и способности уже, практически, своего нового сыщика, пришёл к выводу, что мужик этот надёжен и весьма и весьма тренирован. Ясно, что он прошёл сквозь огни и воды. Просто, парню, в своё время не очень в жизни повезло.

С самого утра Алексей успел щедро расплатиться с предпринимателем Эдуардом Плидановым, который помог ему организовать и обустроить детективное агентство «Портал». Бизнесмен, конечно же, поинтересовался, почему Зуранов дал такое странное название своему сыскному бюро.

Алексей объяснил, что портал – это, как бы, определённый вход и выход из одного мира в другой. А его «Портал» – прямая тропа в мир преступности. Он будет заходить в него не любопытства ради, а для того, чтобы карать убийц, грабителей, насильников и прочую дрянь. Зуранов хотел отблагодарить Плиданова, что называется, по-царски, но тот отказался. Видно было, что человек, который, в своё время, по крохам собирая капиталы для скупки пушнины и производства меховых изделий, честно и кропотливо создающий и развивающий своё дело, понимал истинную цену деньгам.

А сейчас он находился не в настроении.

– Чувствую, Эдуард Ерофеевич, что у вас проблемы. Не моё, конечно, дело,– сказал Зуранов, собираясь выходить из кабинета представителя малого отечественного бизнеса, – но я всегда готов помочь вам.

– Не хочу, Алексей Владимирович, вешать на вас свои заботы и тревоги,– встал из-за стола Плиданов. – Да и ничего вы не сможете предпринять против очень авторитетных людей города. Такое не под силу частному сыщику. Не обижайтесь. У меня много влиятельных друзей и неплохая охрана, но, увы, я должен… Не понятно, по каким причинам я должен отдать свой бизнес и все полученные доходы от него…кому б вы думали… жене городского прокурора, какой-то там Зульфие.

– Может быть, у вас не все налоги оплачены? Или ещё что-нибудь.

– Всё у меня нормально. Но, тем не менее, очень важный господин из органов МВД цинично и прямо мне сказал: «Был бы человек, а уголовная статья под него всегда найдётся». Вот такие пироги… на всё он дал мне две недели. А потом… Даже намекнул на несчастный случай.

– Любимая фраза генерала Листрилова. Он не часто, но иногда произносит её,– озабоченно сказал Зуранов.– Две недели достаточно. Я убеждён, что сумею вам помочь.

– Я не хочу, чтобы вы рисковали… жизнью. Я ни сколько не преувеличиваю степени опасности.

– Я знаю. Но если не остановить зарвавшихся преступников, то погибнет очень много людей. Не сомневаюсь, что у них, там, в столице, есть очень крепкая волосатая рука. Скорей всего, не одна. Телефон офиса детективного агентства «Портал» вы знаете. Звоните! Не страшно, если меня не будет на месте. Все вопросы решит мой заместитель Денис Григорьевич Гранкин. Он толковый юрист.

Плиданов кивнул головой, и они расстались, пожав друг другу руки. Расстались, чтобы больше никогда не встретиться: через шестнадцать с половиной минут молодой и перспективный предприниматель был убит снайпером.

Произошло это в тот момент, когда Плиданов вышел на улицу, направляясь в сопровождении своего единственного охранника Ибрагима Гурабова к собственной «Вольво», которую водил сам. Разумеется, ни один, даже самый тренированный, чоповец не в состоянии изменить траекторию полёта пули, выпущенной из ствола из винтовки с оптическим прицелом. Через неделю при странных обстоятельствах погибнет и Гурабов. Его тело найдут в реке Беловодная…

Обо всём этом Зуранов узнает гораздо позже. У него в руках будут доказательства и того, что и снайпера, застрелившего Плиданова, незамедлительно, сразу же после рокового выстрела, уберут надёжные люди по личному (негласному приказу) Листрилова и с благословления нового городского прокурора Галиджанова. А капитал Плиданова, поскольку у него, бывшего детдомовца, не имелось наследников, кроме юной и законной жены Ларисы Кочемасовой, должен перейти только к ней… девятнадцатилетней дуре без образования, специальности и абсолютной вертихвостке.